Джеймс Уайт - Космический психолог
И о Кранг-Суви, и о Ча Трат О'Мара говорил, не делая большого акцента на их половой принадлежности. Для представителя одного вида пол другого значения не имел – за исключением тех случаев, когда приобретал смысловую важность. Во множестве случаев различия между полами внутри одного и того же вида на первый взгляд были не видны, и в первые годы работы госпиталя на этой почве между сотрудниками возникало немало неловкостей. Поэтому для О'Мары все, кто не были землянами, являлись существами среднего рода, а сотрудники, принадлежавшие к другим видам, точно так же воспринимали землян. Кроме того, на взгляд О'Мары, такое отношение было еще более удобно в случаях с существами, которые время от времени пол меняли.
Главный психолог решил, что пора вернуться в образ – уж больно он размягчился, решая проблему Креск-Сара.
Суховато и холодно он осведомился:
– Вас еще что-нибудь беспокоит, доктор?
– Нет, сэр, – ответил нидианин, соскользнул с высоковатого для него мельфианского сиденья на пол и повернулся к двери. – Но мне хотелось бы поздравить вас с новым назначением. Вы его целиком и полностью заслужили.
О'Мара учтиво кивнул и вдруг порывисто проговорил:
– Пользуясь привилегиями, которые мне дает работа на посту Главного администратора госпиталя, я постараюсь позаботиться о том, чтобы Варнагх-Лут никуда не отзывали из госпиталя по делам Корпуса Мониторов, если таково ваше обоюдное желание. – Он кисло усмехнулся и добавил:
– В конце концов, мне не имеет никакого смысла обладать абсолютной властью, если я хоть время от времени не буду ее превышать.
Креск-Сар пролаял непереводимые изъявления благодарности и поспешно выкатился из кабинета – так, словно жутко торопился поскорее сообщить кому-то радостные новости. О'Мара, злясь на себя, вздохнул. «Вот видишь, – подумал он, – ты точно мягчеешь на глазах». Затем он нажал клавишу интеркома, благодаря чему его голос стал слышен в приемной, и сказал:
– Входите все. И поторопитесь.
Глава 3
Подчиненные О'Мары вошли в кабинет строем в порядке, обратном старшинству. Первым был тарланин, в прошлом – хирург-капитан, а ныне священник госпиталя, падре Лиорен. За ним шли соммарадванка, в прошлом хирург, целитель воинов, Ча Трат. Замыкал шествие номинальный заместитель О'Мары, Брейтвейт. О'Мара вяло махнул рукой, приглашая вошедших садиться.
– Разговор будет долгий, – сообщил он. – Усаживайтесь поудобнее.
Брейтвейту повезло – в том смысле, что в кабинете шефа имелось одно нормальное кресло. Остальным пришлось устраиваться с той мерой комфорта, какую они могли изыскать. Дело в том, что обставляли кабинет главного психолога мебелью еще в ту пору, когда тарланскую и соммарадванскую цивилизации еще не обнаружили. Наверняка эксплуатационники, которые полагали, что все, что не срочно, может подождать, должны были ликвидировать это упущение через год-другой.
О'Мара сделал вид, что самым внимательным образом разглядывает свои руки, сложенные на столе, но на самом деле следил за подчиненными из-под нахмуренных бровей, пока те удобно или неудобно усаживались и переговаривались между собой. Он думал о том, что сумасшествие в анамнезе – не обязательное условие для прихода на работу в Отделение Межвидовой Психологии, однако у такого анамнеза явно имелись бы преимущества – даже тогда, когда речь шла о главе отделения. У каждого из его подчиненных в прошлом были те или иные промашки, граничащие с ненормальным поведением, но сегодня О'Мара смотрел на них в принципиально новом ракурсе.
Брейтвейт выглядел вальяжно, самоуверенно и невероятно аккуратно и подтянуто. Даже тогда, когда он, как теперь, сидел в мягком кресле, форма его выглядела так, словно он ждет инспекции командующего флотом. Ча Трат была существом разряда физиологической классификации ДЦНФ. Ее крупное коническое туловище покоилось на четырех кургузых ножках, было снабжено четырьмя конечностями на уровне, если можно так выразиться, талии, и еще четырьмя – на уровне плеч. Верхние конечности заканчивались пучками тонких, чувствительных пальцев. Лиорен внешне чем-то напоминал Ча Трат. Правда, его туловище, ноги и руки были длиннее и не такие мускулистые, и вообще сходства между ними было не более, чем между жирафом и лошадью.
О'Мара поднял голову.
– Мне хотелось бы вкратце обговорить с вами мое назначение на должность администратора госпиталя, – сказал он, – и вытекающие из этого последствия для работы нашего отделения. Мы поговорим о той смене акцентов, которая произойдет в работе каждого из вас, и о том, чего я ожидаю от вас в этой связи. Можете прерывать меня, если почувствуете, что вам действительно есть что сказать. Начну я с того, что выскажусь, в порядке продолжительности вашей работы в госпитале и имеющегося опыта, о каждом из вас.
О'Мара дождался полной тишины и продолжал:
– Я знаю, что все вы так или иначе нарушали правила, заглядывая в конфиденциальные психофайлы друг друга, и потому то, что я вам скажу, не должно повергнуть вас в замешательство. Если повергнет – крепитесь. Сначала о Брейтвейте.
Не дрогнув, не шевельнувшись в кресле, лейтенант каким-то образом все же ухитрился показать шефу, что он – весь внимание.
– Вы, – без паузы продолжал О'Мара, – хорошо справляетесь с офисной рутиной и неплохо ладите с народом, независимо от видовой принадлежности. Когда требуется сочувствие, вы его проявляете, вы способны проявить решительность, когда какое-либо существо делает слишком мало для того, чтобы помочь вам решить его или ее проблему, и вы никогда, никогда не выходите из себя. К вашему нынешнему шефу вы относитесь уважительно, но не проявляете излишней услужливости, и тактично, но твердо отвергаете любые попытки волюнтаризма с его стороны. Для меня вы – почти идеальный заместитель. Интеллигентный, работоспособный, преданный делу, не любитель жаловаться, напрочь лишенный амбиций. Несмотря на то, что в стенах госпиталя вы прошли медицинскую практику, от экзамена Корпуса Мониторов на звание хирурга-лейтенанта вы отказались. Нишу для себя вы нашли в Отделении Межвидовой Психологии и не желаете куда-либо переходить и заниматься чем-либо еще. Когда вам предложили значительное повышение по службе за пределами госпиталя, вы от него отказались.
Но на этом с комплиментами покончим, лейтенант, – продолжал О'Мара. – И поверхностное, и более глубокое рассмотрение вашего характера показывает, что вы – настолько гармоничная личность, что это даже почти пугает. Ваш единственный недостаток состоит в том, что в одном-единственном отношении вы полный и бесповоротный трус. Вы желаете быть и остаетесь верным и способным заместителем, вторым игроком в команде, который наслаждается авторитетом и преимуществами, которые ему дает такая позиция, однако вы жутко боитесь той окончательной ответственности, которой чревата работа руководителя.
