Филип Дик - Три стигмата Палмера Элдрича
– Такой вариант меня тоже не устраивает, – еще больше насупился Майерсон.
– Ты знаешь, после того как я стал принимать сеансы Э-терапии, у меня чрезвычайно развились фронтальные отделы мозга. Я так в этом деле насобачился, что сам превратился в скопера! Этот торговец предлагал тебе горшочки? Керамические горшочки и вазочки?
Барни нехотя кивнул.
– Их делала твоя бывшая супруга, – сообщил Лео. Керамика Эмили имела спрос. Он видел в газетах объявления о розничной продаже ее работ в престижных салонах Нью-Орлеана. Восточного побережья и Сан-Франциско.
– Ну и как они тебе, Барни? – Лео внимательно посмотрел на своего консультанта. – Может быть, мисс Фъюгейт права?
– Они сто лет никому не нужны! – бесстрастно произнес Барни.
Лео не понравились интонации в голосе собеседника, более того, они показались напускными. Выходит, Барни попросту соврал.
– По крайней мере, таково мое мнение, – закончил Барни.
– Хорошо, – согласился Лео. – Я принимаю сказанное тобой. Но если работы Эмили произведут фурор, а в нашем распоряжении не будет их уменьшенных копий, которые мы смогли бы продать колонистам, – Булеро на миг задумался, но тут же закончил мысль, – твое кресло займет Рони. Делить его, как вы делили постель, вам уже не придется.
Барни поднялся со стула.
– Так вы проинструктируете мисс Фьюгейт касательно того, какую позицию ей следует занимать?
Лео захохотал.
– О'кей, Барни! Я ей задам перцу! Она молодая – переживет! А вот ты у нас старый, того и гляди на пенсию отправим! – Он подошел к Барни и дружески похлопал его по спине. – Слушай, Барни, брось ты себя терзать! Забудь о своей жене!
– Я о ней и так уже забыл!
– Вот и прекрасно. Можно подумать, на ней свет клином сошелся.
Лео вспомнил о своей нынешней пассии, Скотти Синклер. Скотти, хрупкая блондинка с огромным бюстом, ждала его на космической вилле в пятистах милях над поверхностью Земли.
– В отличие от первых американских марок и скинов – то бишь кожицы трюфелей, заменяющей нам денежные знаки, – которых, как известно, всегда не хватает, женщин обычно не просто много, но даже слишком много! – Лео вдруг подумал о том, что все проблемы можно снять, подложив Барни в постель одну из прежних своих любовниц. – Я хочу одарить тебя… – начал было Лео, но Барни тут же оборвал его, возмущенно всплеснув руками.
– Нет? – удивился Лео.
– Нет, – тряхнул головой Барни. – У меня уже есть Рони Фьюгейт. Мне хватает и ее. – Барни взирал на своего шефа с явным неодобрением.
– Согласен. Ты только не подумай, что у меня в «Угодьях Винни-Пуха» их целый гарем… – возмущенно проворчал Лео, пораженный неблагодарностью подчиненного.
– Когда я был там в последний раз – начал Барни – кажется, в январе, на вашем дне рождения…
– Это не в счет. Это был праздник, Барни. – Лео проводил Майерсона до двери своего кабинета и вдруг, словно невзначай, заметил: – Ты знаешь, до меня дошел один крайне неприятный слух. Говорят, что ты повсюду таскаешь с собой портативный узел связи с электронным психиатром… Скажи мне честно, Барни, ты что – получил повестку?
Повисла зловещая тишина. Барни едва заметно кивнул.
– И ты нам ничего не сказал? – возмутился Лео. – Когда же ты хотел известить нас об этом? В день твоей отправки на Марс?
– Я постараюсь выкрутиться.
– Я понимаю. Но не забывай, что то же самое пытались сделать все те, кого ООН кинула на освоение новых жизненных пространств. И таких, Барни, было совсем немало. Они заселили уже четыре планеты и шесть спутников!
– Их не удовлетворит состояние моей психики, – ответил Барни. – Говорю вам это как скопер. Я не смогу выдержать стольких Фрейдов стресса, Лео. Посмотрите, что делается с моими руками! – Он вытянул перед собой руки. Они заметно дрожали. – Вспомните о том, как я отреагировал на слова мисс Фьюгейт, как я разговаривал с Хнаттом, как…
– О'кей… – вздохнул Лео, желая прекратить это словоизвержение. Радости отнюдь не прибавилось. Обычно повестки вручались новобранцам за девяносто дней до призыва. За это время мисс Фьюгейт вряд ли успела бы перенять от Барни все необходимые навыки. Конечно, он мог выписать из Парижа Мака Ронстона, но и Ронстон, несмотря на его пятнадцатилетний стаж, не смог бы тягаться с Майерсоном. Мак был многоопытен и зауряден. Барни был гением.
«Похоже, ООН решила добраться и до меня», – подумал вдруг Лео. То, что Барни получил свою повестку не когда-нибудь, а именно теперь, вряд ли обычное совпадение. Скорее всего, кто-то пытался нащупать слабые места компании. И в данном случае это недругам удалось. Самое скверное, что невозможно защитить Майерсона и тем самым защитить себя.
«И все это лишь потому, что я снабжаю колонистов Кэн-Ди, – подумал Лео. – В конечном итоге это может делать кто-то другой. В противном случае они там все спятят! На кой черт им тогда сдался этот дурацкий Пэт-комплект?»
В довершение ко всему, торговля наркотой приносила такую прибыль, какая и не снилась обычным промышленникам. Число скинов, выражающее оную прибыль, столь велико, что его вполне можно было назвать астрономическим.
В ООН знали и об этом.
В двенадцать тридцать по нью-йоркскому времени Лео Булеро уже расположился за столиком ресторана «Багряный Лис». Напротив сидела его новая сотрудница, зачисленная на должность секретаря, очаровательная Пиа Юргенс. Движения девушки были точными и уверенными; не менее уверенно двигалась и ее нижняя челюсть, тщательно пережевывавшая пищу. Пиа была рыженькой, Лео такие всегда нравились. Они либо откровенные образины, либо на удивление привлекательные. Мисс Юргенс относилась к последним. Лео ломал голову над тем, под каким же предлогом ему отправить свою новую сотрудницу в «Угодья Винни-Пуха»… При этом он исходил из того, что Скотти возражать против этого особенно не будет. Предположение это, разумеется, было достаточно условным. Скотти обладала свободной волей, что делало ее человеком опасным… Что может быть страшнее норовистой женщины?
«И как же я не всучил Скотти этому болвану? – сокрушался Лео. – Разом разрешил бы две проблемы – успокоил Барни и разгрузил себя…»
«Болван! – прервал он собственную мысль. – Барни нельзя успокаиваться. Иначе он вмиг окажется где-нибудь на Марсе. Не случайно же он таскает с собой этот говорящий чемодан. Я безнадежно отстал от мира. Это в двадцатом столетии психоаналитики успокаивали людей, теперь происходит прямо противоположное».
– Вы всегда такой молчаливый, мистер Булеро? – спросила мисс Юргенс.
– Нет, – бросил вслух Лео, продолжая размышлять:
«А не смогу ли я помочь Барни? Сделать так, чтобы он… как бы это точнее выразиться… да! Сделать так, чтобы он на какое-то время потерял ориентацию?»
