Галина Гончарова - Средневековая история. Изнанка королевского дворца
Лиля вздохнула.
– Лейф, если такое повторится в столице…
– Если кто-то начнет хватать мою жену своими грязными лапами – еще как повторится! – рявкнул Лейф.
– Ингрид?
Вирманка закивала.
– Они хотели…
Но Лиля уже обнаружила полуоторванную ленту на голубом платье. И к Торию Авермалю развернулась настоящая мегера:
– Господин барон. Мы отплываем. Счастливо оставаться.
Торий аж взвыл, понимая, что это – разрыв отношений. Полный. Но сказать ничего не успел. Дарий все-таки не был законченным идиотом. Он бросился вперед и упал на колени перед графиней.
– Ваше сиятельство, отец не виноват…
Лиля резво отпрыгнула в сторону. Хотя было, было большое желание пнуть этого кретина в челюсть. Да так, чтобы он всю жизнь протертыми супчиками питался. Скот!
– Он виноват в том, что не воспитал сына человеком. Моя семилетняя дочь ведет себя лучше, чем дворянин, которому уже за двадцать, – это как?
Дарий покаянно опустил голову.
– Ваше сиятельство, хотите – казните. Только не гневайтесь.
Торий крепко сжал кулаки. Чего ждать от графини, он даже не подозревал.
Но Лиля чуть смягчилась:
– Если бы с головы моей дочери упал хоть волосок, я бы сама вас прибила. А так… Я не требую наказания. Мы просто уезжаем.
– Ваше сиятельство… вы ведь с отцом в хороших отношениях…
– Ваше сиятельство, – подал голос барон. – Не смею просить вас о милости…
– Мам, он неплохой, – сказала Мири.
Лиля тряхнула головой.
– Встаньте, любезнейший. Вас я больше видеть не хочу. Господин барон, мы отплываем завтра. Полагаю, вашей супруге нет необходимости готовить званый ужин. Мы не в том состоянии.
Торий перевел дух, стараясь сделать это как можно более незаметно.
Гневается. Имеет право. Но партнерство уже не разорвет. Не должна.
И может быть, не пороть так Дария? Все ж таки…
Лиля с трудом дотерпела до корабля, где и устроила разнос Лейфу. Впрочем, орать не стала. Прошли те времена. А вот напомнить о беременной жене, о людях, о долге перед ними… это Лиля смогла. Да так, что вирманин вылетел из каюты с красными ушами. Досталось и остальным сопровождающим. Что, у семи нянек дитя повесилось?
Болваны!
Впрочем, от Лейфа вам все равно сильнее достанется.
Тахира Лиля поблагодарила. А Мири занялась вплотную.
У девочки начался отходняк от пережитого. Малышку трясло, у нее зуб на зуб не попадал, хотя в каюте было жарко и даже душно, она цеплялась за Лилю и бормотала, что было так страшно, и эти копья… и хорошо, что ее учили, и она едва не… Ведь и Лейф и Ингрид могли умереть…
В своего щенка она вцепилась так, что аж пальцы побелели. Пришлось отобрать собаку, пока не задушила.
Лиля кое-как напоила ребенка успокоительным сбором, уложила в кровать и сидела рядом. Кстати – вместе с принцем. Амир Гулим примчался почти сразу. Был гневен и возмущен, обещал оторвать Авермалю все выступающие части тела и скормить пустынным шакалам. Планы пришлось подкорректировать.
Явился Торий Авермаль. И с ним отец Томми. Клеменс Триоль. Купец. Но из зажиточных.
Лиля оставила малышку на попечение принца, который принялся рассказывать девочке какую-то сказку, и вышла к мужчинам.
Оба раскланялись и принялись извиняться за своих отпрысков.
И они не хотели.
И дети дураками выросли.
И красота вашей подруги, ваше сиятельство…
Лиля плюнула. И махнула рукой.
– Барон, мы завтра будем на службе и отчалим с вечерним приливом. В гости мне к вам теперь не хочется. Сами понимаете. Я лучше с дочерью посижу.
– У вас замечательная дочь, ваше сиятельство…
Клеменс тоже принялся расхваливать Миранду и сетовать, что за делами свой-то сын дураком вырос. Лиля со злостью посоветовала розги. Она уже знала, что, если бы не Томми, все бы обошлось. Приспичило идиоту орать!
Потом принялись торговаться. С одной стороны – бардак по вине принимающей стороны. Из-за их сначала недоделанных, а потом и недопоротых детей. С другой – Лейф тоже сдержанности не проявил. Но тут уж Лиля встала грудью и заявила, что не настанет таких времен, когда воин должен сначала к судье бежать, чтобы свою жену защитить от всякой дряни.
Мужчины впечатлились. И договорились на вполне приличную компенсацию Лейфу и Ингрид. За моральный ущерб. Тут такого слова пока не знали, но…
Казни или порки Лиля требовать не собиралась. Ваши дети – вы их и… того-с. Розгами.
Стороны расстались более-менее успокоенные. Торий – тем, что графиня будет поддерживать с ним деловые отношения. Клеменс – тем, что графиня не потребует разборок. Лиля – общей ситуацией. Уж очень не хотелось врагов приобретать. Но и не потерять лицо тоже важно… Ладно! Все сложилось и устаканилось. И вообще – лечь сегодня спать пораньше. Почему нет? Посидеть с Мири, а потом там же и спать лечь. Она тоже не двужильная.
Размечталась. В каюте ее ждал Лонс Авельс:
– Ваше сиятельство, можно мне…
– Что? – почти стоном вырвалось у Лилиан.
– Два слова.
– Слушаю.
– Ваше сиятельство, вы с Авермалем дальше работать будете?
За зиму Лиля набралась от шевалье хороших манер. А он, незаметно для себя, перенял кое-что из жаргона 21-го века. Даме – и вдруг работать! Да раньше бы он и слова-то такого сказать не посмел! А тут…
– Не знаю. А что?
– Что будет при дворе – неизвестно. Но вы – графиня Иртон. Если что, мы ведь сюда вернемся…
Лиля кивнула. Она поняла. Если что – Лонс сюда точно сбежит с супругой, и рушить отношения с Авермалем ему совсем некстати. Так что надо бы…
– Что ты предлагаешь?
– Товары ему отослать. Деньги с него Лейф получит.
– А Мири? Да если бы с ее головы хоть волосок упал. – Лилю затрясло.
Шевалье вздохнул.
– Ваше сиятельство, ведь этого не случилось.
– Но могло.
– Так Дарий и не сильно виноват. Там второй орал…
Тоже верно.
– Ладно. Товары отошлю. Но подарки – нет.
– Так подарки и есть излишек. Нам в столице все пригодится, – тут же согласился Лонс. – Ваше сиятельство, я распоряжусь?
– Сама распоряжусь. Кого-нибудь из вирман позови, Олафа там или Ивара…
Лонс вылетел за дверь. Лиля потерла виски. В такие моменты ей хотелось обриться под ежика. Корона из кос давила на голову не хуже тернового венца. А то и посильнее. Вес-то несопоставим.
Ладно. Сейчас дождемся вирман – и спать, спать, спать.
Только перед этим…
Торий вернулся домой не слишком довольным. Дарию досталась затрещина, жене – ругательство, барон заперся в кабинете. Где и глушил наливку, пока в дверь не постучались.
– Господин барон, тут, говорят, от графини Иртон.
Барон подскочил и помчался вниз.
Сундук был небольшим, но несли его очень осторожно. Двое вирман смотрели без всякой приязни. Хотя за оружие не хватались.
