Стивен Кинг - Крауч-энд
Внезапно она подумала: "ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕЛОВЕК ИСЧЕЗЛИ В КОШМАРЕ МЕТРОПОЛИТЕНА".
- Лонни, - сказала она. - Не надо.
- Кто-то страдает от боли, - сказал он, пролезая сквозь изгородь, отчего раздался острый царапающий звук. Она видела, как он пошел к этой дыре, а потом ветки изгороди сомкнулись, и она видела только смутные очертания его удаляющейся фигуры. Она попыталась пролезть вслед за ним, но к несчастью в нее до крови впились короткие жесткие сучья изгороди. На ней была кофточка без рукавов.
- Лонни? - позвала она, вдруг очень испугавшись. - Лонни, вернись!
- Подожди минутку, доро...
Сверху через изгородь на нее равнодушно смотрел дом.
Звуки стонов не смолкали, но теперь они стали еще тише - гортанные и почему-то ликующие. Неужели Лонни не слышал этого?
- Эй, есть там кто-нибудь? - услышала она, как крикнул Лонни. - Есть там... О! Эй! Господи Иисусе! - И вдруг Лонни пронзительно закричал. Никогда в жизни она не слышала, чтобы он так кричал, это было ужасно. Ее ноги, казалось налились водой. Безумным взглядом она поискала дорожку, которая вела от изгороди, и не увидела ее. Нигде. Перед глазами у нее завертелись картины - мотоциклисты, на мгновение ставшие похожими на больших крыс с покатыми головами, кот с розовой изжеванной мордой, маленький мальчишка с клешней вместо руки.
ЛОННИ! - она пыталась громко закричать, но не смогла.
Теперь раздались звуки борьбы. Стон прекратился. Из-за изгороди доносились звуки - мокрые, чавкающие. Потом вдруг Лонни вылетел сквозь изгородь, будто его вышвырнула какая-то огромная сила. Левый рукав его пиджака был оторван, а весь костюм заляпан чем-то черным, которое, казалось, дымилось так же, как яма на газоне.
- Дорис, беги!
- Лонни, что...
- Беги! - его лицо было совсем белым.
Безумным взглядом Дорис посмотрела вокруг, нет ли поблизости полицейского или хотя бы кого-нибудь. Но Хиллфилд-авеню, похоже, была частью какого-то огромного пустынного города, она не увидела никаких признаков жизни или движения. Потом она оглянулась на изгородь и увидела, как позади нее что-то двигалось, нечто еще более чем просто черное, оно казалось черным как смоль, полной противоположностью всему белому.
И оно с хлюпаньем двигалось.
Минутой позже короткие жесткие сучья изгороди затрещали. Оцепенев от ужаса, она навсегда застыла бы в неподвижности (так она сказала Веттеру и Фарнхему), если бы Лонни грубо не схватил ее за руку и пронзительно закричал на нее - да, Лонни, который никогда даже не повысил голоса на детей, ПРОНЗИТЕЛЬНО ЗАКРИЧАЛ - она все еще так и стояла бы застыв в оцепенении. Стояла бы или...
Но они побежали.
- Куда? - спросил Фарнхем.
Она не знала. Случившееся совсем погубило Лонни. Его охватила паника и чувство омерзения. Он молчал. Его пальцы сжимали ее запястье, как наручники. Они побежали от дома, который неясно вырисовывался над изгородью, побежали от дымящейся ямы на газоне. Это она помнила точно, все остальное оставило смутные впечатления.
Сначала бежать было трудно, но потом стало легче, потому что они бежали вниз по склону. Они повернули, потом повернули еще. Серые дома с высокими верандами, задернутыми зелеными шторами, пристально смотрели на них. Она вспомнила, что Лонни сорвал с себя пиджак, который был забрызган чем-то черным и липким, и отбросил его в сторону. Потом они оказались на какой-то широкой улице.
- Остановись, - задыхаясь, попросила она. - Лонни... остановись... я не могу... - Свободную руку она прижимала себе к боку, куда, казалось, впился раскаленный гвоздь.
И он, наконец, остановился. Они вышли из жилого района и стояли на углу Крауч-лейн и Норрис-роуд. Знак на дальней стороне Норрис-роуд показывал, что они находились всего лишь в одной миле от Жертвенного Городища.
- Города? - предположил Веттер.
- Нет, - сказала Дорис Фриман. - Городища, именно "ища".
Реймонд потушил сигарету, которую "одолжил" у Фарнхема.
- Я пошел, - объявил он, а потом пристально посмотрел на Фарнхема. Тебе, малыш, следует лучше заботиться о себе. У тебя под глазами здоровые синяки. Малыш, а на ладонях у тебя волосы не растут? - он громко расхохотался.
- Ты когда-нибудь слышал о Крауч-лейн? - спросил Фарнхем.
- Ты имеешь в виду Крауч-хилл-роуд?
- Нет, я говорю о Крауч-лейн.
- В жизни не слыхал.
- А Норрис-роуд?
- Норрис-роуд идет напрямик от Хай-стрит в Бейсингстоне...
- Нет, здесь.
- Не знаю, малыш.
Почему-то он ничего не мог понять - эта женщина, видимо, рехнулась но Фарнхем настойчиво продолжал расспрашивать.
- А о Жертвенном Городище?
- Городище? Ты сказал? Не городок?
- Да, правильно.
- Никогда не слышал о нем, малыш, но если услышу, то наверное постараюсь избежать такого места.
- Почему?
- Потому что на древнем языке жрецов-друидов городищем называлось место ритуальных жертвоприношений. Именно там они вырезали у своих жертв печень и глаза. Желаю тебе сна без сновидений, мой милый. - И, застегнув до самого подбородка молнию своей ветровки, Реймонд выскользнул на улицу.
Фарнхем проследил за ним встревоженным взглядом. Услышать от него это было неожиданно, сказал он самому себе. Откуда может такой грубый полисмен, как Сид Реймонд, знать о ритуалах жрецов-друидов, когда все его знания можно было написать на булавочной головке и там еще оставалось бы место для "Отче наш". Да, именно так. Но даже если он давно узнал где-то об этом, это не может изменить того факта, что эта женщина была...
- Наверное, я схожу с ума, - сказал Лонни и неуверенно засмеялся.
Дорис посмотрела на свои часы и увидела, что было примерно четверть восьмого. Свет на улице изменился с ярко-оранжевого до густого и мрачно-красного, который ярко отражался от витрин магазинчиков на Норрис-роуд и, казалось, покрыл шпиль церкви напротив свежеспекшейся кровью. Сплющенная сфера самого солнца сейчас уже коснулась линии горизонта.
- Что там произошло? - спросила Дорис. - Что это было Лонни?
- Я потерял мой пиджак. Черт побери!
- Ты не потерял. Ты снял его. Он весь был заляпан...
- Не говори глупостей! - огрызнулся он на нее. Но его глаза не были раздраженными; они были тихими, потрясенными, блуждающими. - Я потерял его, вот и все.
- Лонни, что произошло, когда ты пролез через изгородь?
- Ничего, - живо сказал он. - Давай не будем говорить об этом. Где мы находимся?
- Лонни...
- Я не помню, - тихо сказал он, глядя на нее. - В голове пустота. Мы были там... мы услышали какой-то звук... потом я побежал. Это все, что я могу вспомнить. - И потом он добавил детским голоском, который испугал ее: - Неужели я выбросил свой пиджак? Он мне нравился. Он шел к этим брюкам.
Затем он вдруг рассмеялся идиотским смехом.
