Евгений Велтистов - Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
— Как вы это оцениваете, Василий Иванович? — спросил он инспектора.
— Как метод Электроника! — высказался с места инспектор средних классов, наблюдая энергичные кивки инспектора младших классов. — Ребята называют именно его как пример для подражания.
Кое-кто приготовился записывать.
— Еще один метод? — вмешался в разговор заместитель министра, которому вкратце пояснили про Электроника. — На моей памяти были самые разные опыты… Может, хватит, товарищи?
Георгий Петрович встал с председательского места, обошел Т-образный стол заседания, остановился за спиной заместителя.
— Вы правы, Серафим Васильевич, — произнес он. — Делать эксперимент бесконтрольным мы не имеем права. Но и проходить мимо того нового, что подсказывает жизнь, не можем…
Опять авторучки потянулись к блокнотам и застыли. Министр молчал, отыскивая глазами нужного человека.
— Гель Иванович, какими еще гениальными, а точнее говоря — человеческими свойствами обладает ваш Электроник?
Только сейчас многие узнали знаменитого Громова — авторитетного специалиста в современной педагогической науке. Был он высок, осанист, спокоен. Но когда министр представил его собранию, Громов по-мальчишески покраснел, фальцетом ответил:
— Откровенно говоря, более никакими!.. Пока никакими, — поправился профессор.
— Что же тут изучать… — пробормотал негромко заместитель министра, но его услышали все.
— Должен вас разочаровать, товарищи, — продолжал спокойно Громов. — Процент успеваемости может упасть, когда ребята забудут об Электронике и перестанут ему подражать. Да он и создан не как киногерой, он решает другую важную задачу…
— Какую? — спросили сразу несколько голосов.
— Простите, может, это звучит слишком общо или с житейской точки зрения чуть наивно. — Громов оглядел присутствующих. — Но для науки чрезвычайно важно. Робот стремится стать человеком. Настоящим человеком во всех его проявлениях. Проще говоря, он учится у ребят, а ребята у него.
С минуту в зале стояла тишина: каждый осмысливал такую простую, доступную для любого из них и такую близкую и одновременно далекую для робота цель…
— А мы разве собрались здесь ради отметок? — спросил присутствующих Георгий Петрович. — Надеюсь, никто так не думает? Серафим Васильевич, — обратился он к заму, — скажи, пожалуйста: ты знаешь, что значит — настоящий человек?
— Вроде бы знаю… — Заместитель министра пожал плечами.
Участники совещания обменивались короткими репликами: что дальше, к чему ведет министр?
А тот сел во главе стола, постучал авторучкой по дереву крышки и метнул лукавый взгляд в сторону Громова.
— А я, представьте, так до конца и не знаю!.. — Министр неожиданно улыбнулся. — И хотел бы уточнить для себя это важное определение.
Все с удивлением уставились на него. А он нажал на кнопку звонка, вызвал секретаршу, спросил:
— Товарищи, кто будет чай?… — И, увидев, как все обрадовались, сказал: — Зиночка, чаю всем!
Когда принесли чай, Георгий Петрович уже по-деловому, по-министерски, продолжил:
— Итак, прошу высказываться: что значит, по-вашему, быть человеком?
Они шагали, по дворам — Электроник и Сыроежкин, и теперь, в ярком солнечном свете, друзей узнавали все встречные. Пестрый шлейф болельщиков тянулся за ними.
«Вот они!» — слышались восклицания. «Кто?» — «Как кто? Проснись! Элек и Серега!..» — «Живые?» — «Настоящие!..» — «А это — неужели Рэсси?…» — «А какой еще пес так запросто летает!!!»
Трусивший впереди черный терьер то и дело подскакивал на месте, распускал крылья, взмывал над крышами, высматривая что-то свое, вызывая восторг ребят. По пути Сергей и Элек пожали множество рук, дали десятки автографов, обменялись на ходу мнениями о фантастике, спорте, учебе, получили приглашение в гости, на школьные вечера и клубные спектакли. Какой-то шальной Валерка долго кружил возле них на велосипеде и заявлял, что он поборет своего соперника Калабашника. Несколько владельцев собак присоединились к процессии, но вынуждены были отстать из-за страшного шума и возбуждения своих питомцев. А один малыш долго путался под ногами Электроника, пытаясь произнести необычную для него, почти нескончаемую фразу: «Я стал дис-цип-ли-ни-ро-ван-ным…»
Никто не понимал, что ищут знаменитости на спортивных площадках, почему Электроник так внимательно вглядывается в лица именно девчонок, почти гипнотизируя некоторых из них. Все решили, что это новая, таинственная игра. Никто не знал, что они ищут и не могут найти девочку с несмеющимися глазами, ту самую, которую пока не обнаружил Рэсси. Элек ответил на все вопросы и призывы своих корреспондентов, но ему не давало покоя самое первое письмо. Девчонки, на которых обращал внимание Электроник, улыбались, смеялись, что-то кричали, махали в ответ, и не было среди них человека с несмеющимися глазами. Элек стал уже сомневаться: может, такая девочка и не существует?… Но подпись под письмом была настоящая, отсутствовал только обратный адрес. Пусть человек без улыбки — один во всем мире, один среди всего человечества, все равно он нуждается в помощи. Электроник твердо знал, что не прекратит поиски.
Элек и Сергей обошли добрый десяток площадок, несколько стадионов. У всех девчонок были живые, ясные, улыбчивые глаза. Они решили было возвратиться в школу, где их ждал Таратар, но тут их внимание привлекло одно дорожное происшествие.
Возле сквера на обочине лежал перевернутый мотоцикл с коляской. Руль был странно изогнут. Собралась небольшая группа любопытных. Приехали машина «Скорой помощи» и милицейский наряд. Выяснилось, что мотоциклист, внезапно вылетев из-за поворота, налетел на школьницу и, резко повернув руль, врезался в ствол дерева. Так утверждали несколько человек. Однако странность истории заключалась в том, что ни пострадавшая, ни виновник аварии на месте не оказались. Свидетели были растеряны, ничего толком объяснить не могли.
— Вот он! — сказал, осмотревшись, Электроник и указал на могучий старый тополь.
Среди яркой зелени, метрах в пяти от земли, в развилке двух стволов застряло что-то похожее на бесформенный мешок.
Два милиционера направились к тополю.
Но Элек уже взбирался по толстому шершавому стволу, цепляясь за ветви. Он высвободил мотоциклиста в белом шлеме из западни и без труда усадил на толстый сук, прислонив спиной к стволу. Мотоциклист стонал с закрытыми глазами, вяло бормотал: «Не хо-чу…»
— Что с ним? — крикнул врач «Скорой».
— Он спит, — сказал Элек.
Милиционеры переглянулись — мол, дело ясное: только нетрезвый мог после такого акробатического прыжка уснуть на дереве.
