Евгений Лукин - Хранители
Внимание Сергея привлекла группа смуглых носатых мужчин. Пепельница призадумался, потом бесшабашно махнул рукой и, стараясь не пошатываться, двинулся прямиком к незнакомцам.
- Бр-ратаны! - решительно обратился он. - А не знаете, где тут обрезания делают?
- Иди, да? - укоризненно сказал ему один из них. - Ти савсэм пьаный!..
- Нет, ну... я ж не бесплатно... - обиделся Пепельница и с гонором поволок из кармана шуршащую горсть купюр.
Глаза незнакомца вспыхнули.
- Дарагой! - вскричал он, вновь обретя дар речи. - Так бы и гаварил! За такие дэнги я тибя сам обрэжу!
Обрезание Пепельнице сделали на дому. Самого обряда он на сей раз не запомнил вообще - не столько от боли, сколько от страха. Подпрыгнула температура, всю ночь прометался в бреду. Мерещились ему раскинутые веером пальмовые кроны и филистимлянин огромного роста, целящийся из рогатки. Очнулся лишь утром. По ветхим обоям порхали изумрудные блики. В перекосившемся кресле почему-то лежали два туго набитых мешка с черной трафаретной надписью: "Сахар", а посреди комнатенки стоял смуглый крылатый красавец кавказского типа.
- Мусульман? - грозно и весело спросил он Пепельницу.
- Я?.. - Сергей обмер и в ужасе натянул простыню до глаз.
Свят-свят-свят!.. Неужели все-таки перепутал? Обрезался - да не в ту веру...
- Мусульман! - приподняв простыню, удовлетворенно изрек крылатый красавец. - А я - твой хранитэл! - Он повернулся и ткнул лучезарным перстом в мешки с траурной надписью "Сахар". - А эта - гэксагэн...
Стоило смыслу грозных слов проникнуть в сознание, как оно немедленно стало меркнуть. Последнее, что удалось услышать Пепельнице, уплывая в небытие, - это разухабисто-ленивую гармонику да циничный тенорок анархиста Гриши из распахнутой форточки:
Пароход гребет
винтами битыми.
Будем рыбу мы кормить
вахабитами...
