Франсис Карсак - Этот мир наш
– Эй, там? Кто вы? И что вам здесь нужно?
– А кто вы сами? – спокойно ответил Акки на языке Новатерры. – Кто вы?
– Барон Хуго Бушеран де Мон, капитан лучников его светлости герцога Берандийского.
– Я – Акки Клэр, координатор, нахожусь здесь по поручению Лиги человеческих миров.
– Лига человеческих миров? Не знаю на Нерате ни одного государства под таким названием.
– Лига не государство. Лига – объединение на сегодняшний день, по крайней мере, пятидесяти тысяч миров.
– Пятьдесят тысяч миров? Вы хотите сказать, пятьдесят тысяч планет, как наша? Значит, вы прилетели со звезд, как наши предки? Но что вам понадобилось здесь, если у вас уже есть пятьдесят тысяч миров?
– А это уже касается только ваших правителей, капитан. По крайней мере, сейчас. Поэтому униженно прошу, – Акки сделал насмешливый поклон, – испросить аудиенцию у его светлости герцога Берандийского.
– Вы, наверное, думаете, что его светлость можно вот так просто беспокоить без особых причин? Да если он вас примет через месяц или два, можете считать себя счастливчиком. В настоящее время его светлость изучает планы будущих войн против васков.
– В таком случае я, к сожалению, вынужден буду немедленно побеспокоить его светлость, Я здесь для того, чтобы остановить эту войну. А по сути говоря – все войны на этой планете. Хассил!
Исс появился из дверцы гравилета. При виде его всадники схватились за луки.
Акки поднял руку.
– Мой друг Хассил – такой же координатор, как я. Не вздумайте нанести ему оскорбление, с вашей точки зрения, или принести комплимент, с нашей точки зрения, спутав его с вашими туземцами. Я вам это очень не советую.
Мгновенным жестом он выхватил из-за пояса фульгуратор и, казалось бы не целясь, ударил лазерным лучом. В сотне метров от них мощное дерево взорвалось и запылало. Потрясенные всадники тихо переговаривались между собой.
– Да, я вижу теперь, что вы говорите правду. Вы прилетели со звезд, как наши предки. У вас такое же оружие, какое было у них. Согласен, я готов сопровождать вас и представлю герцогу. Но что касается войны… Вам ее не предотвратить. Как говорят, где двое, там уже драка. А мы не можем терпеть, чтобы пираты васков грабили наши корабли.
Координаторы оставили Жака в гравилете с приказом не выходить ни под каким предлогом и отправились с эскортом всадников в город.
Когда вся кавалькада проходила под аркой крепостных ворот, Акки заметил, что стража требовала сдавать оружие у каждого входящего в город. Сержант стражников бросил удивленный взгляд на Хассила и протянул руку к фульгураторам, которые висели на поясах координаторов. Мгновенно оба схватились за рукоятки.
– По правилам никто не может входить в город со своим оружием, – сказал Бушеран, – разве только во время войны. Но я думаю, вы не собираетесь в этом смысле подчиняться нашим обычаям.
– А разве вы расстаетесь со своим оружием?
– Разумеется, нет. Ладно, сержант, пропустите их!
Город, собственно, был запутанным лабиринтом узких извилистых улочек, окруженных крепостной стеной с зубцами. Дома, деревянные и каменные, были довольно красивы. Все в общем напоминало Акки старинные гравюры с изображениями средневековых земных городов. Но в отличие от последних улицы этого города были удивительно чистыми, хорошо мощеными, и здесь наверняка существовала система канализации. Прохожие в одеждах из дубленой кожи или довольно тонкого сукна ярких цветов почтительно расступались перед капитаном и его отрядом. В большинстве своем это были высокие, сильные, смуглые люди. На Акки они смотрели с любопытством, а на исса с нескрываемой враждебностью. Акки заметил, что среди них очень мало женщин и почти совсем нет детей. Он удивился и спросил об этом Бушерана.
– Женщины обычно сидят дома и занимаются своими делами, дети тоже работают, а маленькие – в детских садах. Но почему вы об этом спрашиваете? Вы случайно не любитель поволочиться за юбками? Предупреждаю, законы у нас суровые и против соблазнителей чужих жен, и особенно – против растлителей юных девушек.
– Да нет же, дело совсем не в этом. Но место женщины в обществе – верный критерий уровня развития цивилизации. Хорошо хотя бы, что вы не заставляете своих дам прятать лица под вуалью.
Бушеран положил руку на эфес своего меча.
– А что если я за такие слова снесу вашу дерзкую голову?
– Попробуйте, и вы умрете, даже не успев обнажить свой меч. Но я не вижу в моих словах никакой дерзости. Ваша цивилизация явно не принадлежит к слишком отсталым, хотя и очень высокой ее тоже не назовешь. Я не могу вам открыть цель нашей миссии, но могу сказать, что ни вы, ни ваш народ ничего не добьетесь угрозами.
– Посмотрим, что скажет герцог!
В центре города посреди большой площади возвышалось великолепное здание в стиле фламандских ратуш.
– Это дом Совета, – объяснил капитан. – Его высочество герцог сейчас совещается с городскими советниками, эшевенами. Потом он вас примет. Может быть, примет…
Акки пожал плечами. Весь этот намеренно средневековый спектакль раздражал его. Герцогство Берандия наверняка было создано каким-нибудь автократом, который пытался замаскировать свою диктатуру плохо усвоенными или наполовину позабытыми воспоминаниями об истории Земли.
Они вошли в огромный зал, охраняемый солдатами в панцирях. Бушеран исчез, но очень скоро вернулся в сопровождении мужчины в красном плаще.
– Я сожалею, но здесь вам придется оставить свое оружие. Это необходимо. Даже я, капитан лучников, могу приближаться к герцогу только безоружным.
– Хорошо. Хассил, возьми мой фульгуратор и жди меня здесь. В принципе я не должен идти без тебя на эту важную встречу, но мы будем все время держать телепатическую связь. Если со мной что-нибудь случится, ты знаешь, что тебе делать.
Зал Совета подавлял своей роскошью, стены его, без единого окна, были обшиты панелями из черного резного дерева. Сотни масляных ламп под потолком, укрепленных на люстрах с многочисленными рожками, освещали его ярким и одновременно мягким светом, который отражался в полу из черного полированного камня. В центре, вокруг большого стола, располагались советники. В конце стола, под пурпурным балдахином, на массивном кресле резного инкрустированного дерева, сидел белокурый мужчина. На нем была черная мантия, расшитая золотом, а на голове – легкая золотая корона.
Акки внимательно вгляделся в него, не обращая внимания на остальных. Герцогу было лет сорок. Он казался сильным и крепким, гордое лицо его имело правильные черты – небольшой, хорошо очерченный рот, прямой узкий нос. Взгляд был спокойный и уверенный – взгляд человека, привыкшего повелевать.
