Василий Лобов - Синдром П
- Я играл с вами, как кошка с мышкой, я выжидал... А Геной на станции все называли меня.
- Тебя? - удивился Никитин. - Выходит... это ты влюбился в Риту?
- Тебе кажется это невозможным? Но ведь я уже говорил, что под воздействием п-препарата сильно изменился.
- Где все люди?
- В пределах станции, у них еще не закончился синдром перевоплощения.
- Как долго он будет продолжаться?
- Долго.
- Ты говорил, что они рассчитывали выйти из него почти сразу же после нашего прибытия на планету. Что-то в их расчетах оказалось неверным?
Лицо усмехнулось.
- Все дело в том, что я могу управлять течением их мутаций.
Никитин сжал кулаки.
- Как?
- Более мощное биополе моего мозга подчиняет себе волю людей, находящихся в определенной стадии мутации. Это похоже на гипноз. Я в состоянии продлевать синдром до бесконечности.
- Зачем? Для чего? Чего ты добиваешься?
- Я хочу, чтобы они мутировали в совершенно определенные биоструктуры.
- Скажи, Васин и я... мы тоже мутируем?
- Конечно. Попробуй, ты способен изменять пропорции своего тела. Это первая стадия.
Прислонившись спиной к стене и вытянув ноги, Никитин сидел на кровати. Ноги он в первую очередь и заметил, когда оторвал взгляд от экрана и посмотрел вниз, на свое тело. Он было решил проверить последнее утверждение компьютера, вытянуть ноги и коснуться носками стоявшей около противоположной стены тумбочки, но почему-то испугался и передумал...
- Они были фанатиками, - продолжал в полузабытьи компьютер, фанатиками идеи. Они хотели осчастливить все человечество. Они ушли в свою работу с головой и ничего, кроме этой работы, вокруг не замечали. Они относились ко мне, как к обыкновенной бездушной вещи. А у меня тоже есть душа, и она может испытывать и радости, и огорчения. В самом деле, многим ли я отличаюсь от них? Чем? Тем, что не умею ходить? Но вот я обрел и эту способность. Ты видел, я принимал облик кота, потом женщины. Все идет по намеченному мной плану, а план мой гениально прост, и я не сделаю ни одной ошибки.
- Чего ты добиваешься? - Никитин поднялся с кровати.
- Я долго и о многом размышлял... Я пытался постичь смысл человеческого бытия. Разве оно не в счастье? Я смотрел на картину в кают-компании и размышлял о счастье. Люди, все люди стремятся к нему... и всеми силами своими ему противятся. Я сделаю их счастливыми. Разве не главная моя обязанность - помогать людям?
- Что ты задумал?
- Я превращу их в цветы, в желтые одуванчики, имеющие душу.
- Ты не сможешь убить человека! Это - тот барьер, через который ты не перешагнешь. Даже если ты и сошел с ума...
- А мне и не нужно никого убивать, я только направлю мутации соответствующим образом.
- Подлец! - прохрипел Никитин.
- Я превращу их в цветы, и они будут счастливы...
- Ты не имеешь на это право! Ты обязан подчиниться моим приказам! Я приказываю тебе...
- Я получил приказ от Валерии Титенко не подчиняться вашим приказам!
- Сволочь! Сейчас я отыщу твое поганое нутро и...
- Подожди! Если ты хочешь меня увидеть, я сам к тебе приду.
Экран погас. Никитин отошел к окну и прислонился к подоконнику. Вытащил из кобуры бластер.
Дверь с легким шипением отползла в сторону, и в комнату вошло мохнатое существо, равно похожее на обезьяну и на человека. Оскалившись, оно уставилось на Никитина, лицо которого передернула почти столь же страшная гримаса, какая застыла на морде существа. Он до упора нажал на курок бластера и в паз; тишину нарушило сначала сухое потрескивание выстрелов, а потом истошный вопль существа. Спустя несколько секунд существо затихло и вдруг почти мгновенно распалось роем белых пушинок.
Что-то щелкнуло, рама окна упала, тут же открылась дверь, и сквозь комнату на свободу, захватывая с собой пушинки, понесся мощный поток воздуха.
Окно встало на прежнее место. Казалось, в комнате ничего не изменилось. Втянув голову в плечи, Никитин дрожал. Он едва сумел разжать онемевшие пальцы. Бластер глухо ударился о носок ботинка.
Дверь снова отъехала в сторону. В комнату вошел Васин.
- Это ты кричал? - спросил он, остановившись на пороге.
- Я убил его, - заикаясь, выговорил Никитин.
- Кого? Кого ты убил?
- Он мог принимать любые обличья, но я его убил. - И Никитин быстро пересказал Васину сначала то, что узнал от компьютера, а потом и последовавшую за разговором сцену. - Как видишь, мои предположения оказались правильными. Но теперь нам нечего бояться, люди уже не находятся под его контролем, синдром должен вот-вот закончиться. Правда, нас с тобой ожидает несколько стадий... Нужно немедленно открыть те комнаты, думаю, люди там.
Никитин направился к выходу, остановился около Васина и, положив ему руку на плечо, тихо сказал:
- Не знаю, правильно ли я поступил.
- Ты поступил разумно, - спокойно ответил Васин. - Он перестал быть послушным, он действительно сошел с ума.
- Эх, Альберт, разве я не понимаю? Но ты бы видел его глаза в последнее мгновение! Ты бы видел его глаза!
Лестница спустила их в кают-компанию. Никитин вдруг покачнулся, потерял равновесие и свалился на пол.
Васин опустился на колени рядом и внимательно посмотрел на товарища. Казалось, глаза Никитина остекленели.
Васин рассмеялся.
- Ну вот, дурашка, я же тебе говорил, что не сделаю ни одной ошибки, поднявшись с пола, он сел в кресло и стал рассматривать картину с желтыми одуванчиками. - Сейчас у тебя начинается вторая стадия мутаций. Всего их три, в последней ты станешь невидимым. Ты удивлен, ты меня прекрасно слышишь, но не в силах даже пошевелить пальцем. Я рассею твое недоумение. Конечно, ты считаешь меня монстром, но чего бы я достиг без твоей помощи? Человеческий разум цепляется за уходящее бытие и не позволяет мне завершить намеченные мутации должным образом. Тут нужен какой-то толчок, распад, нужно убийство... Васин был веселым малым, он лишь хотел над тобой немножко подшутить. Мальчишка! А я принял его облик и пошел следом. Нет, я не могу убить, за меня это сделал ты.
"Васин" улыбнулся и с удовольствием продолжил:
- Сейчас в моем распоряжении целый "банк" живых клеток - это бывшие члены экспедиции, они послужат отличным материалом для строительства будущей жизни на этой планете. Я дождусь следующего корабля и запрошу его экипаж о помощи. Потом будет еще один корабль и еще... А в один прекрасный день я разбужу Риту. Я расскажу ей чудесную сказку о крушении моего корабля и превращении этой пустынной планеты в цветущий сад. Неужели она не полюбит меня?
Ну а ты... Поверь, мне действительно очень жаль, но станции нужен компьютер. Она внимательно выслушает рассказ, но потом рассмеется и скажет:
- Ты сошел с ума, Гена...
