Анджей Сапковский - Меньшее зло
- Это что ж такое, ведьмак? - спросил голый Пятнадцатый. - Э? Сиврил?
- Наемный чародей, - ответил полу-эльф. - Шут за горсть серебреников. Я же говорю, ошибка природы. Оскорбление нравов людских и божьих. Палить таких надо.
- А мы колдунов не любим, - заскрипел Тавик, не отрывая от Геральта прищуренных буркал. - Что-то мне кажется, Сиврил, что в этой дыре у нас будет больше работы, чем казалось. Тут их больше, чем один, а ведь известно, что они держатся вместе.
- Ворон ворону... - злобно усмехнулся полукровка. - Как это еще земля носит таких, как ты? Кто вас плодит, чудь?
- Если можно, будьте терпимей, - спокойно произнес Геральт. - Твоей матери, как вижу, приходилось частенько гулять по лесу одной, чтобы у тебя появился повод подумать и о собственном происхождении.
- Возможно, - не переставая усмехаться, ответил полу-эльф. - Но я-то, по крайней мере, знал свою мать. А ты, как ведьмак, и этого сказать о себе не можешь.
Геральт слегка побледнел и сжал зубы. Нохорн, который заметил это, громко засмеялся.
- Ну, браток, подобной обиды пропустить нельзя. То, что у тебя за хребтом, похоже на меч. Так как? Выйдете с Сиврилом на двор? А то вечер такой нудный.
Ведьмак не отреагировал.
- Трус засраный, - фыркнул Тавик.
- Что он там говорил о матери Сиврила? - монотонно тянул Нохорн, уперев подбородок в ладони. - Насколько я понял, что-то отвратительное. Что она всем давала, или что-то в этом роде. Эй, Пятнадцатый, да разве можно слушать, как какой-то приблуда обижает мать друга. Мать, мать ее е..., это же святое!
Пятнадцатый охотно встал, отстегнул меч и бросил его на стол. Выкатил грудь, поправил наручи с серебряными шипами, сплюнул и сделал шаг вперед.
- Если ты в чем-то сомневаешься, - добавил Нохорн, - то Пятнадцатый как раз вызывает тебя драться на кулаках. Я же говорил, что тебя вынесут отсюда. Сделайте место.
Пятнадцатый приблизился, поднимая кулаки. Геральт поднес ладонь к мечу.
- Осторожно, - сказал он. - Еще шаг, и ты будешь искать свою руку на полу.
Нохорн и Тавик сорвались с мест, схватившись за мечи. Молчаливые близнецы одинаковыми движениями достали свои. Пятнадцатый отступил. Не двинулся лишь Сиврил.
- Что тут происходит, елки-палки? На минуту нельзя вас оставить.
Геральт очень медленно повернулся и глянул в глаза цвета морской волны.
Она была почти одного с ним роста. Соломенные волосы неровно срезаны у самых ушей. Она стояла, одной рукой опершись о косяк, в обтягивающем бархатном кафтанчике, затянутая богатым поясом. Ее юбка была неровной, асимметричной - слева доходила до щиколоток, справа же открывала мощное бедро над голенищем высокого сапога из лосиной кожи. На левом боку висел меч, на правом - стилет с большим рубином на рукояти.
- Языки проглотили?
- Это ведьмак, - буркнул Нохорн.
- Так что?
- Он хотел говорить с тобой.
- Так что?
- Это волшебник, - загудел Пятнадцатый.
- А мы волшебников не любим, - добавил Тавик.
- Спокойно, ребята, - сказала девушка. - То, что он хочет со мной поговорить, еще не преступление. Забавляйтесь дальше, и без скандалов. Завтра будет базарный день. Вы же наверняка не хотите, чтобы ваши выходки помешали ярмарке, такому важному событию в жизни этого милого городка?
В наступившей тишине раздался тихий паскудный смешок. Смеялся все еще беззаботно развалившийся на лавке Сиврил.
- Да ну тебя, Ренфри, - еле выдавил полукровка. - Важное... событие!
- Заткнись, Сиврил. Немедленно.
Сиврил перестал смеяться. Немедленно. Геральт не удивился. В голосе Ренфри зазвучало что-то очень странное. Что-то, похожее на багровые отблески пожара на клинках, вой убиваемых, ржание коней и запах крови. У остальных, видимо, тоже возникли подобные ассоциации, потому что бледность покрыла даже загорелое лицо Тавика.
- Ну, беловолосый, - прервала тишину Ренфри. - Давай выйдем в большую избу, присоединимся к старосте, с которым ты сюда пришел. Он ведь тоже, наверное, хотел бы со мной поговорить.
Кальдемайн, ожидавший возле стойки, увидев их, прервал тихий разговор с корчмарем, выпрямился и сложил руки на груди.
- Послушай-ка, госпожа, - твердо, не теряя времени на вступительный обмен любезностями, начал он. - От этого вот ведьмака из Ривии я узнал, что привело вас в Блавикен. Кажется, вам не нравится наш волшебник.
- Может. И что с того? - спросила Ренфри, тоже не очень вежливо.
- А то, что для ваших претензий есть городские или каштелянские суды. Кто обиды свои здесь на Лукоморье захочет оружно мстить, обычным разбойником считаться будет. И еще, что вы ранехонько вылетите из Блавикен вместе со своей чудной компанией, либо же я вас посажу в яму, пре... пре... Как это называется, Геральт?
- Превентивно.
- Вот именно, превентивно. Вы все поняли, дамочка?
Ренфри раскрыла кошель, висящий на поясе, и достала в несколько раз сложенный пергамент.
- Почитайте, староста, если вы грамотный. И никогда не называйте меня "дамочкой".
Кальдемайн взял пергамент, долго его читал, затем без слов передал ведьмаку.
"Моим комесам, вассалам и вольным подданным, - вслух прочитал Геральт, - всем касающимся сообщаем, что Ренфри, принцесса крейденская, остается в наших службах и мила нам, тот гнев наш на голову свою притянет, кто бы памехи ей учинял. Одоэн, король...". "Помехи" пишутся через "о". Но печать похожа на настоящую.
- Потому что она и есть настоящая, - сказала Ренфри, вырывая у него пергамент. - Ее поставил Одоэн, ваш милостивый господин. Поэтому я не советую "помехи мне учинять". Как бы оно там не писалось, результат для вас может быть очень печальным. Так что, уважаемый староста, не можешь ты меня посадить в яму. И называть "дамочкой". Никаких законов я не нарушала. Пока.
- Если ты их нарушишь хотя бы на волос, - Кальдемайн говорил так, словно хотел сплюнуть, - я всажу тебя в подвал вместе с этим пергаментом. Клянусь всеми богами, дамочка. Пошли, Геральт.
- А с тобой, ведьмак, - Ренфри прикоснулась к плечу Геральта, - еще словечко.
- Не опоздай на ужин, - бросил через плечо староста. - А то Либуша взбесится.
- Не опоздаю.
Геральт оперся на стойку. Поигрывая медальоном с волчьей мордой, он взглянул в сине-зеленые глаза девушки.
- Я слыхала о тебе. Ты Геральт из Ривии, белоголовый ведьмак. Это правда, что Стрегобор твой друг?
- Нет.
- Это упрощает дело.
- Не очень. Я не собираюсь спокойно наблюдать.
Глаза Ренфри сузились.
- Стрегобор завтра умрет, - сказала она тихо, отбрасывая со лба неровно подрезанные волосы. - Было бы меньшим злом, если бы умер только он.
- Если, а точнее, до того, как Стрегобор умрет, погибнет еще несколько человек. Другой возможности я не вижу.
