Рэй Брэдбери - Чудесный костюм цвета сливочного мороженого
- Не бей его, бей меня.
Когда Ла Джолья снова ударил Вильянасула, на его собственную голову обрушился сокрушительный удар стулом.
- Ole! - воскликнул Гомес.
Бык Ла Джолья пошатнулся, заморгал глазами, словно раздумывая, растянуться ему на полу или не стоит, однако не отпустил Ваменоса.
- Пусти! - закричал Гомес. - Пусти!
Один за другим толстые, как сосиски, пальцы Быка разжались и отпустили лацканы костюма. Через секунду он уже неподвижно лежал на полу.
- Друзья, сюда!
Они вытолкнули Ваменоса на улицу; там с видом оскорбленного достоинства он высвободился из их рук.
- Ладно, ладно, мое время еще не истекло. У меня еще две минуты и десять секунд.
- Что?! - возмущенно воскликнули все.
- Ваменос, - сказал Гомес, - ты позволил, чтобы гвадалахарская корова села тебе на колени, ты затеваешь драки, ты куришь, пьешь, ешь тако, а теперь еще осмеливаешься говорить, что твое время не истекло!
- У меня еще две минуты и одна секунда.
- Эй, Ваменос, ты сегодня шикарный, - донесся с противоположного тротуара женский голос.
Ваменос улыбнулся и застегнул пиджак.
- Это Рамона Альварес. Эй, Рамона, подожди!
Ваменос ступил на мостовую.
- Ваменос! - умоляюще крикнул вдогонку Гомес. - Что можешь ты сделать за одну минуту... - он взглянул на часы, - и сорок секунд?
- Вот увидите. Рамона!
Ваменос устремился к цели.
- Ваменос, берегись!
Удивленный Ваменос круто обернулся и увидел машину, услышал скрежет тормозов.
- Нет! - завопили пятеро друзей на тротуаре. Услышав глухой удар, Мартинес содрогнулся. Он поднял голову казалось, кто-то швырнул в воздух охапку белого белья. Он закрыл глаза.
Теперь он слышал каждый звук. Кто-то с шумом втянул в себя воздух; кто-то громко выдохнул. Кто-то задохнулся, кто-то застонал, кто-то громко взывал к милосердию, а кто-то закрыл руками лицо. Мартинес почувствовал, что сам он колотит себя кулаками в грудь/ Ноги его словно приросли к земле
- Я не хочу больше жить, - тихо сказал Гомес. - Убейте меня кто-нибудь
Тогда, неуклюже покачиваясь, Мартинес взглянул на свои ноги и приказал им двигаться. Он наткнулся на кого-то из друзей - они все теперь двинулись вперед. Они пересекли улицу, тяжело, с трудом, словно перешли вброд глубокую реку, и обступили лежавшего Ваменоса/
- Ваменос! - воскликнул Мартинес. - Ты жив?
Лежа на спине, с открытым ртом и крепко зажмуренными глазами, Ваменос тряс головой и тихо стонал.
- Скажите мне, о, скажите мне...
- Что тебе сказать, Ваменос?
Ваменос сжал кулаки, заскрежетал зубами.
- Костюм... что я сделал с костюмом... костюм, костюм!
Приятели нагнулись к нему пониже.
- Ваменос!.. Он цел!
- Вы лжете! - крикнул Ваменос - Он разорван, он не может быть не разорван, он разорван весь... и подкладка тоже!
- Нет, - Мартинес стал на колени и ощупал костюм Ваменос, он цел, даже подкладка.
Ваменос открыл глаза и наконец дал волю слезам.
- Чудо, - рыдая, вымолвил он. - Славьте всех святых. Он с трудом приходил в себя. - А машина?
- Сшибла тебя и скрылась! - Только сейчас Гомес вспомнил о машине и гневно посмотрел вдоль пустой улицы. - Счастье его, что он успел удрать. Мы бы его...
Все прислушались.
Где-то вдалеке завыла сирена.
