Фёдор Крашенинников - После России
«Чёрт-те что! Пьеса в студенческом театре какая-то», – подумал Михайлов и сказал как можно более равнодушным протокольным тоном:
– Ладно, закроем дискуссионный клуб. Ты действовал не один. У вас ведь организация?
Вопрос был лишним: все материалы по задержанному и его группе уже были собраны. Если говорить прямо, цель этого странного разговора сводилась к простому желанию посмотреть в лицо врагу и попытаться вытянуть из парня что-то про московского гостя.
– Нас – миллионы! – прокричал студент с неожиданной убежденностью в голосе.
– Только не надо визжать. – Михайлов окончательно смирился с ситуацией. Перед ним был враг. Жалкий, маленький, злобный. Враг, ещё утром готовивший массовое убийство. На банкете, на который, кстати, Михайлов тоже был приглашён вместе с женой.
Из подсознания всплыло воспоминание: он, юный участник «патриотического антипикета», азартно нападал на затравленных оппозиционеров и в какой-то момент реально возненавидел их – никчёмных, глупых, противящихся очевидному и несомненному торжеству «энергетической империи». Впрочем, потом у него было время раскаяться в своей горячности.
– Не надо тут визжать, понял?! – сказал он и сам чуть не сорвался на визг. – Всё я про тебя знаю, и про твои миллионы, понял! Рассказать тебе, кто ты такой и сколько вас?
Михайлов достал планшет и театральным жестом бросил его на стол. На самом деле он и без планшета мог всё рассказать о современном русском движении.
После первых известий о разгроме НОРТа название ставшей легендарной организации пошло в народ. На фоне волны анонимного гнева и проклятий палачам стремительно формировалась мифология. Что, мол, все годы существует в подполье могучий союз патриотов – НОРТ. Что рязанские казни – это частности. Что за спиной Липинцева и его друзей стоит огромная структура, которую они не выдали и которая продолжает бороться, готовя возмездие предателям Родины.
Вновь возникнув в информационных сетях как объединение наиболее радикальной части русских националистов и реваншистов, НОРТ сначала занималась тем же, чем другие подобные объединения, – публиковала и рассылала трескучие манифесты. Однако в какой-то момент виртуальная организация пополнилась новыми людьми, готовыми к реальным делам. Судя по подготовке, это были в том числе и люди из распущенных федеральных спецслужб.
На местах стали возникать настоящие ячейки, которые координировались между собой и полумифическим Центральным комитетом НОРТ, или Центром, как его называли. По оперативным данным, Центр фактически не контролировал ситуации: каждый, кому хотелось сделать гадость коллаборационистам, мог самореализоваться, написав на любой стене «НОРТ» или, ещё круче, побить какого-нибудь одиозного персонажа, вроде как исполняя приговор мифического НОРТ. С другой стороны, после мятежа Пирогова централизация русских организаций перестала быть фикцией, и это вгоняло в ужас коллег Михайлова от Кёнигсберга до Владивостока.
Были сведения, впрочем, весьма туманные, что фактический контроль над организацией взял через подставных людей загадочно пропавший Заостровский. Во всяком случае, только поддержкой обладающих ресурсами и знаниями сил можно было объяснить странное перерождение тусовки любителей в организацию профессионалов.
Но зачем Тайной полиции Русской Республики пестовать и покрывать врагов? Впрочем, опасные игры с провокаторами были неискоренимой традицией русских спецслужб, так что всё вполне закономерно, как и потеря контроля над ситуацией в самый неподходящий момент.
Первой заметной акцией НОРТ за пределами Рязани стало убийство редактора московского ресурса «Московское время» в подъезде его дома. Между прочим, он не раз выступал с критикой методов спецслужб Юркевича, разоблачал коррупцию при его дворе и взывал к Наблюдательной комиссии, требуя вмешательства. Он вообще много на что обращал внимание: на пронырливого узбека Реджепова, на секту «Фалун Дафа», на странную терпимость Юркевича к выходцам из путинских спецслужб в своем окружении и даже на финансовые аферы ооновской администрации. Любая из этих тем была чревата проблемами, и был ли на самом деле причастен к убийству НОРТ, осталось загадкой, но это убийство потрясло Москву и весь построссийский мир, и четыре буквы – НОРТ – стали общепризнанным символом русского террора.
Дальнейшая история НОРТ превратилась в хронику убийств и терактов, заставившая многих серьёзно задуматься о своем будущем. Самая громкая и успешная акция русских террористов была осуществлена уже после пироговского мятежа, когда один взрыв уничтожил всю верхушку Сибирской Народной Республики во главе с «железной леди Сибири» Ларисой Ожигаловой. С того дня Сибирь жила в режиме постоянного хаоса и непрекращающейся истерики поредевшей политической элиты.
На Урале ничего похожего довольно долго не было, и вот – извольте. Конечно, не обошлось без разведки врагов и пресловутого московского диверсанта, но почва явно была подготовлена местными любителями писать на заборах «НОРТ». Всё это крайне беспокоило Михайлова. Подумать только, стоило сделать вид, что промосковское копошение незаметно органам безопасности – и вот вам: Уральский совет НОРТ. Сначала группа единомышленников, кружок интеллигентной молодежи и студентов академии госслужбы, потом – рывок, расширение численности, выход на московскую агентуру. И закономерный финал: смертельные токсины в банкетном зале ресторана «Порто-Франко». А тут еще какие-то казаки лезут, армейские заговорщики, черт знает что такое! «Ещё чуть-чуть – и болтались бы тут, как Юркевич, или подохли от токсинов в этом чёртовом ресторане!» – подумал Михайлов.
– Националистическая организация русских террористов контролируется профессиональными провокаторами из Москвы! – авторитетно начал он, строго глядя на съежившегося студента. – По электронным сетям они нашли студентов безмозглых, как ты и твои друзья, и воспользовались вашими романтическими настроениями. Понимаешь? Нет никакого Центрального комитета НОРТ. Нет! Есть только так называемая «Служба безопасности России»» во главе со старым диверсантом Лапниковым, шарашкина контора Пирогова. Собрал он туда недобитую путинскую сволоту, понимаешь? И они! Вас! Используют! – Михайлов сорвался на крик, но сделал это осознанно, наслаждаясь своей властью.
– Понимаешь, придурок? – он склонился над Егорушкиным, и в нос ему ударил запах пота и животного страха. – Используют вас! И тебя, и твоего друга Сашу Гарифуллина… Русского, блин, тоже нашли! И бабу твою, Семенову Марию Романовну, тоже! И всё ваше сопливое подполье! И токсины вам подогнали! И инструкции! Суки они, вот что. Мы ваш кружок дебилов пасём с самого начала, молодогвардейцы недоделанные! Я про вас всё знал, когда вы ещё сами не знали, куда лезете! Лично вас всё время отмазывал! Говорил, мол, не надо их трогать, пусть поиграют! Мне сегодня из-за вас чуть самому яйца не оторвали, понимаешь? Это не говоря о том, что я вместе с женой должен был быть на этом банкете, понимаешь? Из-за тебя, из-за ваших ублюдочных игр мой сын сиротой чуть не остался!
