Ольга Онойко - Море имен
– Алечка!
Алей приветственно поднял руку. Он немного недоумевал.
– Алечка! – полушепотом повторила Поляна.
И побежала к нему на подворачивающихся каблуках. Пышногрудая, крутобедрая, она чуть не снесла его с ног, с разбегу кинувшись ему на шею.
– Алечка, Алечка, миленький, – частила она, чуть не плача от счастья, – получилось, получилось, все, как ты говорил, вышло! Все правда! Спасибо-спасибо-спасибо тебе, как же мне тебя благодарить!..
– Что? – испуганно вымолвил Алей.
– Ты лучший на свете друг!
– Ляна, да объясни же…
Поляна крепко поцеловала его в щеку, чуть отстранилась и вытерла навернувшиеся слезы.
– Алечка, – хрипловато сказала она. – Как ты сказал – так и вышло! Уже все случилось! Понимаешь? Уже!! – и она, не в силах сдержаться, подпрыгнула на месте и снова стиснула его в объятиях.
– Ляна! – он оторопело смеялся. – Задушишь!
– Задушу-задушу от радости! Алечка, как же мне тебя благодарить? Это так… это так чудесно! Я когда мечтала – даже не мечтала, чтобы так чудесно было!
– Ляна, не кричи, – смущенно просил Алей. – И так-то… Ляна! – он спохватился. – Я тебя просил никому не говорить? Сегодня иду с работы, баба Медя на весь двор вопит – вот Алечка, который Поляночке судьбу сломал.
– Я бабе Меде не говорила, – деловито отозвалась Поляна. – Я только бабе Речке сказала, но она же моя родная бабушка!
Алей закатил глаза.
– Эх… – простонал он.
Поляна наконец поняла, что досада Алея – неподдельная и нешуточная. Почувствовав за собой вину, она страшно испугалась, отпустила его и отступила на шаг, сжав руки у груди.
– Алечка, – повторила она беспомощно. – Ты… прости, пожалуйста, я же не знала, что баба Речка расскажет… я не хотела… ой, что же делать теперь…
Алей вздохнул.
– Ладно, ладно, – примирительно сказал он. – Ничего страшного. Ты лучше расскажи, что случилось.
– Случилось, – Поляна снова просияла улыбкой, зажмурилась. – Как ты сказал, Алик. Я… я встретила… я полюбила… Я ему рассказала, я его тоже к тебе приведу!
– Что? – потрясенно выговорил Алей. – Ляна!
– Все! – по-командирски отчеканила та. – Я придумала!
– Что?!
– Ты небось опять одни пельмени ешь? Пойдем, – Поляна решительно развернулась, – пойдем зайдем в магазин, я свеклу докуплю! Я тебе борщ сварю, хоть поешь нормально. Тебя же ветром сдувает!
* * *На крохотной своей кухне Алей сидел за столом, пригорюнившись. Над столом стояла Поляна и резала овощи в борщ. Так-так-так – дробно стучал по доске нож, ш-шух – летело в кастрюлю мелкое крошево, раз-два – орудовали белые полные руки. «Кухонный ты комбайн, – мысленно обзывался Алей, беззлобно, но тоскливо, – горе луковое, бестолковое! Сообразила мне проблем, будто без того мало было!»
От борща он тоже попытался отказаться, но не преуспел – да, сказать по чести, не очень настаивал. Поляна была не чета Осени, у которой пригорали даже пельмени.
С Поляной они дружили давным-давно. «Еще в детском саду рядом на горшках сидели», – говорила Весела, хотя этой детали Алей совершенно не помнил. Зато в школе они действительно все классы просидели за одной партой. Даже в журнале их фамилии стояли рядом – Обережь и Облакова. Алей всегда решал контрольные в двух вариантах – для себя и для нее.
…Она покончила с шинкованием капусты, смахнула нарезанное в кастрюлю и села, удовлетворенно вздохнув. Алей поднял глаза.
