Роман Афанасьев - Стервятники звездных дорог
У стойки было тесно. Местная шпана, собравшаяся в баре со всего южного района квартала Технарей, еще только заправлялась ежедневной порцией топлива. Им предстояло принять на борт пару литров крепкой горючки, отвалить в свободное плавание и найти либо вечернюю дозу прихода, либо приключений на свою задницу. Но для приключений было еще рановато, поэтому бармен, очертаниями напоминавший автомат для продажи сигарет, нахмурился, когда увидел, как к стойке пробивается щуплый паренек в черном плаще. Он бодро распихивал локтями шпану и не обращал внимания на ругань, несущуюся ему в спину. Бармен покачал налысо бритой головой, словно белоснежный воротник синтетичес-кой рубахи вдруг стал слишком тесен, и тяжело оперся о стойку мощными руками. Он приготовился отвесить наглому пацану знатного тумака – если тот вздумает хамить. Но потом увидел знакомые черные очки на пол-лица и оттолкнулся от стойки. Узнал.
Когда щуплый парень в дешевом пластиковом плаще навалился грудью на стойку и потребовал горючки, бармен тотчас выставил ему пузырь первоклассной синтетики. Возражений не последовало – до натурального продукта парень пока не дотягивал.
Пацан задрал огромные окуляры на лоб и приложился к бутылке. Глотнул. Замер. Выдохнул. На покрасневших глазах выступили слезы, и бармен ухмыльнулся.
– Здорово, Зуб, – сказал он. – Что, трудный денек?
– Норма, – выдохнул парень, сплевывая на пол. – Вот дерьмо. Дай емкость.
Бармен неспешно вытер грязным полотенцем пластиковый стакан и протянул его гостю. Тот плеснул в него пойло, поднял его к носу. Принюхался. Потом опустил очки обратно на глаза и сделал первый глоток. Теперь, когда он вновь спрятался за черным забралом зеркального пластика, к нему вернулась невозмутимость. Он глотал синтетику, словно колу, и даже не морщился.
На первый взгляд гость напоминал пижона, случайно завалившегося на вечеринку в блатной кабак. Обычно таких находили ближе к утру с ножом в спине – где-нибудь в районе очистных сооружений. Но бармен знал, что никто в этом бардаке не посмеет и пальцем тронуть этого конкретного пижона. Если не хочет однажды проснуться должником Синдиката или обнаружить на своем электронном счету минус в сотню кредитов. А то и попасть в новости всей звездной системы как лидер новой политической партии межрасовых гомосексуалистов.
Все это Зуб мог легко устроить, ведь он был наездником единой сети, вольным ковбоем электронных линий, взломщиком. Причем не рядовым засранцем, что тырят мелочь в онлайн-магазинах и доводят до бешенства скучающих клерков на сетевых конференциях. Зуб плавал глубже и проворачивал серьезные дела. У него были заказчики и партнеры, причем такие, что большинство местной шпаны отдали бы правую руку за таких партнеров. Но при том Зуб так и не прибился ни к одной кодле и продолжал работать сам на себя. Оставался последним из одиночек, вольным стрелком, что не боится ничего и никого, потому что давно оставил мозги на далеком безымянном сервере. С головой у него было не все в порядке – это знали все. И потому побаивались взломщика – кто знает, что ему придет в голову. Какая шутка или проказа... Но зато ему верили. Он никогда никого не кидал и всегда держал слово. За это его уважали все, даже та пьяная шпана, которую он распихивал локтями минуту назад. Зуб всегда доводил дело до конца – чем бы ему это ни грозило.
– Что слышно? – спросил Зуб, отставляя стакан в сторону.
– Все как всегда, ничего интересного, – отозвался бармен. – А как там с моим заказом?
– Завтра будет. Полный каталог на диске.
– И адреса?
Зуб кивнул и снова плеснул себе в стакан коричневую отраву. Бутылка быстро пустела, но взломщик не беспокоился – в этом баре у него открыт неограниченный кредит.
– А бонус? – тихо осведомился бармен.
– Три сотни чудесных картинок, – отозвался Зуб. – Засунь в трехмерный проектор и поставь в спальню. Будет тебе персональный рай.
– Паленые?
– Обижаешь, – фыркнул Зуб. – Я так не работаю.
В зале отчаянно завопили, призывая корешей полюбоваться на деву Марию в черных одеждах, и бармен нахмурился – кто-то нашел свой приход слишком рано. И, пожалуй, так же рано найдет неприятности. Зуб оглянулся, покачал головой и снова взялся за стакан.
Бармен навис над стойкой и наклонился к взломщику.
– Вот что, – сказал он. – Помнишь Песика? Лохматого чудилу из кодлы Ижова?
– Угу, – булькнул в стакан Зуб.
– Прошел слушок, что он активист. Сотрудничает с копами.
– Да ну? – удивился взломщик. – Песик-то?
Бармен бросил взгляд в темноту и наклонился ниже:
– Ижов еще не взялся за него, просто подкинул дезу для проверки. Но, говорят, уже заказал у Паппета новый железный ящик. С дырочками.
– Вот маньяк, – отозвался Зуб. – Откуда у него столько бабла – каждому стукачу по ящичку подбирает.
– Я тебе ничего не говорил, – предупредил бармен.
– Конечно, – отозвался взломщик. – Спасибо, Боров.
Бармен выпрямился и огляделся по сторонам. Его бритая голова поворачивалась, как орудийная башня тяжелого крейсера. Пристальный взгляд выцеливал подозрительные хари, но таковых в зоне действия орудия не обнаружилось. Никто не прислушивался к разговору – себе дороже.
Зуб поднял руку и поправил огромные очки. Боров удивленно вскинул брови, но потом догадался, что происходит, – на внутренние экраны взломщика поступала информация. Он всегда был онлайн и даже в кабаке сохранял подключение к единой сети. Ничего удивительного: информация кормила Зуба, была его единственным средством заработка. И взломщик старался всегда быть в курсе происходящего.
– Что там? – спросил Боров, втайне надеясь, что его заказ уже пришел на адрес взломщика.
Зуб одним глотком допил стакан и оттолкнулся от стойки.
– Мне нужно идти, – бросил он. – Наклевывается кое-что.
– Серьезное?
– Похоже на то.
– Завтра будешь?
– Не волнуйся. – Бледные губы взломщика растянула ухмылка. – Твой заказ будет завтра. Как я и обещал.
– Верю, – немного разочаровано отозвался Боров. – Ладно. Вали отсель и не забудь теплый шарфик.
– Он у меня всегда с собой, мамочка, – отозвался Зуб, похлопав по карману плаща, из которого выглядывала рукоять парализатора. – До завтра.
Бармен посмотрел вслед Зубу, что проталкивался к выходу сквозь толпу закинувшихся колесами чудаков, и снова покачал головой. Зубу можно верить. Он никогда не нарушал своего слова, Боров знал это. Но почему у него такое чувство, что он так и не получит этих долбаных трехмерных картинок?
Бросив последний взгляд на щуплую спину, затянутую в черный пластик, бармен взял полотенце и начал тщательно вытирать бутыль, которую оставил на стойке Зуб. Немного подумав, он бросил пластиковый стакан в утилизатор и протер стойку. Его чутье тоже его не подводило. Никогда.
