Андрей Земляной - Земляной А. Орлов Б. Игра краплёной колодой
Следует этому неправильному осуждению елки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. Комсомольцы, пионер-работники должны устроить коллективные елки для детей. В школах, детских домах, в дворцах пионеров, в детских клубах, кино и театрах - везде должна быть детская елка! Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило бы накануне нового года елку для своих ребятишек. Горсоветы, председатели районный исполкомов, сельсоветы, органы народного образования должны помочь советской елки для детей нашей великой социалистической родины.
Организации детской новогодней елки наши ребятишки будут только благодарны.
Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская елка является буржуазным предрассудком.
Итак, давайте организуем веселую встречу нового года для детей, устроим хорошую советскую елку во всех городах и колхозах!
П. Постышев
Газета 'Правда' 28 декабря 1934 г.
Увидев эту статью, Белов усмехнулся: Постышев, конечно, придал его черновику приличествующий этому времени вид, но с литературным дарование у товарища явный пробел. Вернее, провал.
Впрочем, это было не важно: громкая фамилия сделала свое дело. На следующий день в той же 'Правде' грянула статья о Елке в Сокольниках. И тут же выяснилось, что чуть ли не в половине школ СССР полным ходом развернулась подготовка к новогодним торжествам и елкам. Саша понял, что идея вернуть елку вынашивалась и подготавливалась уже давно, не хватало только последнего толчка, импульса. Забавно, что именно он и оказался этим импульсом. Хотя, как и в прошлый раз, его имя не будет предано широкой огласке. Что, в общем-то, и правильно: нечего мальчишке лезть в большую политику!
Вообще-то москвичи устраивали елки и раньше, причем независимо от социального положения или партийной принадлежности. Но в этом году все словно проснулись: по Москве прокатилась самая настоящая 'елочная эпидемия'. После статей в 'Правде', москвичи кинулись покупать и наряжать елки, устраивать домашние вечеринки и лихо отмечать приход нового, тысяча девятьсот тридцать пятого года.
По всей стране пошла волна детских елочных праздников. Одноклассники, соседи по двору, да и просто приятели звали друг дружку в гости 'на елку'. Угощение обычно было скромным: винегрет, студень, жареная картошка и пирог - сладкий или с капустой. Чай с покупными конфетами и домашним печеньем, вот собственно и все. Но разве в угощении тут дело? Зато хоровод вокруг елки, какие-никакие подарки, шутки, игры, танцы под репродуктор, а то и под пианино или патефон - вот это и была настоящая елка!
В семье Сталина елку отметили дважды: для себя и для приглашенных ребятами приятелей. А потом начались ответные визиты...
... У Микоянов Белову не понравилось. Пять 'микоянчиков' оказались шумными, приставучими, и нахальными мальцами, которым доставляло неземное наслаждение дразнить и обижать Светлану. В результате все кончилось тем, что двое старших 'микоянчиков' схлопотали по здоровенному подзатыльнику от Саши, третий огреб леща от Василия, а оставшимся двум Артем показал свой увесистый кулак и пообещал, что если они не уймутся, то им будет очень больно вспоминать о сегодняшнем вечере. Затем все трое принялись успокаивать всхлипывающую Светлану, за каковым занятием их и застали Сталин и Анастас Микоян.
Хозяин кипел плохо скрываемым негодованием: его сыновья ревут в три ручья. Василий, Артем и Александр старше, так что не будь они сыновьями Вождя - худо бы им пришлось. Но Сталин пожелал тоже разобраться в произошедшем, и теперь Анастасу Ивановичу приходилось сдерживать себя.
- Что тут произошло? - сурово спросил Сталин.
Все четверо молчали.
- Как не стыдно, обижать тех, кто младше?! - Иосиф Виссарионович тоже начал закипать. - Воспользовались тем, что старше и сильнее?! С завтрашнего утра больше никаких занятий - никому! Саша, тебя это тоже касается! Не умеете пользоваться силой - значит она вам и не нужна!
Светлана сжала губы так, что они побелели. Василий покраснел, Артем набычился, и лишь Александр стоял с видом независимым и скучающим. Это окончательно взбесило Сталина. Он прошептал какое-то грузинское ругательство, и коротко бросил:
- Собирайтесь! Поедете домой!
Он уже отворачивался, когда услышал спокойный Сашкин голос:
- Товарищ Микоян, передайте вашим дочерям, что мы осознали свою вину и просим нас извинить. Все четверо.
- А у меня - мальчики... - Не понял сперва Микоян, а потом вскинулся - Издеваешься?
Сталин заинтересованно повернулся. Все с тем же независимым видом Белов продолжал:
- Ни в коем случае, просто констатирую факт. У вас - дочки, товарищ Микоян. Кстати, средняя - вполне ничего себе.
Светлана хихикнула. Алеша Микоян действительно был красавчиком: тоненький, с большими глазами, черными кудрями и удивительно белой кожей. Она еще не поняла, что имеет в виду Саша, но Артем и Красный все поняли прекрасно и синхронно усмехнулись. А Василий еще и решил добавить масла в огонь, гордо выдав:
- Подрасту - позову средненькую... - Тут он замялся на секунду, но быстро нашелся, - Алену замуж.
Чем заслужил одобрительную улыбку Александра.
- У меня - сыновья! - закричал Микоян. - Сыновья!
- Я к ним в штаны не лазил, - спокойно отрезал Сашка. - А воспитаны как девчонки. Светлана, когда ее обижают, ищет защиты у своих братьев, а у ваших дочек братьев нет - они к отцу и побежали.
- Что у вас произошло? - спросил Сталин уже совсем другим тоном.
Белов пожал плечами:
- Дайде, если у Анастаса Ивановича действительно сыновья, то они расскажут сами, а если дочки, то нам очень стыдно и мы едем домой.
Еще через четверть часа, после допроса, учиненного Микояном-старшим, 'микоянчики', хлюпая носами, признали, что получили по заслугам, и праздник продолжался. Сталин улыбался в усы: Белов явно оказывал на его детей положительное влияние...
Следующая елка, на которой оказались дети Сталина, была в семье Гальских. Отец Нины - крупный инженер в Наркомате путей сообщения, узнав о том, что среди приглашенных будут дети Самого, устроил праздник с таким размахом, словно собирался затмить Кремлевский Новогодний банкет. В огромной шестикомнатной квартире Гальских был устроен настоящий пир с кучей домашних и покупных вкусностей, а в зале - танцы под редкую еще в СССР радиолу. Ну, а кроме того - игры в фанты и загадки, в 'лишний стул' и 'кошки-мышки', в чехарду и 'гоп-доп'
Сашка с удовольствием съел кусок заливной курицы, до которой и в той, другой жизни был большим охотником, проигнорировал жаренную пахучую осетрину, которую никогда не любил, съел пару пирожных - эклер и корзиночку и отошел в сторону: ему было откровенно скучно. Попробовал, было, поговорить с Александром Николаевичем Гальским о тепловозах и перспективах их использования на Советских железных дорогах, но быстро понял, что никакого разговора не выйдет: собеседник не принимал его всерьез, одновременно пытаясь лебезить перед приемным сыном ВЕЛИКОГО СТАЛИНА. В результате, товарищ Гальский то цитировал Ленина а то нес такую ахинею, что уши просто сворачивались в трубочку.
