Игорь Росоховатский - Прыгнуть выше себя
— На этот вопрос отвечать не буду.
— А если прикажет Арсений Семенович?
— Он не прикажет.
Это сказано поистине с железной уверенностью.
— Почему ты… вы так уверены?
Нет, он никак не мог заставить себя говорить этой машине «ты».
— Арсений Семенович вам объяснит. Он уже вошел в дом.
Трофимов прислушивается, но не улавливает никаких звуков, свидетельствующих о приближении Бурундука. Не выдерживает напряженного молчания и спрашивает:
— Откуда тебе известно, что он вошел в дом?
На этот раз «ты» получилось просто и естественно, наверное, из-за досады и раздражения.
Павлу Ефимовичу кажется, что робот улыбается. Своими фотоэлементными глазами он пустил плясать по стене колонну ярких бликов и произносит как само собой разумеющееся:
— Вы забыли, что я ТОЛЬКО машина. Арсений Семенович вмонтировал в меня органы, которых нет у людей. Арсений Семенович уже едет в лифте. Вот хлопнула дверь. Теперь слышите?
Павел Ефимович так и не успел определить, содержится ли в словах робота насмешка. Он слышит стук одной двери и скрип другой. Робот метнулся в переднюю. Он так рад приходу хозяина, что только хвостом не виляет по причине отсутствия оного. Из передней доносится:
— Привет! Ну ладно, ладно, Варид, вижу, что рад до смерти! Аннушка еще не приходила?
— Нет еще, — слышится певучий баритон робота. — А у нас — гость. Павел Ефимович Трофимов, следователь городской прокуратуры. Интересуется соседом Петром Шевелевым. Сообщает, что мальчик исчез. Спрашивает, не знаем ли мы, где он находится.
Следователь поднимается из кресла.
— Здравствуйте, — входя в комнату, говорит Бурундук. — Что же вам ответил Варид?
— Сказал, что сообщил бы, если бы Петя ему разрешил, а потом и вовсе увернулся от ответа.
— Вот как? Ты хитрил? — поворачиваясь к роботу, укоряет Арсений Семенович.
— Я только отвечал на вопросы так, как они были поставлены. Помню, что хитрить с человеком — неблагородно, — говорит Варид, кланяется, вопросительно глядя на Бурундука, и выходит из комнаты, как бы подчеркивая, что дальнейший разговор на эту тему бесполезен.
— Видимо, вы неправильно его поняли, — заключает Бурундук.
— Это не суть важно, — злясь на себя, ворчливо говорит Павел Ефимович. — Гораздо важнее для нас всех, чтобы он ответил, где сейчас находится Петя Шевелев.
— Варид этого не знает.
— А вот мне показалось, что знает, но утаивает.
Бурундук пожимает плечами. Его жест можно толковать по-разному.
— Прикажите ему отвечать на мои вопросы.
— Пожалуйста. Но где находится Петя, он и в самом деле не знает.
— На чем основана ваша уверенность?
— Если бы знал он, знал бы и я. Вы же, надеюсь, не допускаете, что мы не сообщили бы об этом Петиным родителям?
— Я обязан допускать все, — жестко говорит следователь.
— Но тогда вы очень плохо думаете обо мне.
— Не о вас, а о вашем роботе, — беспричинно раздражается Трофимов.
— Варид — мой кибернетический двойник. Это только внешняя форма у него пока не очень совершенна. Но скоро для него будет создан новый облик из пластбелков. Поначалу Варид будет неотличим от человека…
— А потом?
— Он будет изменять себя с моей помощью и без меня, станет таким, каким и я хотел бы стать, — сигомом.
— Что это такое?
— Новый вид человека — гомо синтетикус. Новый организм с принципиально иными, чем у нас, системами переработки энергии, информации, свободная замена изношенных или устаревших деталей и органов, следовательно — отсутствие старости, образование вокруг тела защитной энергетической оболочки за счет усвоения рассеянной в пространстве энергии, свободное существование и передвижение в открытом космосе, бессмертие, наконец.
— А зачем ему тогда вы, мы да и все человечество?
— Человеческая память и человеческая личность составляют основу его личности. Через сотни лет многое в нем сотрется, уйдет по мере замены деталей, но что-то останется, как остались в нас с вами копии генов наших предков. Только в нем это будут гены памяти…
«Как он увлекается, рассказывая о своих идеях и о своем детище! Кажется, пришло время для моего главного вопроса. Да, пожалуй, в самый раз!» Прищурившись, слегка склонив голову набок, придав своему лицу выражение крайней заинтересованности, будто пытаясь поглубже вникнуть в слова ученого, Трофимов спрашивает:
— А могут ли в такой системе, как сигом, применяться детали человеческого организма?
— В принципе могут. Некоторые конструкторы применяют и в компьютерах детали из живых клеток. Но в сигоме это, по-моему, неперспективно.
Бурундук умолкает, исподлобья с подозрением глядя на следователя.
Быстро, чтобы его подозрение не успело оформиться ч развиться, Трофимов задает новый вопрос:
— А не станет ли сигом, благодаря своему совершенству, относиться к нам свысока?
— Зависит от его воспитания. Точно так же, как и с собственными детьми. Та же «техника безопасности».
«Он относится к роботу, как к детенышу. Вот почему робот называет себя Арсеньевичем. Только ли в угоду ему? Пожалуй, ответ на этот вопрос тоже немаловажен».
— Выходит, ваш Варид осознает в полной мере ответственность за судьбу ребенка, в данном случае — Пети Шевелева?
— Я ведь уже говорил вам: то, что узнал бы он, знал бы и я.
И снова, не расслышав мягких шагов робота, Трофимов вздрогнул от его голоса за своей спиной:
— Арс, нам еще сегодня составлять четыре уравнения.
Варид явно намекал, что разговор со следователем слишком затягивается. Павел Ефимович вспыхнул, не глядя на робота, проговорил:
— Вы не хотите ничего добавить к портрету Анатолия Петровича Сукачева?
Арсений Семенович разводит руками:
— Все, что знал…
— Вы забыли сообщить о том, что Сукачев использовал вашу идею о новых способах эвристического программирования, включил разделы из ваших работ в свою книгу, не сославшись на вас.
Бурундук побледнел, обозначились скулы, тени легли во впадины висков.
— Не забыл, а не счел нужным сообщать. В конце концов, это наши счеты.
— Теперь не только ваши, — режет следователь и по угрожающему виду робота, шагнувшего поближе к своему двойнику, понимает, что удар попал в цель. Торопливо добавляет: — Об этом знали не только вы, но и ваша жена.
Брови Бурундука двумя бумерангами взлетают на лоб и возвращаются на свои места.
— Вы что же, в смерти Сукачева подозреваете Анну?
