Линкольн Чайлд - Забытая комната
– Очень хорошо. Прежде чем приступлю к делу, надо ли мне знать что-то еще?
– Да. – Директор на секунду задумался. – Чтобы не было недосказанностей, хочу сразу предупредить: не все здесь будут рады тебя видеть. Я имею в виду не только твою, как ты выразился, историю с «Люксом». После тебя в организацию влилось много свежей крови, но по сути «Люкс» остался местом очень консервативным. Ты встретишь людей, которые будут сомневаться в твоих мотивах, людей, которые будут относиться к тебе с недоверием. Скажу больше, при обсуждении вопроса о твоем приглашении совет директоров разделился пополам, три на три. Так что для принятия решения голосовать пришлось мне.
Логан немного устало улыбнулся.
– К этому я привык. Похоже, такое уж невезучее место.
– Ты ведь все еще работаешь в Йеле, верно?
– Верно.
– Что ж, это обстоятельство может сыграть в нашу пользу. – Олафсон поднялся. – Идем – оформим все по правилам.
5
В половине пятого того же дня Логан стоял в своем кабинете на третьем этаже и задумчиво смотрел в окно. Окно было той же, что и в гостевой библиотеке, конструкции – тяжелое, с освинцованным стеклом и облицованное металлом, и Логан знал, что уже никогда больше не посмотрит на него так, как прежде. Сейчас оно было закрыто, но ученый все равно слышал глухой рокот Атлантики, бросающей волны на скалистый берег.
Логан поднял руку и провел пальцами по оконной раме. История «Люкса» началась с частного клуба, основанного в начале 1800-х шестью профессорами Гарварда для обсуждения вопросов искусства и философии. С годами амбиции и возможности заведения росли, цели расширялись, и в 1892-м клуб был реорганизован в «Люкс»; в нем появился свой устав, а финансовое положение укрепилось за счет щедрых пожертвований. Старейший в стране институт политических исследований – «мозговой центр» для непосвященных – более чем на два десятилетия опередил Институт Брукингса. В первые годы существования ему сопутствовал беспрецедентный успех. В условиях быстрого роста прежние помещения уже не соответствовали новым требованиям, и «Люкс» перебазировался из Кембриджа сначала в Бостон, а потом, в начале 1920-х, в Ньюпорт, где у наследников одного эксцентричного миллионера был куплен особняк, известный как «Темные фронтоны». В последующие годы институт продолжал благоденствовать, проводя исследования в таких областях, как экономика, политика, прикладная математика, физика, а в последнее время и компьютерная наука. Единственной запретной темой – и это оговаривалось в уставе организации – являлись исследования, результаты которых могли быть в той или иной форме использованы в военных целях. Этим «Люкс» отличался от других «мозговых центров», которые с готовностью принимали прибыльные заказы на проведение соответствующих работ.
Логан отступил от окна и оглядел предоставленный в его распоряжение офис. Как и повсюду в здании, все здесь было пышное, богатое, изысканное. Помимо рабочего кабинета ученый мог пользоваться небольшой гостиной, спальней и ванной. Взгляд Логана остановился на письменном столе. Он уже разложил кое-что из своего обычного оборудования: ноутбук, камкордер, цифровой диктофон, детектор электромагнитного излучения, инфракрасный термометр и с десяток книг, в том числе и старинных, в кожаных переплетах.
В дверь осторожно постучали. Логан открыл – за порогом мялся парень в невыразительном деловом костюме.
– Извините. – Он протянул запечатанную папку с надписью: «ЛИЧНО И КОНФИДЕНЦИАЛЬНО». – Доктор Олафсон просил передать лично вам в руки.
– Спасибо, – кивнул Логан.
Парень повернулся и зашагал по коридору, застеленному дорогой ковровой дорожкой. Логан толкнул плечом дверь и распечатал папку. В ней оказался один-единственный, неподписанный DVD-диск.
Энигматолог вернулся к столу, сел, включил ноутбук, подождал, пока тот загрузится, и вставил диск. Через пару секунд на экране открылось окошко медиаплеера. Воспроизведение началось автоматически. Логан сразу понял, что перед ним та самая, черно-белая и не лучшего качества, запись с камеры наблюдения, которую он смотрел в кабинете директора: роскошная библиотека и человек, расхаживающий туда-сюда и дергающий себя за волосы.
Логан щелкнул кнопкой «пауза». Смотреть это еще раз не хотелось. Глядя на застывшего на экране Стрейчи, он вспомнил слова Олафсона: «…я знаю Уилла Стрейчи более тридцати лет. Человек психически стабильный, сдержанный, в высшей степени благоразумный …у него было все, ради чего стоит жить …человек на видео – не тот, кого я знал».
Логан закрыл окошко плеера и открыл утилиту для извлечения аудиодорожки из DVD. Потом открыл полученный файл с помощью специальной программы аудиоредактора и прослушал его целиком. Запись продолжалась четыре минуты и двадцать секунд. После первого прослушивания Логан стер последние тридцать секунд: визг падающей оконной рамы, тошнотворный хруст костей и два последовавших за этим глухих удара – слушать это было почти так же невыносимо, как и видеть воочию.
Теперь Логан прослушал аудиофайл еще раз. Первые сорок пять секунд занимали тяжелые шаги и хриплое дыхание. Эту часть он тоже стер. Оставшаяся, примерно трехминутная запись плохого качества содержала бормотание, шипение и цифровые артефакты.
В главном окне редактора аудиодорожка была представлена волновой формой: растянувшаяся слева направо жирная, рваная линия, нашпигованная острыми, похожими на иголки шипами. Логан открыл окно поменьше и выбрал функцию спектрального анализа аудиофайла. Некоторое время он смотрел на дисплей, изучая и подстраивая амплитуды и частоты. Потом, передвигая ползунки, прошелся по файлу шумоподавителем. И затем, усилив сигнал, провел файл через параметрический эквалайзер, совмещенный с фильтром высоких частот.
Теперь, очищенный от большей части посторонних шумов, файл звучал громче и яснее. Логан уже различал голос Стрейчи, но понять, что говорит ученый, все еще было трудно – отчасти по причине плохого качества записи и отчасти из-за того, что Стрейчи то вздыхал, то бурчал. Тем не менее Логан приложил максимум усилий для расшифровки, снова и снова проигрывая трудные куски, снова и снова вслушиваясь в невнятное бормотание. По мере возможности он старался поставить себя на место Стрейчи, представить, что тот мог чувствовать, и затем интерполировать результаты.
– Нет… Нет. Я не могу. Не могу.
Дальше – учащенное дыхание.
– Помогите. Пожалуйста, помогите мне. Оно следует за мной повсюду. Повсюду. Я не могу… не могу от него спастись!
Логан услышал, как Стрейчи дергает дверную ручку, сбрасывает с полок книги.
