Николай Басов - Крылья для ангела
- Могу я называть вас сыном?
И тогда Чулкова прорвало. Он рассказал, как глупо все получается, как тяжело на самом деле каждый раз готовиться к полету, как его одолевает страх и что он совершенно не понимает, почему именно ему все это выпало, и какие дураки те люди, которые смотрят на это как на аттракцион, а он в каждый взмах крыльев вкладывает свою душу, иначе полететь невозможно...
- Да, - сказал Понтифик, когда Чулков наконец утих. - Теперь я вижу, что тебе это выпало по праву.
И больше ничего пояснять не стал, аудиенция закончилась. Видно, папа тоже очень устал. И не от одного Чулкова.
Потом ему предложила сотрудничество ЛДПР. Ее лидер обещал любую защиту от мафии или даже от налоговой полиции, когда Чулков вернется в страну, но взамен требовал, чтобы Федор шел с ним в одном партийном списке на следующих парламентских выборах. Лидеру Чулков отвечать не стал, этот болтун ему никогда не нравился, но возможность стать депутатом, ни за что не отвечать и получать министерскую зарплату и прочие привилегии его жену очень вдохновила.
И она на Чулкова насела.
В общем, он согласился. Мол, если с американским миллиардом не выгорит, он предложит сотрудничество "Яблоку", потому что это единственная партия, которую пока не ловили на казнокрадстве. А значит, если "яблоки" согласятся, с ними можно иметь дело. Они уже согласились, сообщила дочь, которая медленно, но верно вытесняла Гошу с должности администратора при Чулкове. На том пока и порешили.
Полет за миллиард долларов между двумя башнями нью-йоркского Торгового центра был запланирован на весну. Погоду для Чулкова подобрали правильную. Воздух был плотным (наверное, от смога), держаться в нем было в самый раз. И ветра почти не наблюдалось.
Чулков жалел, что из-за спешки не успел как следует посмотреть на Нью-Йорк, но решил, что осмотрится во время полета.
Жена, которая и на этот раз провожала его, заметно дрожала. Хотя была в новой, кажется, уже пятнадцатой по счету шубе. На другом небоскребе должна была находиться дочь. Она в последнее время окончательно избавилась от Гоши, учила английский и зачем-то брала уроки танцев.
Один из охранников предложил Чулкову натянуть на голову некое подобие шлема со встроенными наушниками и микрофоном, чтобы Федор мог комментировать свой полет. За это компания, производящая такие шлемы, обещала какой-то бонус. Но охранника оттолкнули парни с эмблемами "Майкрософта" на спинах, а когда тот запротестовал, вообще увели с крыши.
Чулков подошел к краю, перебрался через ограждение. Еще раз проверил крылья. Они показались чуть великоватыми, ерзали на спине, болтались в кулаках. Кажется, он стал бояться летать еще больше, потому что прыгнул вниз, закрыв глаза. Хотя никогда так раньше не делал.
Воздух оказался не совсем плотный, а обманчивый и прерывистый.
То летишь, как в Париже, хоть трюки разные выделывай, то проваливаешься сразу этажей на двадцать вниз. И ничего не понятно.
Зато когда снизу вдруг ударил довольно теплый ветер, Чулков сумел набрать высоту. И тогда огляделся. Гудзон был забит кораблями, в тумане виднелась Статуя Свободы. Очень близко, гораздо ближе, чем можно было ожидать от такого города, начинались одноэтажные коттеджи и парки.
А вообще-то, лететь оказалось просто, потому что не было никаких проводов. И людей внизу видно не было, уж очень высоко вознеслись эти две домины.
Чулков уже решил, что пора и честь знать, пора планировать на другую крышу, как вдруг понял, что совсем не помнит, куда следует приземляться. По контракту, который дотошно растолковала ему дочь, если он не преодолеет расстояние между обоими зданиями, никаких денег не получит. А что тогда будет с женой? С дочерью? Да и обидно как-то целый полет отдавать американцам задаром.
В общем, он подлетел к одному из небоскребов, жену не рассмотрел, но она могла где-нибудь в сторонке наблюдать за его полетом по телевизору, который теперь всегда носил за ней какой-то совершенно незнакомый Федору мужчина. Этому проходимцу жена в последнее время часто и широко улыбалась, так что вполне могла где-нибудь с ним уединиться.
На всякий случай Чулков полетел к другому небоскребу. Сам виноват, решил он, раз уж не научился разбираться в наземных ориентирах. С ними, как с проводами, у него все время выходила промашка. И вдруг он понял, что руки устали, очень. К тому же в воздухе разлилось какое-то гуденье. А оно не обещало ничего хорошего.
Вертолет вынырнул из-за здания небоскреба, к которому Чулков подгребал, как пловец, давным-давно израсходовавший свой запас энергии. И высоту он набрал хорошую, можно было бы спланировать, но он все-таки греб, чтобы все было по-честному и скорее закончилось.
Вертолет оказался довольно странный, черный, как сажа, без малейших признаков каких-нибудь цифр или букв. Он зашел Чулкову в бок, и от ветра, поднятого его винтами, крылья затрепетали, стали неровными, неуклюжими, так что Федору поневоле пришлось взять в сторону.
Потом черная машина стала подниматься, ураганный ветер обрушился на Чулкова, и вся запасенная им высота мигом пропала, теперь он уже не мог сесть на крышу, даже если бы начал набирать высоту, наматывая круги. А потом Чулков в окна небоскреба заметил, что за толстыми стеклами все орут, размахивают руками, куда-то показывают. Он обернулся - и ахнул.
Под ним на каких-то полупрозрачных кронштейнах болталась широкая, словно для Ихтиандра, сеть. И падал он прямиком в нее...
Федор попытался развернуться, и ему это удалось - ценой потери двадцати этажей высоты. Вертолет развернулся следом за ним.
Откуда-то сбоку долетел мелкий стрекот винта. Обливаясь потом, Чулков обернулся туда, чуть не потеряв скорость, и увидел, что к нему и к черному вертолету несется прозрачно-белый пузырь с надписью "POLICE" на хвосте. Федор едва не перевернулся, попробовал направиться к этой странной воздушной лодочке, но...
Совсем рядом загрохотал пулемет. Чулков поднял голову. Черная машина снова висела над ним и поливала полицейский вертолет прицельным огнем. Федор сделал отчаянный рывок в сторону, надеясь, что теперь-то уже не попадет в сеть, но зря надеялся. И высоту не набрал, и мимо здания промахнулся, на этот раз окончательно.
А черная машина снова нависла над ним, потому что полиция благоразумно отвалила в сторону. Лучше бы она оставалась тут, подумал Чулков, но спорить не стал.
Удар о стекла небоскреба оказался сокрушительным, словно прямое попадание снаряда среднего калибра. Чулков даже не понял, что это не он сам налетел на небоскреб, а его отбросило воздушной волной.
Черный вертолет, заюлив на месте, снова попробовал захватить его сетью.
