Гарм Видар - Потерянный рай
Брайан благополучно подогнал машину к зданию редакции и, беззаботно насвистывая, отправился в магистрат.
В магистрате его встретили без особых восторгов. Чиновник, окинув презрительным взглядом джинсы и пробурчав что-то насчёт того, что день сегодня как раз для праздных визитов, всё-таки выписал пропуск в архив, но так, будто на каждую строчку уходило по нескольку капель его собственной крови.
В помещении, где хранились архивные бумаги, было сумрачно и тихо. Брайан ошарашенно побродил между стеллажами, он никак не ожидал, что помещение архива это целый лабиринт.
Сквозь неплотно зашторенные окна пробивался солнечный свет. В его лучах кружились редкие пылинки — бич любого архива.
Брайан протянул руку и взял наугад с ближайшего стеллажа первую попавшуюся папку.
Сначала читать было тяжело. Буквы расползались, а смысл ускользал. Брайан минут пять вчитывался в одну и туже фразу и с ужасом сознавал, что уже больше трёх месяцев вообще ни разу не мог прочесть ни строчки.
Но вот буквы сложились в слова, а слова обрели смысл.
Перед глазами Брайана была папка, на обложке которой было написано:
«Радикальный план упорядочения информационных полей.
Кодовое название «Серый ЛаБИринт».
В верхнем правом углу едва заметен был полуистёртый гриф: «Для служебного пользования».
Раскрыв папку, Брайан обнаружил сотни три пожелтевших от времени листов, аккуратно сшитых в один довольно увесистый блок.
Вслед за титульным листом, повторявшим обложку, Брайан обнаружил какой-то рисунок. Повинуясь неведомому импульсу, Брайан осторожно, стараясь не шуметь, выдрал лист с рисунком и, сложив, сунул его в бумажник.
Где-то рядом раздался шорох, потом осторожные, но торопливые шаги.
Брайан невольно насторожился и застыл, прижав папку к груди.
В проходе между стеллажами появилась тень, а вслед за нею из бокового прохода вынырнула хрупкая фигурка.
— Клифски?! — Брайан невольно подался вперёд. В то же мгновение стеллаж, с которого он брал папку, угрожающе накренился и с него начали сыпаться книги, папки, какие-то ящики. Один из ящиков угодил Брайану в висок, и Брайан медленно осел на пол, постепенно погребаемый под противоестественным дождём…
Очнулся Брайан от того, что кто-то беспомощно тряс его за плечи и монотонно бубнил:
— Что случилось, Брайан? Что с тобой случилось? Что…
«А действительно, что же на самом-то деле произошло?» — Брайан с трудом разлепил налитые похмельной тяжестью веки. Он лежал посреди бесформенной кучи каких-то бумаг и ящиков, а над ним ВОЗВЫШАЛСЯ Клифски!
— Брайан! Ну, славу богу! — обрадованно залопотал Клифски. — Что же ты?! Осторожнее надо быть…
«Вот и Берт советовал мне быть осторожнее…» — мрачно ухмыльнулся Брайан и попытался сесть. Голова трещала не хуже, чем после Приступа, но вроде была цела.
— Я должен был отыскать здесь папку со списками почётных граждан нашего города… Гляжу — ты… а сверху сыплются папки и ящики…
Брайан, не обращая внимания на беспомощный лепет Клифски, лихорадочно стал перебирать папки, на которых сидел. Папки с грифом «Для служебного пользования» не было!
— Ты что-то потерял? — спросил скучным тоном Клифски, и Брайану показалось, что скука и равнодушие не вполне искренние.
— Нет, — в тон Клифски пробормотал Брайан, — скорее приобрёл! — и Брайан осторожно потрогал огромную шишку, вспухшую на виске.
«Видать, плашмя, — отчуждённо подумал он, — если бы углом — то, скорее всего, мои приключения на этом бы и закончились.»
Брайан попытался встать. Клифски суетливо кинулся ему помогать, и Брайан, улучив момент, когда Клифски этого никак не ожидал, тихо спросил:
— Тебе говорит о чём-нибудь словосочетание: «Серый лабиринт»?
Брайан мог поклясться, что Клифски вздрогнул.
— Какой лабиринт?
— Серый!
Брайан смотрел на Клифски в упор, и тот, как всегда, не выдержал, отвёл глаза и заюлил:
— Ты, наверно, имеешь в виду ту легенду?.. Ну, в которой говорится, что под городом существует некий лабиринт…
— Тебе никогда не попадались в архиве документы, связанные с этой… легендой?
— Какие же могут быть документы о легенде… Это так… устное творчество.
— И часто ты ищешь здесь списки почётных граждан? — не обращая внимания на лепет Клифски, спросил Брайан.
— Когда в этом возникает необходимость, — вдруг сухо ответил Клифски.
— Да-да, конечно, — понимающе кивнул Брайан, явственно ощущая, как огромная шишка заставляет голову клониться набок.
— Кстати, я благодарен тебе и за вчерашнее, и за машину, и за сегодняшнее, все эти… археологические раскопки. Если бы не ты, — криво ухмыльнулся Брайан, — то наверняка мой мумифицированный трупик нашли бы под этими папками лишь лет через пять.
— Ты напрасно иронизируешь, — хмуро буркнул Клифски, — архив действительно сейчас не самое посещаемое место.
«Да, — подумал Брайан, — похоже, что, по крайней мере, сегодня здесь, кроме нас, ни единой души! И поэтому сразу ненавязчиво возникает навязчивый вопрос: кто же меня по башке-то трахнул?!»
— Машину я отогнал к зданию редакции, — рассеянно сказал Брайан, осторожно ощупывая пульсирующую шишку.
Клифски что-то буркнул по этому поводу весьма маловразумительное и, опустившись на колени, стал перебирать разбросанные на полу папки.
— Так ты говоришь, что никогда не видел папки о Сером Лабиринте? — небрежно повторил Брайан, собираясь развернуться к выходу.
Клифски застыл на куче бумаг, словно ядовитый паук, готовый прыгнуть на свою ничего не подозревающую добычу, и тихо спросил:
— А ты?
— Нет! — неожиданно для самого себя ответил Брайан и беззаботно, насколько позволяла ушибленная голова, насвистывая направился к выходу.
Оказавшись на улице, Брайан отыскал телефонный автомат и позвонил Анне. Вслушиваясь в длинные гудки, Брайан в который раз подумал, что фактически не знает об Анне ничего.
«Я даже не знаю, где она работает… А вдруг она работает в… архиве?! — Брайан невольно потряс головой. — Нет! Я — окончательно спятил. Не хватает ещё, чтобы я заподозрил Анну…»
Брайан попытался дозвониться Берту в клинику, но там было постоянно занято.
«Ладно, — решил Брайан. — Берт должен быть на месте. Я надеюсь, что он мне уделит минут десять. Хотя, конечно, чем ближе к вечеру, тем больше у него нагрузка».
Почему-то Приступы почти никогда не начинались в первой половине дня. Только к двум-трём часам у Берта появлялись первые клиенты, а с девяти вечера и до полуночи — час пик. К пяти утра волна сходила на нет.
