Александр Рыжов - Земля Тре
- Вот что... Дам я тебе два ушкуя, крепких, с оснасткой. Охотников наберешь сам, только смотри, чтоб люди надежные и не пьяницы. Ну да что тебя учить - сам умен, сообразишь. С провизией тоже помогу... Молчи и слушай! - Тут Евпатий понизил голос. - Если окажется, что та земля и впрямь богата, можно ведь и дело организовать... Понимаешь?
Глеб кивнул. О выгоде он думал меньше всего, но Евпатий - купец, ему о ней всегда думать положено.
- Спасибо...
- Спасибо скажешь, когда живым вернешься.
- А если не вернусь? Из тех краев никто не возвращался...
- В те края никто и не заглядывал. Был тут один удалец, до Железных Ворот дошел - сгинул. Из всей ватаги только четверо вернулось...
От этих слов внезапное осознание грядущей опасности, словно ледяной язык, коснулось спины Глеба, неприятно защекотало кожу. Он встряхнулся и, отгоняя дурные мысли, принялся за еду. Евпатий не торопясь осушил кружку сбитня, подергал второй ус.
- Если б не ты, если б кто другой - ни полушки бы на эту затею не дал. Риск великий. Но тебе - верю. Ты крепкий, смышлен не по годам, авось повезет.
После обеда Глеб с Пяйвием, не тратя времени, отправились на пристань смотреть Евпатиевы ушкуи. По дороге Глеб завернул в корчму, где, знал, собирались за чашей ушкуйники. Но в корчме было малолюдно и тихо.
- Лодья иноземная пришла, - пояснил хозяин. - Все на разгрузке.
И правда - у пристани, развернувшись к городу широкой резной кормой, стоял большой корабль. По скрипучим мосткам, соединявшим судно с берегом, текли вереницы дюжих мужиков, нагруженных мешками и бочонками. Сойдя на пристань, они укладывали ношу в стоявшие рядком телеги и возвращались обратно.
Глеб дождался конца разгрузки и поймал за рукав одного из работников рослого мужика в пестрой рубахе, который таскал бочонки с вином почти не напрягаясь, словно они были порожние.
- На ушкуях ходил?
- Почему "ходил"? Хожу. - Голос у мужика оказался неожиданно красивым: чистым и певучим.
- Пойдем потолкуем.
Глеб завел его в корчму (Пяйвий не отставая семенил следом), спросил вина. Выпили по чарке, посидели в молчании.
- Еще?
- Не тянет, - сказал мужик так просто и искренно, что Глеб даже не подумал усомниться. - Я к молоку привычен, оно вкуснее.
- Как твое имя?
- Родители Ильей назвали. А здесь, в Новгороде, Ростовцем кличут.
- Ты из Ростова?
- Оттуда.
Глеб заказал еще вина - себе - и спросил без обиняков:
- В поход пойдешь?
- Пойду, - ответил мужик без раздумий. - Тем и кормлюсь.
- А семья у тебя есть?
- Не обзавелся пока. Время терпит.
В корчму, тяжело опираясь на сучковатую клюку, вошел старик с длинными, свисавшими почти до плеч, и белыми, словно гусиное перо, волосами. Пошарил подслеповатыми глазами по углам и присел на лавку рядом с Ильей. Прошамкал громко:
- Люди добрые, не поскупитесь, поднесите чарочку! Глеб отдал ему свою, еще не тронутую. Старик пробормотал долгую и невнятную благодарность, потом отставил клюку и, взяв чарку, как голубя, в обе ладони, стал пить, причмокивая и растягивая удовольствие.
- Куда поход-то? - осведомился Илья.
- В ЗЕМЛЮ ТРЕ.
Старик вдруг поперхнулся и стал кашлять - надрывно и страшно, дергаясь всем телом, как в приступе падучей. Чарка вывалилась из рук и громыхнула об стол, расплескав недопитое вино.
