Игорь Росоховатский - Прыгнуть выше себя
Олег отчетливо услышал мягкие шаги. Смотровое окошко каюты на миг заслонила тень, и в тот же миг он включил генхас!
Олег почувствовал, что ему становится нечем дышать. Что-то надвигалось, несмотря на генхас, грозило смять его, раздавить. Что-то огромное, как туча. Не коварное, но безразличное к нему, к его судьбе, к его страху и ненависти. Непостижимое и неумолимое.
Он взглянул на индикатор генхаса - не светится...
Олег прижался к стенке и закричал от страха: ему могло почудиться что угодно, но чтобы сам собой выключился генхас...
Все же и сейчас он сумел совладать с собой. Сжал зубы, больно прикусив губу. Выбрал позу, удобную для обороны...
Каюту залил свет, дверь распахнулась. На пороге стоял сигом, а за ним притаилась темная фигура, похожая на те, которые пытались окружить Олега.
- Это я, Олег, успокойся.
"Опять обман. Нельзя поддаваться... Если это Ант, то почему за ним темная фигура? Что они замыслили?"
- Олег, дружище...
"Голос Анта. Но разве трудно подделать голос?"
Сигом шагнул к Олегу, а темная фигурка осталась в дверях. Ант выдвинул ящик столика, достал зеркало и протянул его Олегу. И тот увидел в круглом блестящем кружочке страшное лицо - со сведенным, перекошенным ртом, с изломанными бровями, в крупных каплях пота. Искусанные губы покрыты кровью и застывшей пеной. В огромных глазницах сверкали страхом и ненавистью черные точки.
Видение надвигалось на Олега...
- Кто ты? - закричал он, пытаясь прикрыться руками.
- Это зеркало, Олег. А в нем - ты.
"Это не Ант. Кто угодно, но только не он. Они хитры, но человека Земли им не обмануть!"
Он собрал остатки сил и бросился вперед.
Сигом хотел было включить отбрасыватель, но сдержался - Олег мог ушибиться. Поэтому Ант только поймал человека в энергетические нити оболочки и спутал его, как сетью.
Перед сигомом сейчас находилось взбешенное испуганное существо, меньше всего напоминавшее Олега. Ант заметил волосы, вставшие дыбом на гусиной коже. Рентгеновским и гамма-зрением увидел, как колотится сердце и напряженно вздуваются серые лоскуты легких, как сокращаются железы, выбрасывая в кровь адреналин...
За секунду сигом успевал передумать и перечувствовать больше, чем сотня человек - за всю жизнь. И сейчас, вспомнив все, что связывало его с прошлым, Ант испытал невыносимую жалость к этому существу, виновному разве лишь в том, что не может подавить свои инстинкты органами Высшего контроля, которых у него нет.
Сигом думал:
"Его так легко убить, что он должен постоянно доказывать себе и другим: я не трус. Достаточно вывести из строя орган или перебить сосуд - и заменить нечем. Он вынужден бояться повреждений и ненавидеть все, что может их причинить. Удивительно, как, несмотря на все это, человек-личность поднимается над человеком-животным".
Сигом перегнал психоэнергию из излучателя в глаза. Хоть это было вредно для него, но могло наиболее эффективно подействовать на Олега. Из глаз сигома потянулись два невидимых луча, и там, где они скрестились, появилась сверкающая точка. Она коснулась Олега, и он упал...
8
Он увидел над собой встревоженное лицо сигома, спросил:
- Это все-таки ты, Ант?
Почувствовал руку сигома на своем лбу, услышал его слова:
- Нет, не я, а джин из бутылки.
Только теперь поверил.
- Мне показалось, что ты пришел не один.
- Тебе не показалось.
- Кто же это?
- Еще не знаю. Но думаю, один из тех, кого мы ищем.
Олег стремительно поднялся, повернул голову и увидел двуногое существо, одетое в пластмассовый костюм. Бледно-фиолетовое лицо, глаз почти не видно. Из раскрытого рта выглядывают зубы. Существо стояло неподвижно, прислонясь к стене каюты.
- Не бойся. Я держу его под телеконтролем, - проговорил сигом.
- Но почему ты сказал, что это один из тех?
- Это Миронов.
- Что?!
- Присмотрись.
Лучи, исходящие из глаз сигома, потянулись к Олегу. Он почувствовал, что с него сваливается гнетущая тяжесть, что возвращаются спокойствие и зоркость ума, как вода возвращается в колодец. Он посмотрел на ноги существа - это были ноги Миронова, и плечи - его плечи. Но лицо - чужое...
- Миронов, - позвал он, и громче: - Иван!
Существо безучастно смотрело куда-то в угол, и Олег вспомнил, что оно находится под контролем Анта.
- Сними телеконтроль, - попросил Олег.
- Опасно. Не сумел с ним договориться.
- Я дружил с Мироновым. Сними контроль.
- Ладно.
Выражение бледно-фиолетового лица мгновенно изменилось. Из безучастного стало затравленным и злобным. Существо ринулось к двери. Убедившись, что ему не открыть ее, подскочило к пульту, стало беспорядочно нажимать на кнопки.
"Он что-то помнит", - воспринял Олег мысль сигома и шагнул к существу. Оно обернулось, по-звериному щелкнуло зубами. Олег ударил его в челюсть, послал в нокдаун.
Когда существо, пошатываясь, встало, Олег снова произнес имя Миронова, повторяя, его на разные лады, разным тоном. Существо не реагировало, лишь затравленно озиралось.
Олег вспомнил девушку с густыми, сросшимися, сердитыми бровями, за которой они оба ухаживали и которая стала женой Миронова, раздельно произнес:
- Вика. Виктория. Вика. Жена Вика. Сын Митя. Митенька...
Ни один мускул не дрогнул на лице существа.
Олег посмотрел на сигома, думая: "Возможно, ты опять ошибся, сигом, считая, что понимаешь "человека лучше, чем он сам себя. Это не Миронов."
"Не ошибся", - ответил сигом.
"Что бы еще попробовать? Надо найти что-то очень привычное, знакомое ему и в то же время требующее безусловного подчинения. Может быть, это".
- Пять, четыре, три, два, один... Старт!
Существо сделало жест - автоматический жест космонавта, опускающего голову на подушку кресла и закрывающего глаза. Олег начал быстро, не давая памяти существа выключиться, произносить команды. Иногда по вздрагиванию век или движению бровей он улавливал реакцию, но была она слабой, мгновенной и быстро затухала.
"Возможно, это непроизвольные движения, а не реакция на мои слова?"
Олег называл имена, фамилии, должности товарищей по экспедиции, но это не произвело никакого впечатления. Тогда, отчаявшись, он начал говорить все, что приходило на ум и могло иметь хоть какое-то отношение к Миронову:
- Пойдем на корт, косолапый? Я достал новую книгу Рейка. Хочешь мороженое? Эй, перевернешь лодку, баловень! Помнишь прогулку на Памир? Ты зарос так, что Вика тебя не узнает. А помнишь Роланда, Рольку, который всегда пользовался твоими конспектами?
Он говорил еще долго и уже отчаялся, - не потому, что устал, а потому, что дошел до воспоминаний детства и не знал, о чем говорить дальше. Вспомнив о дворовой футбольной команде, на всякий случай выпалил:
