Питер Уоттс - Полковник
- До недавнего времени. - До тех пор, пока кто-то наверху не начал беспокоиться о лазейках. Хотя, возможно, полковник тоже имел к этому некоторое отношение.
- Вам же хуже. Пару месяцев назад в Коауиле создали Рамануджан-симметричный вариант, за который вы, ребята, убили бы на месте. Никто не наложит руку на наши алгоритмы. - Она поправляется. - Никто из обычных людей.
- Это не сработает, доктор Латтеродт.
Она поднимает брови, сама невинность.
Он облокачивается на стол.
- Возможно, вы действительно чувствуете себя в безопасности рядом с вашими гигантами. Они не ворочаются, не давят вас во сне; возможно, вы считаете это чем-то вроде гарантии, что такого никогда не произойдет. Но я не буду столь беспечным...
Снова.
Даже спустя столько времени он все равно не может говорить об этом.
- Полковник, они не враги.
Он делает вдох, удивляясь собственному контролю.
- Это меня и пугает. По крайней мере, вы можете попытаться понять, чего хочет враг. А здесь... - Он качает головой. - Вы и сами это признаете. Его амбиции не умещаются в один человеческий череп.
- Прямо сейчас, - говорит Латтеродт, - он хочет вам помочь.
- Ну конечно.
Она отлепляет ноготь и толкает его по столу. Он смотрит, не прикасаясь.
- Это кристалл, - говорит она спустя секунду.
- Я знаю, что это. Вы не можете передать напрямую?
- А вы примете? Позволите сжатой информации Двухкамерных попасть прямо к вам в мозг?
Чуть кривясь, он признает ее правоту.
- Что это?
- Передача. Мы расшифровали ее несколько недель назад.
- Передача.
- Из Оорта. Насколько мы можем судить.
Она лжет. Иначе и быть не может.
Полковник качает головой.
- Мы бы... - Каждый день, вот уже почти десять лет. Проверка индикатора. Сжатие микроволнового фона в слово, шепот, вздох. Глаза, поднятые к небу даже сейчас, после подсчета всех потерь, когда остальные взоры обратились к более благоприятным перспективам.
"Нет свидетельств того, что Тезей потерян..."
- Мы сканируем с момента запуска. Если бы был какой-то сигнал, я бы знал об этом.
Латтеродт пожимает плечами.
- Они могут то, чего не можете вы. Разве не это вас беспокоит?
- У них нет антенны. Откуда они возьмут телеметрию?
Она слабо улыбается.
На него нисходит озарение.
- Так вы... вы знали...
Латтеродт протягивает руку и подталкивает свой ампутированный ноготь на несколько сантиметров ближе.
- Возьмите.
- Вы знали, что я с вами встречусь. Вы планировали это.
- Посмотрите, о чем там говорится.
- Вы знаете о моем сыне. - Он чувствует, как дыхание со свистом вырывается сквозь стиснутые зубы. - Сукины дети. Теперь вы используете моего сына против меня?
- Обещаю, вы не пожалеете...
Он встает.
- Если ваши хозяева полагают, что могут сделать его заложником...
- За... - Латтеродт моргает. - Да нет же. Я ведь сказала - они хотят помочь...
- Коллективный разум хочет помочь. Да этот чертов разум в первую очередь...
- Джим. Они отдают это вам. - В ее лице он не видит ничего, кроме искренней просьбы. - Возьмите. Откройте его там и тогда, когда хотите. Проверьте через любые фильтры или детекторы, какие вам необходимы с точки зрения безопасности.
Он смотрит на кристалл так, словно из того вырастают зубы.
- Вы даете его мне. Без всяких условий.
- Только с одним.
- Ну конечно. - Он с отвращением качает головой. - И каким же?
- Это только для вас, Джим. Не для ваших хозяев. Не для Управления Миссией.
- Вы знаете, что я не могу этого обещать.
- Тогда не берите. Понятно, что будет, если об этом станет известно. Вы хотя бы готовы с нами говорить. Другие могут не быть такими разумными. Несмотря на ваши глубочайшие страхи, мы не можем призвать молнию с небес, чтобы поразить наших врагов. Вы делитесь этой информацией, и в каждый монастырь западного полушария являются зонды и войска.
- Почему вы вообще мне доверяете? Откуда вы знаете, что я не начну силовую операцию сразу после этого разговора?
Она взвешивает за и против.
- Потому что вы не такой. Потому что, быть может, я лгу, а вы не хотите рисковать жизнями и ресурсами, чтобы обнаружить, что мы можем призвать молнию с небес. И потому... - она стучит по фальшивому ногтю настоящим, - что если это действительно с Тезея, у вас не будет другого шанса.
- Если. Вы не знаете?
- Вы не знаете, - говорит Латтеродт, и искушение вгрызается в его душу столь беспощадно, что он едва замечает, что она не ответила на вопрос.
Устройство лежит между ними, как свернувшаяся змея.
- Почему? - спрашивает он, наконец.
- Иногда они натыкаются на разные вещи, - говорит она. - Можно сказать, побочные результаты в ходе других поисков. Вещи, которые не обязательно важны для Двухкамерных, но которые могут быть важны для других.
- Какое им до этого дело?
- Но им есть дело, Джим. Вы думаете, они выше нас, думаете, что мы не можем понять их мотивов. Вы в это просто верите. Но мотив смотрит прямо на вас, а вы его даже не замечаете.
- Какой мотив? - Со всех сторон он видит только капканы.
- Который говорит, что они не боги, - отвечает она. - У них есть сострадание.
***
Конечно, его у них нет. Это чистая, незамутненная манипуляция. Глина в руках гончара, раскаленная проволока к центрам тоски в самом сердце мозга. Веревки кукловода, уходящие далеко в стратосферу.
Очевидно, неразрушимые.
В соседней комнате едва слышно крадется Зефир. Он открывает кристалл. Здесь директории внутри директорий: файлы помех, преобразования Фурье, интерпретации сигнала до шума, сведенного до наименьших квадратов и сплайнов. Все открывается мгновенно и без проблем: никаких замков, паролей, алого лазера вдоль радужки. (Он бы не удивился, окажись оно так. Разве не могут эти гиганты, добравшиеся до планковских масштабов, считать его отпечатки из какого-нибудь квантово-зашифрованного файла?) А может, ничего такого и не нужно. Может, все заключается в каком-нибудь невидимом надежном файле, каком-нибудь невероятном читающем мысли алгоритме, который в мгновение ока сканирует его сознание, готовый стереть все, если решит, что он подорвал доверие коллективного разума.
А может, они просто знают его лучше, чем он сам.
Он узнает слабое эхо микроволнового фона, оставленное в информации, как полустертые отпечатки далекого прошлого. В остаточных погрешностях он видит нечто вроде кода приемоответчика. Ему приходится принимать большую часть анализа на веру; если что-то и было послано с Тезея, оно подверглось в пути какому-то атмосферному влиянию, либо передатчик был поврежден. То, что осталось, выглядит остаточными сигналами многоканальной косы, чьи данные сплетены из манеры взаимодействия частот между собой и самих сигналов. Информационная голограмма.
