Андрей Сульдин - Объявление в газете
Я приблизился к нему и невольно глянул на то место, где стояла (или, может быть, чудилась мне?) моя добрая и прекрасная фея. "Ах, боже мой! Что это? Мыслимо ли это?" - вырвалось у меня, и я встал на колени, чтобы получше разглядеть то, что отпечаталось на пыльном полу. Можно ли было не верить собственным глазам? Наряду с отпечатками, оставленными моими ножищами (я ношу 45-й), пол был усеян следами изящной формы босых ступней маленького размера. Поражаюсь, как это сразу не бросилось в глаза моим друзьям.
За окном снова начала клаксонить "Нива". Я встал с колен, вскинул на плечо рюкзак... И все же... Чем черт не шутит... Достал из кармана блокнот, выудил визитную карточку, написал на обороте: "Вера! Если ты мне не приснилась, отзовись". И оставил на столе.
Ни дорогой, ни позже я ни словом не обмолвился ни с кем из моих друзей о своем приключении. Да и не поверили бы. Все знают, что домишко давно заброшен, а в округе на много километров давно уже нет никакого обитаемого жилья.
...После отпуска навалилась масса дел. Я много мотался по командировкам. Но чувствовал себя хорошо, даже возобновил по утрам давно забытые пробежки.
Однажды (это было где-то в октябре) в редакции мне сказали, что меня спрашивает какой-то человек. На вид гостю было лет шестьдесят. До меня он добирался довольно странным образом: показывая всем мою визитную карточку, он искал ее владельца.
Мужчина, его звали Юрием Александровичем, пояснил, что нашел ее на своем заброшенном зимовье. Там у него раньше была пасека, но по причине больных ног ходить в такую даль стало тяжело. Но летом, вот уж поистине повезло, теща здоровье ему немного подправила. (Она, бабка Матрена, травки знает, а нынешний год на них богатый был, вот и помогла.) Поэтому под осень и решил проведать зимовье, загадывая: вдруг на зайца все же собраться придется. Там и нашел мою визитку.
- Очень рад, - сказал я. - А мы в поход с ребятами ходили, заблудились немного, да и дождь еще...
- На здоровье, - заметил Юрий Александрович. - У меня претензий к вам нет. Я с просьбой пришел.
- Пожалуйста, чем могу.
- Слышал, что ваша газета печатает заметки о всяких там происшествиях...
- Есть такое дело.
- А у меня дочка пропала. Давно, правда, лет десять прошло. Училась она в городе, в медучилище... Но на каникулы не приехала как-то... Понятно, дело молодое, отправилась куда-нибудь в путешествие... Потом смотрю: писем от нее долго нет. Приехал в общежитие, узнал: нет ее, исчезла. Как обухом по голове, не знал, что и делать. Ну, понятно, в милицию обратился. Они розыск объявили. Сколько годов искали, а все без результата... Так и жил без надежды. А тут ваша карточка. Неужели вы ее видели, Верочку мою? Если так, то опять искать надо. Может, посодействуете?
- Конечно, какой разговор. У вас есть ее фото?
- Да-да, обязательно, - засуетился гость. У меня от предчувствия заныло сердце.
Он полез в карман старенького пиджака, достал конверт, завернутый для верности в носовой платок, аккуратно разложил фотографии на столе. Снимков было много, все - любительские, недодержанные и немного тронутые желтизной от слабого фиксажа и времени. И со всех них на меня смотрела Вера.
* * *
Я написал этот рассказ в тайной надежде, что Вера прочитает и откликнется. Очень хочу в это верить. Хотя и не могу поручиться за ее существование во плоти и крови.
Теперь я совершенно здоров, полон сил, и от кошмарных погружений в "вишневый омут" остались лишь тягостные воспоминания. Но мне кажется, что если я вновь тяжело заболею, то обязательно тотчас же появится у моего изголовья, придет ко мне моя Вера... Так обязательно будет, раз на публикуемые мной постоянно в газете объявления под рубрикой "Внимание: розыск!" она не откликается.
