Владимир Михайлов - Приют ветеранов
Доктор же Юровиц, закончив разговор, вместо того, чтобы спешить в операционную, позвонил в Лондон своему давнему знакомому, доктору Бер-фитту, занимавшему в международном фонде «Лазарет», которому принадлежала и клиника «Гортензия», пост консультанта по стратегическим проблемам. Собственно, врачом Берфитт уже несколько лет как не являлся: лицензия на право медицинской практики была у него изъята, но Юровиц по старой привычке продолжал называть его так.
* * *
Бывшему доктору Берфитту было сейчас, откровенно говоря, не до старого знакомого Юровица, да и вообще ни до чего или, если быть совершенно точным, — почти ни до чего. В минуту, когда того угораздило набрать лондонский номер, Берфитт находился в обществе человека, которого раньше никогда не встречал, но принял его, поскольку гость явился с наилучшими рекомендациями от весьма достойных людей. Хозяин кабинета слушал приезжего с большим вниманием, ибо новости оказались на самом деле весьма интригующими, а в недалеком будущем сулили еще больший интерес, сугубо материальный. Правда, задача, над решением которой доктору предлагалось поломать голову, была не из простых, но игра стоила свеч.
Посетитель был невысок, смугловат, по-английски говорил с акцентом, но язык его взглядов и жестов был предельно выразительным. Сообщение этого человека требовало от собеседника предельной концентрации, вот почему Берфитт с большим неудовольствием воспринял бы любую помеху этой беседе. Если бы профессор Юровиц имел об этом хоть малейшее представление, он, безусловно, отложил бы свой разговор до более позднего времени.
— Три килограмма — это очень много денег, — незадолго до того, как раздался звонок, вещал посетитель. — Однако дело, как вы понимаете, в данном случае совсем не в них. Мы готовы даже списать их со счета, если остальное количество будет доставлено нам не позже условленного срока. Никак не позже, доктор. И в поисках человека, который сможет наилучшим образом оказать нам помощь в получении этого груза, мы обратились к вам. Хочу сразу же предупредить, что сам факт нашего разговора, весьма с моей стороны откровенного, налагает на вас определенные обязательства: знать о нем может только человек, тесно сотрудничающий с нами. Так что, согласившись принять меня, вы как бы уже подписали если не контракт, то, во всяком случае, протокол о намерениях. Само знание предмета нашего разговора подобно мине с радиовзрывателем, и стоит нам нажать кнопку…
Говоря это, посетитель показал, каким пальцем и как он нажмет ее.
Берфитт попытался улыбнуться; в театральном училище за такую попытку он не получил бы более тройки, да и то при условии доброго к нему отношения.
— Вряд ли можно назвать случившееся следствием вашей оплошности, — ответил он со всей убедительностью, на какую был сейчас способен. — Замысел был остроумен и рассчитан на полную безопасность даже при жестком таможенном режиме. Не было ошибок ни в планировании, ни в выполнении.
— Иными словами, вы считаете, что мы можем вновь попытаться использовать ту же самую методику? Полагаю, что не могу согласиться с вами. Говоря словами пророка, «тогда бы я оказался в заблуждении и не был бы идущим прямо».
— Сура шестая, «Скот», — механически констатировал Берфитт. — Однако там же сказано: «У Него — ключи тайного; знает их только Он». Я, разумеется, не претендую на всеведение, но достаточно уверенно могу сказать: произошла утечка информации, и виновника надо искать среди ваших людей, обслуживающих тропу. Вас просто-напросто предали.
— Нам нужно от вас, уважаемый сэр, вовсе не расследование причин происшедшего; с этим мы как-нибудь справимся сами. Разве вы не поняли? В таком случае повторяю: мы хотим, чтобы вы доставили нам тот груз, который мы по ряду причин не смогли своевременно вывезти.
— Я прекрасно вас понял. Но мне до сих пор не ясно: почему же вы не смогли? Почему груз застрял там, где он сейчас находится? И велика ли вероятность, что он еще там?
— Значит ли это, что вы беретесь за дело?
— Конечно, я это сделаю. Но не раньше, чем мне будут ясны ваши условия.
Собеседник вынул ручку и на листке бумаги, поспешно пододвинутом к нему Берфиттом, написал цифру.
— Слишком мало.
— Вы полагаете?
— Расходы будут, по моим представлениям, значительными. Где, вы сказали, этот груз находится?
— Если у вас есть карта Восточной Африки…
— Разумеется.
Берфитт повернулся к компьютеру, чтобы загрузить карту.
— Вот тут.
— Глухие места. Когда-то я там бывал, и за минувшие годы вряд ли там что-то заметно изменилось.
— Я имел в виду только ваше вознаграждение. Расходы — отдельно.
— А-а… В таком случае я близок к тому, чтобы согласиться.
— Вы разумный человек, — чуть заметно улыбнулся собеседник. — Именно так о вас и отзывались те, кто рекомендовал вас. Они также сказали, что вы обладаете большим опытом в подобных делах.
— Но вы так и не ответили на вопрос: почему груз застрял?
— О, доктор, очень просто: стечение неблагоприятных обстоятельств. В условленном месте посылку должны были перегрузить с машин на самолет, но тот не прилетел: его сбили «стингером» те, что называют себя Армией Бахуту. После этого мы поняли, что такой путь слишком опасен: самолет могли бы сбить и на обратном пути, когда груз находился бы уже на борту. Это означало бы полный крах. К тому же стало известно, что приближаются преследователи. Сопровождавшим пришлось укрыться там, где я показал вам. Как только мы договоримся, я дам вам все необходимое для их убеждения в том, что вы наш представитель.
— Мне нужно еще подумать. Сию секунду я просто не представляю…
— Думайте, у вас имеется для этого еще не менее десяти минут. А я тем временем позволю себе дать вам несколько советов. Конечно, как выполнить наш заказ, вы решите сами. Но наше требование: откажитесь от всего, что вы знали и использовали до сих пор. Все ваши методы.
Берфитт поднял глаза на говорившего.
— То есть?
— Очень просто. Отбросьте их. И найдите новые. Создайте. У вас большой опыт. Делайте все, на что вы способны, и еще сверх того, но в условленный день мы должны получить заказанное. Иначе… Одним словом, как сказано: «Действуйте, и увидит ваше дело Аллах».
— Но не проще ли отложить…
— Нет, — отрезал собеседник, даже не дав Берфитту договорить. — Не проще. Не скажу даже, что это сложно. Невозможно — вот настоящее слово. Речь идет о судьбе если не всего мира, то немалой и важной его части. Ибо сказано: «Кто бывает врагом Аллаха и Его ангелов, и Его посланников…» Так ведь и Аллах — враг неверным! Надеюсь, вы меня хорошо поняли?