- Экий ты... - Илья легонько похлопал деда по спине, отчего тот едва не ткнулся носом в столешницу.
Пяйвий смотрел на старика с испугом, Глеб с жалостью. Наконец, кашель утих, и старик, вытирая рукавом пузырившуюся на губах слюну, проговорил:
- Повтори... про землю...
- Про землю? - удивился Глеб.
- Ты сказал... Тре?
- Да...
-Я знаю... Я слышал...
- Что ты слышал? - Глеб впился в него взглядом, полным нескрываемого интереса, но старик не спешил, вздыхал и косил глазами вниз, на стол, где в зеленой луже лежала опрокинутая чарка.
Глеб позвал служку и заказал еще вина. Дед заметно ободрился, глаза, круглые и с желтизной, как у кошки, заблестели, а обрамлявшие их густые ресницы мелко затряслись.
- Говори же!
- Ты едешь в землю Тре? - начал старик почти шепотом. - А ты знаешь, какая это земля?
- Нет, - честно признался Глеб. - Один человек сказывал, что богатая и обильная...
- Обильная... нечистью! - Голос старика стал похож на шипение змеи. Слушай меня: я знаю... я скажу... Там, в земле этой, живут виццы...
- Виццы? Кто такие?
- Похожи на человеков - только в два твоих роста и с песьими головами! А еще - тойды... которые на одной ноге... и алоны - с одним глазом во лбу! Зато бабы у них - красивее не бывает.
- Это по мне, - усмехнулся Илья.
- Дур-рак! - сказал дед и одним махом опрокинул в себя принесенную служкой чарку. - Они людей жрут, понял? И круглый год ходят брюхатые, хотя с мужиками не знаются.
- Это как же?
- А так! Есть там вода особая. Если бабе ее испить - враз понесет.
- Что-то ты загибаешь, - сказал Глеб с сомнением.
- Дур-рак! - повторил дед уже ему и заговорил, торопясь и брызгая слюной: - Я знаю, мне верь! Земля та - нечистая. Там холод, мрак, там зло - и никому туда дороги нет. Ни-ко-му!
Илья поднялся с лавки, кивнул Глебу на выход. Глеб положил на стол деньги, сказал Пяйвию:
- Идем. - И все трое вышли из корчмы, оставив старика одного за столом.
- Это Анисим, помешанный, - сказал Илья, когда отошли от корчмы саженей на десять. - Ему бы только выпить, он тебе таких баек наплетет...
- Думаешь, врет?
- Я не верю. А ты?
Глеб промолчал, чувствуя, как неприятный холодок опять забегал по спине. Земля Тре - что она? какая она? Никто ее не видел, никто о ней ничего не знает. Разве что Пяйвий - но он молчит, молчит как рыба, слова не вытянешь.
- Когда отходим? - спросил Илья.
- Ты согласен? - Глеб остановился. - А если...
- Я нечистой силы не боюсь. Мне все одно, куда плыть, лишь бы платили исправно.
- Не поскуплюсь, - пообещал Глеб.
- Верю. Когда отход?
Глеб переглянулся с Пяйвием, тот смотрел умоляюще.
- Чем скорее, тем лучше. Нет ли у тебя ребят на примете?
- Найдутся. Сколько ушкуев?
- Два.
- Как пойдем?
- Как? По Волхову на Ладогу, потом Свирь, потом Водла. Волоком до Кенозера, и вниз по Онеге - к Студеному морю.
- Знаю, ходил, - кивнул Илья. -До моря, правда, не добирался, но до Емецкого волока - доводилось. А потом?
- Потом через Железные Ворота - на север. А дальше... Дальше видно будет.
Пошли втроем на пристань, осмотрели ушкуи, о которых говорил Евпатий. Илья забрался на один, потом на второй, долго ходил от кормы к носу и обратно, трогал мачты, щупал заскорузлыми пальцами ткань парусов, пробовал на прочность снасти. Остался доволен:
- Ладные лодчонки! На таких и по Студеному походить можно.
