Надежда Первухина - ПРОСНУТЬСЯ ЖИВЫМ
Августовский вечер сменил гнев на милость, и в форточки повеяло свежим ветром, совершенно нехарактерным для распаренной и душной Москвы. Степан с явным удовольствием прикончил очередную бутылочку «Гиннеса» и задумчиво принялся разглядывать утомленного своим магическим могуществом Викентия.
– Слышь, Кешаня,- неожиданно спросил он,- а как тебе удается этот трюк со свечкой? В смысле, когда пламя меняет окраску?…
– Легко,- отмахнулся недоглоданной воблой маг и прорицатель.- Эти свечки продают в одном магазинчике разных приколов типа пластмассовых черепов и масок вампиров. В свечках фитиль каким-то специальным красителем пропитан, надо только рассчитать время, когда спецэффект сработает.
– Сработало здорово. Во всяком случае, на солидные бабки ты клиентку раскрутил. Не стыдно пудрить мозги бедной женщине?
– Степа-а! Не ты ли, гнусный совратитель порядочных психиатров, первым подал мне эту грязную идею? Не ты ли сейчас сидишь и бессовестно дуешь пиво на халяву? А между прочим, это пиво куплено на заработанные мною денежки!
– Все. Молчу. А то, чего доброго, напустишь порчу на меня бедного и беззащитного.
– Да уж, ты беззащитный,- хмыкнул Викентий.
– О, кстати! - вскинулся Гремлин.- Счас новый анекдот расскажу…
Но анекдоту не суждено было прозвучать. Потому что в кармане Гремлиновых штанов противно заверещал мобильник.
Гремлин ругнулся и достал трубку.
– Ну? - требовательно рыкнул он, делая свирепое лицо.
Викентий вальяжно расположился напротив друга и приготовился к предстоящей сцене. Просто он знал, что если выражение лица Степана-Гремлина можно охарактеризовать как крайне свирепое, то быть представлению. Театру одного актера.
И Степан не разочаровал приятеля в его ожидании. Это поистине был один из звездных часов его актерского мастерства.
– Не допираю, корешок,- загнусавил Степан в трубку.- И слушаю, и не врубаюсь! Я че тебе, лапши мешок? Я, блин, понтами не кидаюсь!… Я лох?! Я, значит, вам уже не босс?! Спешил, летел, пыхтел, себе мозги запарил… А вам, блин, нужен экстремальный парень! Вин Дизель, типа. Это не вопрос. Но, кореша, какой же это фак! Какой это отстойный сдвиг формата! Без моего классического мата вам не озвучить даже Шапокляк! И как подумать, кто у вас в тузах! Сплошное чмо без голоса и пара. Озвучка без фильтрации базара есть неизбежный и законный крах! Че говоришь, мне башню сорвало? Не катит, типа, быть звездой эфира? Щенок! Не отрывайся от кефира и думать позабудь про дядино бухло! А потому заткнись и запиши: я вам не евро, чтоб гулять по свету. Со мной связался - сядешь на шиши. Карету мне, карету, блин, карету!…
Викентий хотел было изобразить аплодисменты, но Степан предупредительно поднял палец. В Гремлиновой трубке что-то пискнуло, зашепелявило, и Степан уже обыкновенным голосом буднично поинтересовался:
– Записать успели? От придурки…- И отключил трубку.
– Что ты сейчас тут выдавал в эфир? - Викентий кое-как приходил в себя после продолжительного внутреннего хохота.
– Монолог Чацкого,- хмуро ответил Степан.
– Да ты что!…
– А че такого. Просто переозвучиваем запись старого спектакля. Только с этим монологом все время какая-то ботва получается: то не технично, то не смешно. Вот сейчас как было?
Викентий пожал плечами:
– Я не специалист. Но вообще-то некоторый процент здорового детского юмора ощущается.
Степан вздохнул.
– Лабуда это, Кешаня. Сам понимаю. Поеду-ка я в студию и серьезно займусь этим вопросом. Тем более кажется, мои кореша не успели записать все, что я им в трубку наговорил.
– А это был экспромт?
– У меня вся жизнь - сплошной экспромт. Все, карету мне, карету!
– Давай, вали.- Маг ободряюще хлопнул Гремлина по плечу.- Все у тебя получится. Фильмы переозвучивать - не порчу снимать.
– Как сказать! - Гремлин протопал в коридор.- Вот надоест мне хохмить без передыху - открою салон восточной магии. С ассистентками топлесс и в прозрачных шальварах. Куплю себе тюрбан-кальян и буду гадать, духов вызывать, все волшебные услуги оказывать, вах!
– Конкурент, значит, будешь,- хохотнул Викентий.
– Не боись! Дураков и на твою и на мою долю хватит! Москва - город большой. А если еще население пригородов посчитать…
– Блестящая перспектива,- вяло кивнул головой Викентий. Все-таки он устал. Да и духота вкупе с пивом сделали свое дело. Викентий подумал, что лучшее времяпрепровождение сейчас - на балконе, в старом продавленном кресле, перед монитором такого старенького компьютера, что на нем только в тетрис можно играть. Зато так Викентию лучше всего отдыхается…
Но едва за Гремлином захлопнулась дверь, Викентий вместо вялости и расслабленности внезапно ощутил приступ странного, колючего страха. Такой страх бывает в детстве: когда боишься спать в темноте, боишься пауков с длинными тонкими ножками и хуже смерти боишься парикмахеров и стоматологов… Холодный пот тонкой струйкой зазмеился по позвоночнику, несмотря на духоту комнат, а сердце принялось стучать с такой скоростью, что стоило принять анаприлин. Пару таблеток.
Чтобы прогнать глупый и недостойный взрослого мужчины страх, Викентий прошел в комнату, служившую ему спальней. Включил телевизор (шла очередная реклама средств женской интимной гигиены), плюхнулся на тахту. И тут заметил на тумбочке потертую кожаную барсетку Степана, с которой тот не расставался даже тогда, когда шел в сортир.
«Сейчас вспомнит и вернется,- лениво подумал дипломированный маг.- Он за это барахло удавится».
И Викентий ничуть не удивился, когда по прихожей длинной требовательной трелью раскатился звонок.
Маг подхватил барсетку и с заготовленной фразой «Что, вспомнил про свои сокровища?» прошлепал босиком в прихожую, свято уверенный, что, открыв дверь, увидит своего малахольного приятеля.
Но это был не Степан.
И вообще не мужчина.
Девушка, с первого взгляда поразившая зрительные рецепторы прорицателя так, что он даже слегка ослеп от этакой убийственной красоты, стояла в дверном проеме и распространяла вокруг себя сексуальные флюиды такой мощи, что со стен лестничной площадки начала сыпаться штукатурка.
– Э-э…- протянул Викентий, случайно вспомнив о том, что он уже умеет говорить.- В-вы ко… мне?!
– Вы Викентий Вересаев? - холодным тоном осведомилась «термоядерная» девушка.
– Д-да.
– Дипломированный маг?
– В каком-то смысле… Да.
– Мне нужна ваша помощь.
Штукатурка перестала сыпаться. Викентий сглотнул и пришел в себя. С чего он взял, что эта девушка похожа на вспышку молнии? Девушка как девушка. К тому же клиентка. А следовательно, такая же дура, как и остальные. И нечего разводить с нею церемонии.
