Евгения Белякова - Принцесса Зефа
– Разрешаю, – хмуро сказал Зеф.
– Кис-кис, – подсказал я Рему. – Он к тебе пойдет.
Один из наблюдателей был деморализован, да и Зеф уже благосклонней на меня поглядывал, но Троп собирался идти до конца.
– Общественный транспорт, – веско сказал он. – Где?
За моей спиной раздался чудовищный треск. Изба с трудом выдралась из земли, и, перебирая голенастыми желтыми лапами, помчалась в лес. Бабка подпрыгивала в окне, глядя вдаль, как заправский машинист.
– Вот, – обреченно сказал я.
Кот мявкнул дурниной, вырвался из рук Рема и поскакал следом. Где-то вдали раздался топот молодецких копыт и лязганье мечей. Я не мог себя сдержать. Мне было плохо. Над кромкой леса что-то грохнуло, с деревьев посыпались шишки и белки. Оранжевое дымное пламя поволоклось на нас, и из него вынырнул упитанный трехглавый тираннозавр, отчаянно махающий кожистыми крыльями.
– Авиация, – упавшим голосом сказал я.
Зеф, не мигая, смотрел на тираннозавра.
Троп дошел до просмотра митинга хиппи и осведомился без особой надежды:
– Социальные праздники?
Изба вернулась из лесу и исполнила буйный канкан в окружении хоровода грибов. Мне совсем поплохело.
Я поймал странный взгляд Зефа – у него зрачки вытянулись в узкую вертикаль.
Рем бродил между елками, ища кота. У Тропа опустились руки.
– М-да, – негромко сказал он, и проектор вспыхнул синим.
Белые гладенькие стены отсвечивали бликами.
– У меня было тяжелое детство, – сказал я.
А на выходе из проектора Зеф подхватил меня за шкирку, как котенка, приподнял и встряхнул.
– Подозрения сняты, – сообщил он.
От его кожи слегка пахло ананасами.
После Рем забегал поболтать и рассказал, что Троп продолжает искать информацию и послал запросы во все информационные базы, а Зеф рычит и запрещает, потому что такими, как я, не разбрасываются, а если я землянин, то он убьет меня потом, а сейчас не стоит суетиться. И если я смог всех так обмануть, то я точно Принцесса, ибо те славятся своей изворотливостью и гибкостью мышления.
Я решил было сменить пол, заперся и на все расспросы орал, что у меня ежегодняя линька.
– Мы, трансбетонцы, все так делаем! Весной – баба, а летом – мужик!
Рем нехорошо обрадовался и сказал, что пойдет сообщит капитану, и они начнут готовить какую-то арену. Я насторожился.
Оказалось, что любая высокая мужская особь обязана доказать свою силу кровавым боем с капитаном, дабы сразу стало ясно, кому дальше рулить.
Я вспомнил широкую, с шифоньер, грудь Зефа, и со сменой пола решил повременить.
А ведь я всего лишь инженер. И жизнь моя – в плазменных трубках, навесных креплениях, статус-программах двигателей и многочисленных микросхемах. Кстати, дела "Ромерра" были плохи. Он еле тянул на своем несчастном остатке энергии, постоянно и сильно забирая вправо. Двигались мы по косинусоиде, бились о всякий мелкий космический мусор, сканировали пространство на предмет возможного противника, чтобы успеть помолиться, если что, а не оказаться размазанными сходу и сразу же.
Я бы рад взять на себя починку многострадального корабля, но из-за проклятого желе не мог действовать обеими руками. Одна была вечно занята вазочкой.
Нездоровая тенденция, но я почему-то был спокоен, как буддист. Сквозь призму желе народ казался дружелюбнее, и даже Зеф не вызывал больше ощущения давления. Просто здоровый мужик, даже неплохой, если вдуматься.
Я вдумался. По идее, он – краса своей расы. Что-то вроде истинного арийца. Но те, насколько я помню, счастья от своей избранности не получили, а попросту огребли. Мне становилось жаль Зефа. Я жевал свое желе и проникался все больше – я начинал видеть Зефа суровым одиночкой, окруженным маньяками вроде Тропа и придурками вроде Рема, существом, чьи скрытые помыслы направлены на романтику и нежность, непонятым и гордым в своей непонятости. Меня несло.
Я видел его при полной парадной выкладке, шагающим по кружевным паркам своей планеты. Видел, как все эти недо-мужчины и полу-женщины пищат от восторга и хлопают ластами. Они презренны, они недостойны даже его взгляда.
Потом пришлось задуматься о биологических различиях полов. Я даже не был уверен, что мужчины мориев устроены привычным мне образом, а уж за все три остальные пола ручаться точно не мог.
Поразмыслив, я отправился туда, где еще не был – в медотсек. Кому, если не врачу, преподать мне урок биологии…
Познакомившись с достопочтенным медиком Тримсом, я пожалел, что обозвал Тропа маньяком. Это звание мог носить только милейший доктор, к каждой руке которого было пристегнуто что-то вроде набора бензопил и сверл. На кожаной шапочке эскулапа красовался мощный фонарь, а остро заточенные клыки приподнимали тонкую верхнюю губу. Поверх формы на Тримсе был нацеплен широкий клеенчатый фартук.
В медотсеке стояли двухярусные койки и высились угрюмые сосенки, истекающие алой остро пахнущей смолой.
Я опасливо уселся на вращающийся стул и настроил переводчик.
– Болен? – хищно спросил Тримс и пожевал губу, рассматривая свои пилы и сверла.
– Здоров, – квакнул я.
– Жаль, – с чувством ответил доктор. – Очень жаль…
Его глаза обыскали меня на предмет лишних конечностей. Ему явно хотелось мне что-нибудь удалить.
– У нас два пола… – набрался храбрости я.
– Очень жаль! – перебил меня Тримс. Подумал и добавил: – Вымираете…
– Размножаемся, – отрезал я. – Только по двое.
– Мало, – глубокомысленно сказал Тримс и поскреб одной из своих пилок выступающие острые зубы.
За елками что-то мерзко зашуршало, пискнуло и захрустело. Тримс рысью кинулся туда и вылез через пару минут, измазанный в какой-то зеленой дряни.
– Кушают, – счастливо сообщил он.
У меня свело желудок.
– Я тоже жрать хочу, – признался я. – Закажи желе. Которое Б-345.
Доктор вытер руки о фартук, потыкал в настенные кнопочки и сел напротив меня, церемонно сложив руки на коленях.
– Выбрал, значит… – сказал он, – ну так, неудивительно, что Б-345, раз Принцесса… Вот, скажем, выбрал бы ты С-112, значит – третья градация, а восемнадцатые и вовсе желе есть не могут…
Я уже получил от распределителя свою вазочку, поэтому слушал его бред умиротворенно.
– Из чего его делают-то?
– Это гунгой, – несколько удивленно пояснил Тримс. – Генетический совместитель.
Я рефлекторно проглотил последний прохладный комочек и отложил ложку в сторону.
– Еще раз?
– Генетический совместитель, – сказал этот садист. – Биомасса, налаживающая контакт между существами разных полов. Ты выбрал образцы Зефа, потому что Принцесса.
– Это вместо прогулок под луной? – попытался пошутить я, но горло свело.