Кто-то вызвал скорую помощь.
- Быстро! - яростно выкрикнул Ваменос, ворочая белками. - Посадите меня! Снимайте пиджак!
- Ваменос...
- Замолчите, идиоты! - орал Ваменос. - Пиджак! А теперь брюки, брюки, побыстрей! Вы знаете докторов? Вы видели, какими их показывают в кино? Чтобы снять брюки с человека, они разрезают их бритвой. Им плевать! Они сущие маньяки. О господи, быстрее!
Сирена выла.
Друзья в панике все вместе бросились раздевать Ваменоса.
- Правую ногу... Да осторожней! Побыстрее, ослы! Хорошо. Теперь левую, слышите, левую Поосторожней! О господи! Быстрее! Мартинес, снимай с себя брюки!
- Что?! - застыл от неожиданности Мартинес.
Сирена ревела.
- Идиот! - стонал Ваменос. - Все пропало. Давай брюки.
Мартинес рванул ремень.
- Станьте в круг.
В воздухе мелькнули темные брюки, светлые брюки.
- Скорее, маньяки с бритвами уже здесь. Правую ногу, левую ногу, вот так. Молнию, ослы, застегните мне молнию... - бормотал Ваменос.
Сирена умолкла.
- Madre mia, еле успели. Они уже здесь. - Ваменос вытянулся на земле и закрыл глаза. - Спасибо, ребята.
Когда мимо проходили санитары, Мартинес, отвернувшись, с невозмутимым видом застегивал ремень белых брюк.
- Перелом ноги, - сказал один из санитаров, когда Ваменоса укладывали на носилки.
- Ребята, - сказал Ваменос, - не сердитесь на меня.
- Кто сердится? - хмыкнул Гомес.
Уже из машины, лежа на носилках, с запрокинутой головой, так что ему все виделось как бы вверх ногами, Ваменос, запинаясь, сказал:
- Ребята, когда... когда я вернусь из больницы... вы меня не выбросите из компании? Знаете что, я брошу курить, никогда и близко не подойду к бару Мурильо, зарекаюсь глядеть на женщин...
- Ваменос, - мягко сказал Мартинес, - не надо клятв.
Запрокинутая голова Ваменоса с глазами, полными слез, глядела на Мартинеса в белоснежном костюме.
- О Мартинес, тебе так идет этот костюм. Compadres, да ведь он у нас просто красавец!
Вильянасул сел в машину возле Ваменоса. Дверца захлопнулась. Четверо друзей смотрели, как отъехала машина.
А потом под надежной охраной в белом как снег костюме Мартинес благополучно перешел мостовую и ступил на тротуар.
Придя домой, Мартинес достал жидкость для удаления пятен. Друзья, окружив его, наперебой советовали, как чистить костюм, а потом как его лучше отгладить, и не слишком горячим утюгом, особенно лацканы и складку на брюках.
Когда костюм был вычищен и отглажен так, что снова стал похож на только что распустившуюся белую гардению, его повесили на манекен.
- Два часа ночи, - пробормотал Вильянасул. - Надеюсь, Ваменос спокойно спит. Когда я уходил из больницы, у него был вполне приличный вид.
Мануло откашлялся.
- Никто не собирается надевать костюм сегодня, а?
Все гневно уставились на него.
Мануло покраснел.
- Я только хотел сказать, что уже поздно. Все устали. Может, никто не будет трогать костюм сегодня, а? Дадим ему отдохнуть. Ладно? Где мы разместимся на ночь?
Ночь была душной, и спать в комнате было невозможно. Взяв манекен с костюмом, прихватив с собой подушки и одеяла, друзья вышли в коридор, чтобы подняться по лестнице на крышу. Там, подумал Мартинес, ветерок и можно уснуть.
Проходя по коридору, они миновали десятки открытых дверей, где люди, обливаясь потом от жары, все еще не спали, играли в карты, пили содовую и обмахивались вместо вееров старыми киножурналами.
