Камил Бачу - Цирконовый диск
- Хайпорн,- позвал я.- Не прячьтесь. Мне тоже хотелось бы посмотреть, что вы там делаете.
Я подождал несколько секунд, но вокруг было тихо.
Ну, конечно, Хайпорн решил работать на воздухе, там светлее. Я вышел из палатки и принялся рыскать по кустам в надежде, что застану ученого за каким-нибудь опытом, который он не пожелал мне показать. Но геолог бесследно исчез, и эта игра в прятки начала меня раздражать: если он решил продолжать исследования один, ему стоило только сказать мне об этом, и я не таскался бы за ним, как приготовишка.
- Хайпорн!- закричал я во всю глотку.- Хайпорн!
Эхо загрохотало по скалам каньона и рассыпалось вдали, точно град мелких камешков. Вокруг снова воцарилась тишина, прерываемая только гулом отдаленных взрывов.
Меня охватило беспокойство: может быть, Хайпорн- ученый-маньяк и прячется, чтобы я не украл его секрет? А что если он свалился со скалы и лежит теперь беспомощный где-нибудь поблизости? Решив, что нет никакого смысла торчать у палатки и надрывать горло в надежде, что меня услышат, я опять поднялся на гребень, продолжая шарить по кустам и звать геолога.
Через каждые двадцать шагов я останавливался и проверял провод, который вопреки опасениям Хайпорна оказался в полном порядке. Так я добрался до вершины скалы, до того места, где возвышалась антенна телевизора, напоминавшая благодаря своим четырем воронкам радиолокационную установку.
Внизу расстилалась подернутая дымкой равнина, края которой терялись в тумане за голубой лентой ручья. Прямо подо мной тускло поблескивало несколько красных крыш, между ними вилась узкоколейка. До моих ушей доносились голоса, смех, но мне не удавалось ничего рассмотреть, кроме каких-то шевелящихся теней. Как всегда в тумане, звуки казались то приглушенными, то очень четкими. На мгновение послышалась чья-то ругань. Потом я разглядел внизу ватагу скачущих верхом мальчишек. У переднего в руках была веревка, по-видимому, от парившего в небе змея.
Тогда я сбросил пиджак и принялся размахивать им, как флагом, решив, что эти сорванцы могут оказаться прекрасными помощниками в поисках геолога. Мальчишки, вероятно, заметили меня, потому что один из них выстрелил из пистолета, и все остальные, как по команде, повернули к скале, на вершине которой я стоял. Но когда солнечные лучи пронизали толщу тумана, я увидел, что все они пригнулись к гривам лошадей и бешено скачут куда-то по каменистой равнине. Вскоре я обнаружил, что это не дети, а взрослые, одетые во что попало, и многие без седел.
- Эй! - крикнул я.- Э-эй!
Последние клочья тумана растаяли в голубом небе, и внезапно передо мной появился змей, которого пускали скакавшие внизу люди,- дракон с четырьмя лапами и огромной головой. Я подумал, что это, вероятно, ковбои, решившие после очередной попойки развлечься стрельбой по змею. А может быть, это какая-нибудь традиционная игра рабочих из каменоломен Вайоминга?
Всадники гуськом обогнули глубокую впадину и бешено ринулись к отвесной скале. Я слышал лошадиный храп, возгласы и даже стук подков по каменистому грунту. Громадная тяжелая игрушка повернулась, и четыре лапы дракона вдруг оказались человеческими руками и ногами, огромная голова - круглым камнем, а веревка - лассо, которым был привязан к диску человек в разорванной одежде, испускавший отчаянные вопли.
- Хайпорн!- в ужасе прошептал я. С диким шумом, ржанием и криками кавалькада остановилась у подножия скалы, а геолог продолжал скользить по воздуху к антенне с четырьмя воронками. Стряхнув овладевшее мной оцепенение, я кинулся наперерез и как раз в тот момент, когда Хайпорн оказался над краем скалы, схватил его за ноги и рванул вниз. Я ожидал, что меня подбросит и швырнет куда-нибудь в сторону, но Хайпорн сполз ко мне на руки, как узел с бельем, а диск, описав несколько кругов, плавно и бесшумно опустился на землю.
- Солнце...- с трудом проговорил Хайпорн.- Свет...
- Молчите! Молчите!- остановил я его.- Лежите спокойно.
- Свет...- продолжал бледный как полотно геолог, едва шевеля пересохшими губами.- Не заслоняйте его... Фотонный эффект...
Голова его упала на грудь, и он умолк, не закончив фразы. Я осторожно уложил Хайпорна на спину, подсунул ему под голову свернутый пиджак и стал ждать людей, которые, задыхаясь, карабкались на скалу.
Взмокшие и поцарапанные каменотесы расселись вокруг диска на почтительном расстоянии, словно этот бурый камень был для них табу. Они с беспокойством и даже опаской поглядывали на меня, будто это я заколдовал с вершины скалы всю долину.
- Что тут у вас случилось?- спросил я. Люди молча переглянулись и снова уставились на стонавшего Хайпорна, который лежал у подножия антенны.
- Как вам удалось набросить на него лассо?- с улыбкой спросил я.- Это довольно мудрено сделать со скачущей лошади.
- Да он, проклятый, все никак не хотел остановиться,- ответил русоголовый крепко сколоченный парень, тот самый, что скакал впереди.- Я увидел его в тумане, когда мы рассаживались по грузовикам, чтобы ехать в карьер. Мне показалось, будто это лысый кондор.
- И верно, он сказал, что это лысый кондор,- подтвердил худощавый взлохмаченный каменотес.- Тедди сказал, а мы, конечно, поверили. Он у нас глазастый.
- Глаза у меня и правда хорошие,- продолжал рассказчик.- Но я не был уверен, что это кондор, слишком уж низко он крутился над нами. Я схватил ружье и сказал им, чтобы они побереглись,- птица могла свалиться кому-нибудь на голову. Но тут сверху раздался голос: "Не стреляйте!"
- Точно,- подтвердил худощавый.- Мы прямо рты разинули. Тедди решил, что это кто-то шутки шутит, да куда там.
- Я даже спросил, кто из них дурачится, но сверху снова закричали: "Бросьте веревку!"
- По веревке, значит,- захихикал худощавый.- Прямо с неба в каменоломню Донвал!
- Тогда я не на шутку перетрусил,- продолжал каменотес свой рассказ.- В жизни не встречал святых и не верил, что они еще бродят по Вайомингу, но когда тебе кричат с неба - это уж слишком. Если бы все это было поближе к скалам, я бы решил, что кричит кто-нибудь из спортсменов, которые лазают по горам, а так меня прямо в дрожь бросило.
- А он у нас и черта не боится,- сказал худощавый.- Тедди остается здесь на ночь один и без оружия, и никто не осмеливается подойти.
- Верно,- с подкупающей простотой согласился рассказчик.- Но тогда я не знал, что и думать, а тот опять свое: "Помогите,- кричит,- я испытываю аппарат, а он потерял управление". Ну если так, думаю, тогда дело другое, и сердце у меня сразу встало на свое место. Откашлялся я, чтобы прочистить горло, и закричал: "Спуститесь пониже, мистер". "Не могу",- отвечает он. "Тогда обождите немного, пока рассеется туман". "И ждать не могу,- отвечает.Аппарат меня больше не слушается". "Что же нам делать?"- спрашиваю я. "Накиньте,- говорит,- на меня лассо". Представляете, мистер, каково это набросить лассо на какое-то облако.
