Генри Каттнер - Тёмный мир
- Он забыл тебя, Матолч, - ответила Эдейри. - По крайней мере, в этом образе.
Он усмехнулся.
- Сегодня вечером - Шабаш, - сказал он. - Лорд Ганелон должен быть готов к нему. Однако, это дело Медеи, а она интересуется, проснулся ли Ганелон. Раз ты проснулся, то можем пойти к ней прямо сейчас.
- Ты пойдешь с Матолчем? - спросила меня Эдейри.
- Почему же нет?
Рыжебородый опять усмехнулся.
- А ты действительно забыл, Ганелон. В старые добрые времена ты никогда не допустил бы, чтобы я шел за твоей спиной.
- Но ты всегда был достаточно умен, чтобы не вонзить в эту спину кинжал, - ответила Эдейри. - Если бы только Ганелон позвал Ллура, для тебя бы это добром не кончилось!
- Я просто пошутил, - небрежно сказал Матолч. - Мой враг должен быть достаточно силен, прежде чем я стану с ним считаться. Так что я подожду, когда к тебе вернется память, лорд Ганелон. А тем временем Совет приперт к стене, и мы нуждаемся в тебе так же сильно, как и ты в нас. Так ты идешь?
- Иди с ним, - посоветовала Эдейри. - Опасности нет, рычание волка хуже, чем его клыки - даже если он и забыл о Кэр Ллуре.
Мне показалось, что я уловил скрытую угрозу в ее словах. Матолч пожал плечами и отодвинул портьеру в сторону, пропуская меня вперед.
- Мало кто осмеливается угрожать оборотню, - бросил он.
- Я осмеливаюсь, - ответила Эдейри из тени своего капюшона.
И я вспомнил, что она тоже была мутантом, хотя и не ликантропом, как рыжебородый оборотень, который шел рядом со мной по коридору.
Кто же была Эдейри?
4. МАТОЛЧ И МЕДЕЯ
Я все еще был как в тумане и никак не мог понять - наяву это все творится со мной, или нет. Шок притупил мои чувства, я не мог как следует думать. Самые обыденные мысли переполняли мой мозг, как будто, концентрируясь на своих повседневных чувствах, я мог не обращать внимания на то, что находился не на привычной, твердой, родной Земле.
Но странная вещь. Что-то знакомое было в этих сводчатых залах с бледными стенами, по которым я шел рядом с Матолчем, такое же знакомое, как и в сумеречном лесном пейзаже, простирающемся до горизонта, который я увидел из окна моей комнаты.
Эдейри - Медея - Совет.
Эти слова были важны, как будто я когда-то знал их хорошо на чужом языке, который потом забыл.
Подпрыгивающая, быстрая походка Матолча, легкий размах его мускулистых плеч, свирепая улыбка полных губ из-под рыжей бороды - все это не было ново для меня.
Он пристально наблюдал за мной своими желтыми глазами. Внезапно он остановился перед красной портьерой и, заколебавшись, отодвинул ее в сторону, приглашая войти.
Я сделал шаг и остановился, глядя на него. Он кивнул головой, как будто был чем-то очень доволен. Но лицо его так и не изменило своего вопросительного выражения.
- Значит, ты все-таки кое-что помнишь? Достаточно, чтобы понять, что это не комната Медеи? И все-таки ты войдешь сюда на минуту. Я хочу поговорить с тобой.
Следуя за ним по винтовой лестнице, я внезапно понял, что он говорит не по-английски. Но я понял его, так же, как я понимал Эдейри и Медею.
Ганелон?
Мы очутились в застекленной комнате башни. В дымном воздухе неприятно пахло, и угли еще теплились на жаровне треножника, стоявшего в самом центре комнаты. Матолч указал мне на кресло рядом с окном. Сам он небрежно уселся рядом.
- Интересно, много ли ты помнишь? - спросил он.
Я покачал головой.
- Совсем немного. Но достаточно... чтобы не совсем тебе доверять.
- Значит, искусственные воспоминания землянина все еще сильны. Гаст Райми сказал, что рано или поздно ты все вспомнишь, но что на это потребуется время. Фальшивая запись на коре твоего головного мозга сотрется, и через некоторое время старые, истинные воспоминания вернутся.
"Как икона, - подумал я, - одна запись на другой". Но Ганелон все еще был чужим - я оставался Эдвардом Бондом.
- Интересно, - сказал Матолч, медленно поднимая на меня глаза. - Ты много лет провел в ссылке, не поменялся ли ты целиком? Раньше ты всегда... ты ненавидел меня, Ганелон. Скажи, ты ненавидишь меня сейчас?
- Нет, - честно ответил я. - По крайней мере, не знаю. Мне кажется, что я тебе не доверяю.
- У тебя на это есть причины. Если ты вообще хоть что-нибудь помнишь. Мы всегда были врагами, Ганелон, хотя и зависим один от другого нуждами и законами Совета. Должны ли мы быть врагами и дальше?
- Это от многого зависит. Я вовсе не хочу иметь врагов - особенно здесь.
Матолч нахмурил свои рыжие брови.
- О, это не речь Ганелона! В старые добрые времена тебе было все равно, сколько у тебя врагов. Если ты изменился настолько, то всех нас может ждать большая опасность.
- Я мало что понимаю из того, что ты говоришь, - сказал я. - Все это похоже на сон.
- Это хорошо. Если ты снова станешь старым Ганелоном, мы опять будем врагами. Но если ссылка на Земле изменила тебя - мы еще можем быть друзьями. Друзьями быть лучше. Медее это не понравится; не думаю, что и Эдейри будет в восторге. А что касается Гаста Райми...
Он пожал плечами.
- Гаст Райми... стар, очень стар. Во всем Темном Мире, Ганелон, ты имеешь больше всех власти. Или можешь иметь. Но это будет означать, что надо идти в Кэр Ллур.
Матолч остановился и посмотрел мне в глаза.
- Раньше ты понимал, что это означает. Ты боялся, но ты хотел власти. Однажды ты уже был в Кэр Ллуре - и посвятил себя Ему. Так что между вами двумя установилась связь - еще несовершенная. Но ее можно закрепить, если ты этого захочешь.
- Что такое Ллур? - спросил я.
- Молись, чтобы никогда не вспоминать этого, - процедил Матолч. Когда Медея будет говорить с тобой, бойся, когда она заговорит о Ллуре. Я могу быть твоим другом или врагом, но не ради моего собственного благополучия, а ради благополучия всего Темного Мира - я предупреждаю тебя: не ходи в Кэр Ллур! Как бы ни просила Медея. Или обещала. По крайней мере, подожди, пока твоя память не вернется к тебе.
- Что такое Ллур? - спросил я.
Матолч отвернулся от меня.
- Я думаю, Гаст Райми знает. Я не знаю. И не хочу знать. Ллур это... это зло... он всегда голоден. Но его аппетит может удовлетворить лишь... лишь...
Он замолчал.
- Ты забыл, - произнес он через некоторое время. - Одно меня смущает. Скажи, а как вызвать Ллура, ты тоже забыл?
Я не ответил. В голове моей была давящая пустота, как будто старые воспоминания просились наружу и никак не могли вырваться.
Ллур... - Ллур?
Матолч кинул на жаровню щепотку порошка.
- Можешь ли ты вызвать Ллура? - спросил он вкрадчивым голосом. Отвечай, Ганелон. Можешь?
Неприятный запах дыма стал еще сильнее. Пустота в моей голове как бы раздвинулась, открывая путь непонятной тени. Я узнал этот смертельный запах.
