Роберт Асприн - Шуттовские деньги
– Вот она, моя паства, – еле слышно пробормотал Айрес. – Мой шанс пойти по стопам Короля. Пусть же мне удастся пройти большую часть его пути. – Вслух, обратившись к Шутту, он сказал: – Капитан, позвольте мне на некоторое время задержаться здесь и познакомиться с теми людьми, которых мне предстоит, так сказать, духовно окормлять. Свой номер я найти всегда успею.
Шутт кивнул: – Конечно, оставайтесь.
Преп изобразил некий жест, отдаленно напоминавший салют, после чего тут же затерялся в толпе. Шутт и глазом не успел моргнуть, а к нему уже спешил Усач, и притом с весьма озабоченным видом.
Шутт останавливаться не стал, а когда сержант поравнялся с ним, поинтересовался:
– Ну, сержант, что у вас новенького?
– Суси пропал, сэр, – отвечал Усач с суховатым британским акцентом. – Телекамеры засекли карточных шулеров за столом для «блэкджека». Суси и Рвач отправились разбираться. Шулеров было двое – мужчина и женщина. Мужчина оказался большим спецом в боевых искусствах, и они с Суси обменялись парой ударов. – Это что-то новенькое, – вздернул брови Шутт. – Надеюсь, никто не пострадал?
– Жаловаться никто не жаловался, сэр, – ответил Усач. – Стул поломали, но уже заменили.
– Вот это правильно, – похвалил подчиненного Шутт, остановился и взглянул на него. – А как давно это произошло?
– Сразу после того, как вы отбыли в космопорт, сэр, – отвечал сержант. – Стало быть, минут copок назад. Суси и этот человек потом ушли вдвоем. – Суси заверил Рвача в том, что у него все схвачено, но в подробности не вдавался, да еще и коммуникатор отключил, как только они вышли из казино. Женщину мы арестовали. Как только ее дружок перестал руками махать, она сразу присмирела, вот только молчит, слова из нее не выдавишь. Правда, я сильно сомневаюсь, что ей известно, где они находятся. А нам это и подавно неизвестно.
– Говорите, Суси отключил коммуникатор, вот как? – Лицо Шутта приняло озабоченный вид. – Не сказал бы, что это самый мудрый поступок с его стороны. Я привык доверять его дальновидности, но это как-то…
– Я понимаю, что вы хотите сказать, сэр, – угрюмо проговорил Усач. – Не всегда удается действовать строго по протоколу, но он ведь мог хотя бы Мамочке намекнуть в общих чертах, куда направляется, а потом пусть бы уж себе отключался на здоровье. Почему он этого не сделал – не понимаю.
– Ну, и какие меры мы предпринимаем для его обнаружения?
– Пока самые безрезультатные, сэр, – признался Усач. – Лейтенанта Рембрандт сразу проинформировали о случившемся. Она распорядилась, чтобы все, кто в последнее время видел Суси или того мужчину, немедленно лично докладывали об этом. Мы предполагаем, что этот человек мог отобрать у Суси коммуникатор, потому опасаемся передавать приказ по системе связи.
– Есть факты, позволяющие предполагать, что это возможно? – спросил Шутт.
– Пока нет, – покачал головой Усач. – Но вам бы лучше поговорить с Рембрандт и Мамочкой. Они следят за развитием событий с той секунды, как Суси и этот человек покинули казино. Не исключено, что им известно гораздо больше того, что они выпускают в эфир – и у стен, как говорится, есть уши.
– Это верно, – согласился Шутт. – Продолжайте в том же духе, сержант. Пока, похоже, вы сделали все, что было в ваших силах.
С этими словами он развернулся и направился к центру связи. Если уж сейчас кто-то и знал о положении дел больше Усача, то это была Мамочка.
Ни сам Шутт, ни Усач не заметили маленькой фигурки в черном, которая наблюдала за ними, спрятавшись за кадкой с развесистым дурданианским папоротником, а потом крадучись последовала за Шуттом к лифту.
– Пока вы будете жить здесь, – сказала Бренди и отперла дверь номера на третьем этаже гостиницы. Одним из нововведений Шутта стал отказ от размещения военнослужащих в казармах. Практически сразу же после вступления в должность командира роты «Омега» он велел своим подчиненным собрать пожитки и переехать из казарменных бараков в самую лучшую в городе гостиницу – на то время, пока этим самые бараки должны были перестроить таким образом, чтобы они стали еще более комфортабельными, чем гостиница. Шутт не видел причин, почему бы на Лорелее ему следовало отступить от этой доброй традиции, и потому практически весь личный состав роты, за исключением считанных служащих, работавших на стороне, проживал в самых роскошных номерах.
– Это здорово, – кивнул Руб и сбросил с плеч на пол тяжелый вещмешок. Дьюкс издал согласное мурлыканье. Бренди нисколько не удивилась. Проведя скрупулезнейшие изыскания, Шутт установил, что гамбольтов должны вполне устроить самые обычные человеческие кровати. В противном случае ему бы пришлось приобрести именно такие устройства для спанья, к которым гамбольты привыкли дома. В обычаи Легиона входила забота о том, чтобы все военнослужащие в плане условий жизни были равны. Вот только в большинстве подразделений это самое равенство сводилось к тому, что всем приходилось смиряться с одинаковым максимумом неудобств. А вот в Шуттовской роте, наоборот, все, от простого солдата до командира, купались в роскоши.
Самый низкорослый из гамбольтов,. Гарбо, молча озирал номер. Наконец он (или все-таки она?) проговорил:
– Нам всем троим придется жить, в этом номере?
– А в чем, собственно, проблема? – удивилась Бренди. Насколько ей было известно, в исконно гамбольтскиэе войсках разделение по полу не производилось, и уж, во всяком случае, гамбольты обоих полов спокойно жили под одной крышей. Все это Бренди знала от Шутта, а уж Шутт такие вопросы всегда изучал досконально. Потому и было сочтено нецелесообразным расселять троих новобранцев по двум номерам, когда можно было всех поселить в одном большом номере. И потом, при круглосуточном дежурстве в казино солдаты, живущие в одном номере, чаще всего дежурили в разные смены, и в то время, как кто-то отсыпался после дежурства, другой бодрствовал и вел активный образ жизни. На этот счет в большом номере также было все предусмотрено: каждый из его жильцов . получал в свое распоряжение отдельную комнату, в которой при желании мог и запереться.
– Проблема есть, – сказала Гарбо и развернулась к старшему сержанту. – И она в том, что я поступила в это подразделение, надеясь, что буду служить и жить рядом с людьми, что я не буду отделена от них, не буду вынуждена делить жилище со своими сородичами. А вы с самого начала решили поселить меня с другими гамбольтами. Неужели для меня другого места не найдется?
Бренди была удивлена, но просьба Гарбо показалась ей разумной. И в самом деле – желание гамбольтов нести воинскую службу в подразделении, практически целиком сформированном из представителей чужого для них вида, было необычным. Поэтому нельзя было счесть таким уж из ряда вон выходящим желание одного из них поселиться отдельно от сородичей. Бренди за время службы в Легионе и не с такими странностями приходилось сталкиваться. На самом деле для нее, да и для большинства ветеранов Легиона странным показалось бы отсутствие каких-либо странностей в группе новичков.