– Я ему сказала, что ты лайфхакер! – со значением сообщила Поляна.
Алей снова уронил голову на руки.
– Ляна, – обреченно сказал он. – Ты что? Зачем?
– Нет, – жарко выдохнула Поляна, навалившись грудью на стол. – Ему можно верить. Он надежный!
Алей вздохнул.
– Ладно… Расскажи, как ты с ним познакомилась.
Ляна мечтательно прикрыла глаза. На румяных губах ее заиграла улыбка.
– Я в центре была, – сказала она, – мылом душистым закупалась и бомбочками для ванн. Пока я в магазине была, дождь пошел. Такой дождь, прямо ливень! Дождь еще с утра шел, везде лужи были, а тут прямо моря стали. Выхожу я из магазина – а передо мной лужища! Никак не обойти. Делать нечего, пошла через лужу. А я на каблуках была. Поскользнулась, упала, мыло уронила, туфлю потеряла… ой.
– И что?
– А он возле машины своей стоял. Красивый такой… только я тогда не заметила, конечно, это я потом заметила, – Поляна засмеялась. – Он подошел и зонтик надо мной раскрыл. Ой… в общем, он потом меня домой отвез. А я его чаем напоила. А он… ой, Алечка, я так… я так… я так сильно-сильно его люблю.
Алей улыбался, вплетя пальцы в волосы. Болтовня Ляны, полная охов и вздохов, его забавляла, но думал он о другом – о том, что цепочка, взламывавшая Полянин Предел, начиналась с воды.
– Как его зовут-то?
– Летен. Летен Истин Воронов. Мы женимся, Алечка!
– Что? – тот вытаращил глаза. – Как, уже?!
– Мы женимся! – Поляна перегнулась через стол и чмокнула Алея в лоб. – Он мне предложение сделал. Я счастливей никогда в жизни не была! Я тебе так благодарна, Алечка! И я ему рассказала, что это благодаря тебе я его встретила.
Алей выпутал пальцы из волос и напоказ слегка стукнулся лбом об стол.
– Ляна! – трагически сказал он.
– Да ну, – она засмеялась, потом посерьезнела: – Алик, я тебя хотела попросить.
– О чем?
– Пожалуйста, взломай для него тоже.
Алей отвел взгляд, закусил губу. Единожды он уже нарушил слово, данное самому себе, второй раз делать это не хотелось совершенно – и не только потому, что клятва оборачивалась пустым звуком.
– Ляна, я больше этим не занимаюсь. Я тебе-то взломал… просто потому, что твой Предел такой же милый, как ты сама.
Поляна покраснела и смутилась.
– Ладно тебе, – пробормотала она, рисуя пальцем узоры на скатерти. Встала и начала мешать борщ в кастрюле. – Дай-ка кетчуп.
Алей протянул ей бутылку. Поразмыслил.
– Запредельное, – сказал он, – по природе своей всегда такое же, как сам человек. Но я никогда раньше не видел, чтобы оно было просто любовью. Пусть даже большой, счастливой и до последнего дня жизни.
Поляна поглядела на него через плечо. На щеке ее блеснула слеза.
– Это очень хорошо, Алик, – шепотом сказала она. – Так хорошо… Я бы хотела, чтобы у тебя тоже так было.
Алей улыбнулся.
– Я другой. У меня там что-то другое. Но я еще не нашел.
– Ты найди, – Поляна сосредоточенно мешала в кастрюле. – Это очень хорошо… – Она помолчала, а потом встрепенулась, вспомнив: – Алик, я тебя очень прошу, пожалуйста, взломай Лете предел.
– Ляна, я больше этим не занимаюсь.
– Летя… Летен очень богатый. Он заплатит, сколько скажешь.
– Ляна, мне деньги не нужны. У меня хорошая работа. Я просто больше этим не занимаюсь.
