Дмитрий Шагаев - Шаг в бездну
Проводник корчился на металлическом полу и орал, зажав уши. Света непонимающе посмотрела на Кирилла.
— Что с ним? Что ты сделал?! Как мы вернемся без него!
— Я ничего не сделал! Просто хорошенько ему врезал, чтобы не зазнавался, всего-то делов!
Проводник начал было вставать, но новый приступ неведомой боли поверг его на колени, вырвав из груди очередной крик. Он встал на четвереньки и пополз прочь, издавая какие-то нечеловеческие завывания и стоны.
— Да что за хренатень тут творится?! — выкрикнул Кирилл. Он вдруг почувствовал, как что-то проникает в его голову, какие-то немыслимые образы и непонятные голоса. Это накатывало волнами, пронзая голову сотнями игл, проникая в сознание и изменяя его. Боль наплывала частыми и мощными волнами, ломая любую волю, подавляя любые попытки противостоять ей. На следующей волне Кирилл не выдержал и закричал от пронзающей его боли, схватившись обеими руками за голову, будто это было его единственным спасением. За ним последовала Света, упав на металлический пол и забившись в конвульсиях.
Коридор заполнился протяжными криками затмевающей боли. Трое людей корчились в агонии, не в силах что-либо сделать. Разум помутился и не был способен адекватно реагировать на происходящее.
Собрав всю свою волю и превозмогая боль, Проводник закричал во всю мощь своих легких:
— ЗА МНОЙ! УХОДИМ!!!
Он не пробовал подняться, поскольку знал, что идти не сможет, равно так же, как и его спутники. Он полз вперед. Ему было наплевать, что может ждать за любым углом коридоров, было наплевать, что они попадут не туда, куда нужно, плевать на все, лишь бы уйти от боли, спрятаться от нее. Кирилл пополз было следом, но остановился, пробуя хоть как-то зацепить Свету.
Она все еще тряслась. Ее глаза закатились, из ушей шла кровь. Кирилл схватил ее за ворот комбинезона и потащил за собой.
— Оставь ее! — крикнул Проводник. Лицо его покрылось испариной, глаза дико вращались. — Она не жилец!
— Мне плевать!
Проводник отвернулся и пополз дальше, освещая фонарем бесконечный коридор, предоставив этих двоих самих себе. Слишком много хлопот и трудностей они доставили. Главным сейчас было уйти от источника, пока не стало поздно. Что он и делал.
Света затряслась сильнее и издала какое-то утробное бульканье. Глаза вернулись в обычное положение, но были пусты, как стеклянные муляжи. Она зарычала и набросилась на Кирилла, стала рвать ему волосы, раздирать лицо ногтями. Он как мог отбивался, отталкивал ее, но толком не мог освободиться, как и не мог больше терпеть эту жуткую боль, вгрызающуюся ножами в его голову.
Света совсем взбесилась и уже грызла его, разодрав зубами рукав его комбинезона, пытаясь откусить кусок плоти. Проводник был уже далеко и не слышал, а может, и не хотел слышать его призывов о помощи. Когда Света вцепилась зубами в его другую руку, он закричал от боли и ярости и, не колеблясь, ответил ей ударом. Он попробовал сбросить ее с себя, но вместо этого перевалился на нее. Каким-то странным образом боль в голове трансформировалась во всеобъемлющую ненависть, придав силы и подавив голос разума.
Проводник уже смог подняться и ковылял прочь от злополучного места, не обращая внимания на крики тех двоих. Они все равно обречены. Все что мог, он сделал — остальное не его проблемы. Он даже не хотел думать, чем все это кончится, хотя знал исход. Один убьет другого, а после будет искать новую жертву. Чертово отродье! И потянуло же его сюда! Все деньги, деньги… зелененькие, нажива. А потом что? Дрянная жратва, выпивка и опять нажива, опять зелененькие… А для чего?
Мысленный поток прервал протяжный крик позади. Дело сделано — пожалуйте в катафалк. Этот звук подогнал Проводника, придав ему скорость. Времени осталось мало. Проводник ускорял шаг, несмотря на головокружение и рябь в глазах. Боль ушла, но оставила напоминания. Он посмотрел на часы — осталось восемь минут. Если он не успеет, ему конец.
По коридорам пронесся низкий ровный гул, от которого заложило уши. Пол под ногами затрясся и дернулся, как автомобиль на кочке. Проводника повело в сторону, он запнулся за свою же ногу и растянулся по полу, разбив фонарь.
— Твою мать!
Злобно выругавшись, он поднялся и пошел на ощупь. Где-то здесь должен был быть путь наружу — вентиляционная шахта. Но как, черт бы ее подрал, найдешь эту шахту в кромешной тьме?
Гул усилился, болезненно отозвавшись в ушах. Внутри здания что-то начало происходить: послышался натужный скрежет ржавых механизмов, расположенных в самом низу, какой-то грохот, глухие удары где-то наверху, пиликание и щелчки электронных замков дверей. За толстыми стеклами стали вспыхивать огни ламп, мониторы, из небольших контейнеров начали лезть какие-то паукообразные механизмы. Казалось, все здание ожило, не желая отпускать пожаловавших гостей.
Пол все трясся и плясал, гул не стихал ни на секунду, грозя повредить слух. Огни в комнатах за стеклами вспыхивали, окрашивая темные коридоры голубоватыми вспышками. Яркий свет бил по глазам, но Проводник был рад этому: хоть какой-то свет. Сквозь гул он услышал протяжный вой сирены как при воздушной тревоге. Конец приближался. Проводник бежал, что было сил. Пробежав мимо очередного соединения коридоров, он резко остановился и вернулся к перекрестку. Во вспышке ламп он увидел в стене большой квадратный щит, закрывавший вход в шахту.
Он подбежал к щиту, чуть отодвинул его в сторону и с грохотом уронил на пол. Перед ним открылся зияющий черный люк с лестницей ведущей вниз. Не раздумывая, он нырнул в люк и как можно быстрее стал спускаться по лестнице. Пока он лез вниз, сверху то и дело падал какой-то мусор, винтики, гайки, какая-то вонючая грязь, в обилии осыпая его голову. Где-то наверху Проводник услышал крик, человеческий крик, полный злобы и ненависти. То кричал Кирилл, высунувшись в люк, оставшийся наверху.
Проводник спускался так быстро, как мог. Разбитый нос кровоточил и не давал нормально дышать. Падающие болтики постоянно били его по голове, грязь и пыль попадали в глаза, вызывая нестерпимое жжение, а где-то наверху за ним спускался с воплями и руганью Кирилл. Гул все не прекращался и болезненно отзывался в ушах и голове, грозя свести с ума, если это не прекратится. Сирена разрывалась все громче, терзая уши Проводника не хуже этого жуткого гула.
Его ноги коснулись дна шахты. Все было погружено в темноту. Он как можно быстрее двинулся на ощупь по низкому коридору, надеясь только на удачу, слыша, как вопли Кирилла приближаются. Он остановился и, замерев, вгляделся вперед, во тьму. Впереди он увидел тусклое свечение — спасительный выход. Проводник рванулся вперед, больше не нащупывая дорогу, наплевав на все предосторожности, стремясь к единственной цели: как можно скорее выйти из этой могилы и успеть добраться до перехода.
