Стивен Харпер - Империя Немых
Он попал в мир Мечты.
Кенди осмотрелся. Это зрелище никогда не переставало поражать его. Он думал о том, какие чувства испытывала Ирфан Квасад, первая из землян, вступившая в мир Мечты. Тысячу лет назад, еще до того как было открыто смещенное пространство, корабль-колонизатор столкнулся во время одной из экспедиций с представителями инопланетной расы чед-балаар. Они претендовали на ту же самую планету, что и люди. К счастью, чед-балаарцы не стали претендовать на право исключительного владения. Возникло только одно препятствие — чед-балаарцы настаивали, чтобы земляне приняли участие в торжественной церемонии и, в знак дружественных отношений между двумя видами живых существ, выпили особого вина.
Благодаря действию вина, наркотического по своей сути, и гипнотизирующих песнопений чед-балаарцев Ирфан Квасад и некоторые члены ее экипажа оказались в мире Мечты. Потрясенные, люди начали экспериментировать и вскоре выяснили, что наркотик помогает проникнуть в этот общий для всех мир по своему желанию, хотя одним это удается лучше, чем другим. Некоторые из таких одаренных стали «слышать» голоса тех, кто остался на Земле. В конце концов эти земляне тоже проникли в мир Мечты, где могли общаться с чед-балаарцами и со своими собратьями-землянами, находясь от них на расстоянии тысяч световых лет.
В трюмах корабля-колонизатора хранились тысячи эмбрионов, как человеческих, так и разных животных, которые предназначались для колонизации планет и поддержания активного генофонда. С помощью чед-балаарцев земляне проводили различные опыты по генной инженерии, отбирая такие гены, которые давали человеку возможность попадать в мир Мечты. Первые дети, появившиеся в результате этих опытов, научились говорить поздно и впоследствии вообще редко пользовались речью за пределами мира Мечты. Их стали называть Немыми.
Стоя посреди горячей, выжженной равнины, Кенди распахнул объятия навстречу ветру. Его одежда и медальон исчезли. Обнаженный, он сделал несколько шагов вперед и наклонил голову, прислушиваясь. Голоса слышались в шелесте ветра, рокотали под землей. Кенди пытался распознать их. Он услышал низкий, горловой голос Ары, но остальные были ему незнакомы. Гретхен, видимо, еще не добралась. Кенди осторожно прощупывал окружающее пространство, вслушиваясь в воздух и землю, готовый к действию в любую минуту, если вдруг обнаружится чье-либо враждебное присутствие.
На некотором расстоянии Кенди уловил невнятное бормотание. Возможно, это Немой с планеты Ржа, но достаточно далеко, поэтому точно не определишь. Еще дальше Кенди обнаружил тысячи — нет, миллионы — крошечных вспышек, как будто зажигаются и гаснут огоньки светлячков, — это другие Немые с других планет входят и выходят из мира Мечты. Ничто, однако, не указывало на присутствие странного ребенка.
Кенди поднял руку и тихо свистнул. Распушив перья, птица бумерангом кинулась вниз и точно опустилась на руку к Кенди. Ее когти могли бы дробить кости, но кожу на руке Кенди сокол лишь чуть-чуть царапнул. В мире реальности его рука мгновенно превратилась бы в кровавое месиво, но ведь здесь — Мечта.
— Сестра, — обратился Кенди к соколу. — Не можешь ли ты разузнать для меня, чьи голоса я слышу там вдалеке?
Птица сорвалась с его руки. Уже находясь в воздухе, она обернулась кенгуру и быстро ускакала прочь. Кенди проводил ее взглядом, потом зашагал по выжженной пустыне. Припавшие к земле плети ползучих трав выпускали ему под ноги свои колючки, но в этом мире подошвы Кенди покрывали толстые мозольные наросты. Он шел вперед, постоянно чувствуя под ногами дыхание живой земли. Дышала каждая крошечная частица, каждая сама по себе, но одновременно — и часть большого целого. Ради интереса Кенди на минуту сосредоточил все свое внимание на одной такой частице. Это была женщина-землянка, и она вовсе не предполагала, что ее разум — это одна крошечная составляющая мира Мечты. Наверное, она спит, решил Кенди, но до конца уверен не был. Находясь в мире Мечты, ему было нелегко вступать в контакт с обычными существами — теми, кто не были Немыми. В любом случае, не это сейчас должно занимать его внимание.
И вот наконец оно. Слабый намек, краткая вспышка на грани сознания. Чье-то присутствие. И не столько в самом мире Мечты, сколько проходящее мимо, будто бы сквозь этот мир, — так один Немой разум обращается к другому. Кенди изо всех сил сконцентрировался на этом ощущении, пытаясь распознать, откуда оно появилось. Но не успел. Краткая вспышка погасла.
«Проклятье! — Кенди был раздосадован. — Но во всяком случае теперь мы точно знаем, что ребенок все еще где-то здесь».
Кенди пошел дальше, ориентируясь на шепот Ары. Приближаясь к ее владениям, Кенди замечал кое-какие новые черты: это Ара совершенствовала окружающий мир согласно своим собственным представлениям. Когда двое Немых общаются друг с другом, необходимо договориться, кто из них двоих возьмет на себя моделирование их общего пространства, общего для обоих участка мира Мечты. А поскольку Ара сказала, что она назначает встречу им с Гретхен на своей площадке, Кенди, приближаясь к ее владениям, постепенно абстрагировался от своих представлений о реальности, чтобы сознание оставалось открытым для того видения мира, которое создала Ара. Незаметно изменился и окружающий пейзаж. Вместо ползучих колючек под ногами расстилалась теперь мягкая зеленая трава. В чаше изящного фонтана мерно журчала прохладная вода, и экзотические ароматы наполняли воздух. Высокие раскидистые деревья укрывали от солнечных лучей. На ветвях покачивались большие апельсины и переливались золотом груши, в листве щебетали птицы. Ара сидела на бортике фонтана. На ней было зеленое одеяние из легкой газовой ткани. Голову плотно укрывало специальное покрывало, а на лбу мерцали изумруды. На самом Кенди возникли просторные красные шаровары и длинная рубаха из белого полотна. Его медальон опять висел на прежнем месте, а на пальце золотым светом горел янтарь, оправленный в серебро. У Ары тоже был перстень, в котором сиял голубой лазурит.
— Где Гретхен? — сразу же поинтересовался Кенди.
— Во всяком случае, здесь ее нет, — ответила Ара.
— Нет, есть.
Гретхен появилась по другую сторону фонтана. На ней было такое же одеяние, как на Аре, только голубого цвета. На груди горел золотой диск, а на пальце сверкал перстень с янтарем, точь-в-точь как у Кенди. Гретхен была высокого роста, светловолосая, с бледной кожей и густыми бровями. Глаза серые, а губы — удивительно яркого, насыщенного цвета. Кенди всегда казалось, что ей подошел бы наряд танцовщицы живота.
— Хорошо, — продолжала Ара. — Ребенок здесь?
