Иван - Хищник
− Вы нас обвиняете? − заговорил учитель.
− Я не обвиняю, а констатирую факт. Задача детского приюта не в том, чтобы вытянуть из ребенка информацию о том, где он жил и кто его родители, а в том, чтобы предоставить ему максимум возможности вырасти человеком, а не загнанным зверенышем! Если вы этого не понимаете, то грош вам цена как воспитателям!
Комиссия пришла к решению. Больинство поддержало психолога, и Айриль Синтина была переведена в другой детский дом, в другой город.
− Тебя как зовут?
Айриль обернулась и взглянула девчонку, севшую рядом. В на первых уроках ее не было, и Айриль решила, что она из соседней группы.
− Айриль.
− Ты сидишь одна и ни с кем не говоришь. Может, тебя обидели?
− Обидели, − ответила Айриль чуть промедлив.
− Кто?
− Люди.
− Люди не все плохие, − заявила девчонка. Айриль хмыкнула. − Не веришь?
− Если бы не верила, нашла бы автомат и стреляла всех подряд, − буркнула Айриль. − Ты не назвала себя.
− Извини. Меня зовут Малика.
− Малика, идем играть! − крикнул кто-то.
− Не видишь, я с человеком разговариваю?! − крикнула девчонка.
− Ну так зови ее с собой!
− У нее горе, а ты говоришь играть! Оставь нас!
Парень, немного приблизившись пошел назад, буркнув что-то про себя.
− С чего ты взяла, что у меня горе? − спросила Айриль.
− Сюда никто не попадает со счастья, − ответила Малика. − Твои родители, наверно, погибли?
− Да. Но это было давно.
− Давно? Как давно?
− Отец − полгода назад, а мать умерла в тот год, когда я родилась.
− И ты жила с отцом?
− Нет. − Айриль не стала больше ничего говорить о родственниках. − Меня перевели сюда из другого детдома, − добавила она и пошла прочь.
Малика догнала ее, но не стала ничего спрашивать.
− Мои родители погибли четыре года назад, − сказала она. − Ехали на машине, и в них врезался грузовик. Я тогда в школе была, пришла домой, а там никого нет, я и не поняла сразу. А вечером полиция пришла...
Айриль не отвечала. Она молча двигалась вдоль дорожки и остановилась у пруда.
− Ты не хочешь ни с кем дружить? − спросила Малика.
− Ты сама меня бросишь, − буркнула Айриль.
− Почему это? Ты совершила что-то плохое?
− Я не совершала ничего плохого.
− Тогда, почему ты думаешь, что я перестану с тобой дружить?
− Потому что так сделали все в другом детдоме.
− И почему они это сделали?
− Потому что дураки, − ответила девчонка и не глядя на Малику ушла в сторону. Та не стала ее догонять и отправилась к своим друзьям.
Вечером новенькая оказалась перед воспитателем. Женщина попыталась направить ее к врачу, но Айриль наотрез отказалась, и воспитатель не настаивала. У нее на руках были документы, где психолог сделал предположение, что Айриль плохо относится к медикам из-за того, что раньше встречала плохих врачей. В рекомендациях психолога были слова с запретом на силовое медицинское обследование.
История с медиками осталась в тайне. Дети не интересовались, кому какие прививки делали или кто когда ходил к врачу. Айриль познакомилась со многими и вскоре стала вести себя подобно всем детям. Только на уроках она была впереди, а в разговорах со взрослыми те видели в ней сильную волю, которую невозможно сломить.
− Айриль, идем купаться! − крикнула Малика. Айриль пробежала к ней, и с кучей детей отправилась на реку. Погода стояла жаркая, дети каждый день купались. Воспитатели приглядывали за ними, и не особенно боялись за почти взрослых девушек, баловавшихся в воде. Они больше следили за младшими группами, которым не позволяли далеко заплывать.
Кто-то устроил заплыв наперегонки, и Айриль весело приняла игру. Через несколько минут она оказалась первой среди сверстниц.
− Вот это да! Да ты, оказывается, чемпион по плаванию! − воскликнула Малика. − Я даже не успела за тобой!
− А почему даже? − удивилась Айриль.
− Я в своем классе первая, − ответила та, улыбаясь. − А бегаешь ты как?
− Как все, − ответила Айриль, усаживаясь на песок. Она смотрела на него несколько странно, и Малика заметила это.
− Что это ты так на песок уставилась? − спросила она.
− Так. Кое-что вспоминаю, − ответила Айриль.
− Что? − заинтересовалась подруга.
− Ты никогда не принимала песочные ванны?
− Глупости! − воскликнула Малика. − Ты еще скажи, кирпичные ванны!
Айриль рассмеялась. Она перевернулась на живот, подставляя солнцу спину. Загар у нее был далеко не настоящий, но люди этого не замечали, а Айриль не позволяла никому прикасаться к себе. Врачи оставались бессильны и никаких уговоры воспитателей не действовали.
Айриль заявляла, что посылать к врачам здорового человека − глупо.
− Тебе из парней никто не нравится? − спросила Малика.
− Нет, − буркнула Айриль.
− Почему? − удивилась подруга. − Может, ты скрытая лезби?
− Может.
− И ты так спокойно это говоришь?
− А что мне взрываться, что ли? − фыркнула Айриль. − А ты сама уже пробовала?
− Пробовала, − заявила Малика. − А ты зря боишься.
− Я не боюсь, а не хочу.
− Боишься, я знаю, что боишься, потому что хотят все!
− К докторам тоже все хотят, − буркнула Айриль. − Если думаешь меня соблазнять, то можешь пойти вон к тому дереву и соблазнять его − выйдет быстрее.
− Странная ты. Словно инопланетянка.
− На этой планете все люди инопланетяне, − усмехнулась Айриль.
− С чего ты это взяла?
− Знаю. Пойди к биологичке и спроси, почему семьдесят процентов растительности ядовито и почему во всем мире только семь видов животных, которых можно есть?
− Это просто природа... − заявила Малика.
− Это не просто природа, − буркнула Айриль. − Это доказательство факта, что люди прилетели сюда из космоса много лет назад.
− Тогда, почему мы не умеем летать?
− Потому что одичали. Пойди к археологам и спроси, что они нашли в Орьенском ущелье.
− А что они там нашли?
− Останки космического корабля.
− Это мог быть и корабль пришельцев.
− Именно так и есть. Пришельцев называли людьми.
− Глупости! − выпалила Малика.
− Эй, чего это вы там спорите? − рядом появились трое одноклассников Айриль.
− Айриль говорит, что все люди на нашей планете − инопланетяне!
− Сама она инопланетянка, − усмехнулся парень и подсев к Айриль тронул ее за шиколотку. Та дернула ногой и ее пятка въехала в скулу парню.
− Да ты! − выкрикнул он, падая.
− Сам виноват, нечего меня за пятки хватать! − выпалила Айриль, подымаясь. Два парня скалились, глядя на нее, а третий поднялся, прижимая руку к губе.
