Владимир Корчагин - Астийский эдельвейс
Но вот краски погасли. В котловине начали сгущаться сумерки. Пора было снова думать о ночлеге. Больших деревьев на гриве не было, зато ветер гулял здесь свободно, и поэтому ночь обещала быть прохладной. Максимка провел разведку сначала в одну сторону, потом в другую и вдруг заметил глубокую расселину. Две глыбы известняка сходились почти вплотную, но между ними мог свободно пройти человек. Как раз то, что надо Максимке. Осталось загородить одну сторону расселины сучьями, набросать сверху веток, и шалаш готов. Костра на ночь можно не разводить. Комарье на вершине гривы не держалось. А от холода лучше поглубже закопаться в хвое. Так он и сделал. И сразу же крепко заснул.
Проснулся Максимка ночью, но не от холода и не от мошкары. Сначала он вообще не мог понять, где он, что с ним происходит. Потом вспомнил, что это расселина на Лысой гриве. Что же разбудило его? Этот зуд за ухом, которое он, видно, снова надсадил? Нет, что-то другое... Что же? Да вот, вот оно! Он ясно услышал необычные звуки. В тот же миг знакомый горьковатый запах пахнул ему в лицо.
Музыка здесь, на Лысой гриве?! Максимка высунул голову из-под плаща и прислушался. Не показалось ли? Нет. Мягкая светлая мелодия, не прерываясь, лилась со стороны озера. Неясная тревога заставила Максимку выбраться наружу. Тьма была непроницаемой, воздух недвижим. Лишь в черном как тушь небе подрагивали холодные звезды. Здесь, на Лысой гриве, они казались особенно яркими и близкими. И никогда еще свет их не был так притягателен, как в эту ночь, наполненную музыкой и запахом неведомых цветов. Вначале Максимка решил, что все это идет оттуда, из самых глубин звездного неба, но скоро ему стало понятно, что музыка доносилась со стороны озера. Он обернулся к невидимой во тьме котловине и больше уж не мог оторвать от нее глаз.
Там, внизу, в чернильной темноте ночи, сияло аквамариновое туманное кольцо света. Вот оно поблекло, на миг распалось на отдельные светящиеся пятна. Но тут же вспыхнуло с новой силой уже зеленым цветом. Зеленое сияние незаметно для глаз сменилось желтым, потом оранжевым, алым. А в следующее мгновение вся гамма красных, оранжевых, пурпурных цветов закружилась в стремительном хороводе, следуя тончайшему узору таинственной музыки.
Максимка забыл о том, где он находится. Он весь слился с этими звуками и этими красками, с чудесным ароматом, с мерцанием звезд, окружающей его тьмой...
Краски начали бледнеть все больше, больше, будто погружаясь в глубину вод, а вместе с ними замирали и звуки. Все погрузилось в темноту, тишина окутала окрестности. Лишь волны необычного аромата какое-то время еще реяли в воздухе. Потом исчезли и они. С севера потянуло холодом. Максимка вернулся к своей расселине. Разжег костер. Сна не было и в помине. Что все это значило? Откуда эта музыка? Значит, продолжается та давняя история на Вормалеевском озере? Он думал, думал, но так и не мог найти разумного объяснения происходившему на его глазах... Бросил в костер несколько толстых сучьев и, забравшись на свое ложе, накрылся с головой плащом.
Когда он проснулся, то увидел, что, хотя солнце стояло высоко, в котловине клубился туман, а клочья его запутались в лесах на вершинах сопок. Небольшое облачко тумана висело и над восточной окраиной озера, но поверхность его, похожая на огромную каплю ртути, была чиста.
Перекусив всухомятку, Максимка уложил вещи, осмотрел ружье, прикинул, где ему лучше спуститься к озеру. Рюкзак решил не брать, спрятал в расселине, мало ли что могло произойти там, внизу. Не взял и плащ. Просто сунул в карман кусок хлеба, несколько патронов, заткнул за ремень топор и, отметив по компасу азимут, начал спускаться вниз по склону.
Лес, по которому он шел, был чистым, не слишком густым, да и склоны котловины достаточно пологими. Но глубина ее оказалась много больше, чем он думал. Идти пришлось довольно долго, прежде чем деревья расступились и перед ним открылась водная гладь. Но это ли озеро он видел сверху? Оттуда оно казалось маленьким, стиснутым тайгой, вблизи же оказалось огромным противоположного берега почти не было видно, вдоль всего берега шла широкая полоса песчаного пляжа.
Максимка осторожно спустился к прозрачной воде. Стайка рыб метнулась в сторону. Он вскинул ружье и выстрелил в воздух. Лавинный грохот заполнил котловину. Салют! Максимка перезарядил ружье и выстрелил еще раз. И каждый раз тайга отвечала громовым эхом.
Вот она, разгадка ночного концерта: котловина действовала как гигантский естественный рупор, стократно усиливая любой звук, рожденный на поверхности озера. Но надо было найти разгадку до конца. Где источник звуков, которые он слышал ночью? Максимка снова обвел глазами просторную и неподвижную гладь озера. Ничего особенного. Тогда он двинулся вдоль по берегу, стараясь найти хоть какие-нибудь следы на песке. Но и пляж был абсолютно гладким, словно укатанный катком.
Долго бродил Максимка по берегу, потом решил вернуться наверх. Не прошел он и сотни шагов, как за спиной раздался всплеск, потом что-то свистнуло, тугой волной воздуха заложило уши, и огромная тень пронеслась у него над головой. Ну, это уж не галлюцинация!
Он сорвал с плеча ружье и бросился назад. По поверхности озера, примерно от середины его к берегам, бежали высокие волны. Они с шумом обрушились на берег, слизывая оставленные Максимкой следы. Он взглянул наверх - в небе не было видно ничего, кроме сгущающихся облаков. Озеро постепенно успокаивалось. Вот последняя волна схлынула с берега, и снова тишина. Песок был чист и блестел по-прежнему.
Максимке стало страшно. Он читал в журналах статьи о том, что в некоторых таежных озерах до сих пор обитают древние ископаемые ящеры. А что, если и здесь живет какое-нибудь летающее чудовище? Он инстинктивно отпрянул за дерево и, не оглядываясь, почти бегом начал взбираться вверх по склону.
Идти наверх совсем не то же самое, что спускаться. Только к вечеру, усталый и голодный, выбрался Максимка на вершину Лысой гривы. Выбрался к самой своей расселине. Что за зрелище открылось перед ним? Ветви, закрывающие вход, разбросаны, хвоя внутри переворочена, плащ разодран в клочья, рюкзак исчез! Снова и снова переворошил Максимка всю хвою. Выскочил наружу, осмотрел кусты, камни. Увидел следы... Слишком знакомые следы... Медведь! Значит, рюкзака не вернуть. А там и продукты и патроны. И это сейчас, когда его уже тошнит от голода, а впереди целых три дня пути. Что делать? Можно пойти, конечно, по медвежьим следам. Патронов зверь не съест, разбросает, можно будет их подобрать. Но оказаться один на один с матерым шатуном - а это наверняка он потрудился, - когда в ружье последний заряд...
Нет, лучше не рисковать, не тратить время. Максимка подобрал обрывки плаща, подтянул ремень на брюках и, даже не взглянув на озеро, начал спускаться вниз по другому склону гряды.
