Дмитрий Янковский - Чистилище. Бросок обреченных
С параллельной улицы послышались хлопки ружейных выстрелов. Это было плохо. Это означало, что за группой Бориса тоже ринулись хрипуны, а может, и прыгуны. А раз так, Борис, достигнув жилых домов, не сможет рвануть через квартиру первого этажа напрямик. Точнее, сможет, но тогда мутанты, никем не сдерживаемые, быстро достигнут перекрестка по параллельной улице и зажмут в тиски и людей, и собак, и буер. Этого допускать нельзя ни при каких обстоятельствах, и Борис как опытный командир скорее примет бой в попытке задержать тварей, чем поддастся панике. Вот только собак у них мало и артиллерии совсем нет, а это верная гибель в условиях прямого противостояния. Собаки в панцирях выживут и разбегутся, как уже бывало, но Макса сейчас заботили не они.
По направлению, откуда слышались выстрелы, было ясно, что пока бойцы Бориса не связаны боем: они успели продвинуться на запад значительно глубже, чем Макс со своей группой, отягощенные буером и вынужденные сдерживать рвущийся из провала поток мутантов. Борис был ближе к перекрестку, чем Макс ожидал, но это ничего не даст, если там тоже завяжется бой. Точнее, это вообще все перечеркнет. Если Борису не оказать поддержку, ему быстро придет конец.
Но какую поддержку? Без паруса буер не может двигаться быстрее тянущих его собак и толкающих его людей, а значит, он перемещается заведомо медленнее бегущих со всех ног бойцов. Но на улице от паруса никакого проку – здания экранируют упругий ветер с моря, превращая его в искаженный турбулентностями сквозняк. Это означало, что ни при каких обстоятельствах Макс не сможет перегнать буер через перекресток на соседнюю улицу и поддержать Бориса огнем достаточно быстро. А медленнее нет смысла – будет поздно. К тому же волна хрипунов, несмотря на два очень результативных пушечных выстрела, продолжала катиться по улице со скоростью, превышающей скорость тележки на собачьей тяге.
– Орудие, огонь! – скомандовал Макс, судорожно пытаясь найти решение.
Вдоль улицы шарахнуло пламенем догорающего пороха, шрапнелью и дымом, отдача придала буеру дополнительную скорость. В какой-то момент стало можно различить, как широкий сноп шрапнели сшиб с ног и разорвал в клочья не меньше двух десятков мутантов, и лишь потом улицу заволокло белыми клубами.
– Ружья, огонь!
Стрелки дали залп сквозь облако дыма: боевой опыт позволял им палить довольно точно, не видя цели.
– Гранатами, огонь!
Со стороны могло показаться, что Макс запаниковал, а потому просто лупит по противнику из всего доступного вооружения. Но это было не так. Макс прекрасно понимал, что и зачем делает, и преследовал две цели. Первая – набить как можно больше мутантов, чтобы их сородичи, видя груды мяса, получили более весомый пищевой стимул прекратить погоню, чем продолжать ее. Вторая – на некоторое время блокировать мутантов акустическим ударом от разрыва шумовых гранат, оторваться от них как можно дальше, чтобы еще более мотивировать их пожирать трупы своих же, а не гнаться за людьми.
Стоило бойцам метнуть пять гранат, и раньше, чем те начали взрываться одна за другой, канонир успел перезарядить пушку. Это было как нельзя более кстати.
– Огонь! – приказал Макс.
Еще один пинок отдачи придал немного дополнительной энергии буеру, а удар шрапнели разнес в мясо больше десятка мутантов. Погонщик мчался со всех ног, собаки тянули лямки, высунув языки, рабочие помогали толкать, но скорость все равно была меньше, чем нужно. Макс понимал, что если на группу Бориса напирают, то поддержать его огнем артиллерии не получится – банально не хватит времени.
– Перезарядка! – скомандовал Макс.
И тут его осенило. Если Борис не может рвануть напрямик через квартиру первого этажа, то самому Максу-то ничего не мешает так поступить. Ведь артиллерия была не единственной эффективной силой против мутантов. Имелась и другая, которая в сегодняшнем бою еще в полной мере не использовалась и не показала себя. Этой силой были собаки. И главное, что в отличие от буера собак необязательно было вести в обход.
– Виктор, ты старший! – крикнул Макс самому опытному из стрелков. – Командуй пушкой!
– А ты? – не скрывая беспокойства, уточнил парень.
– Я с собаками к Борису. Неспроста ведь они палят!
– Ясно! – Виктор запрыгнул на палубу буера, а Макс, наоборот, соскочил в песок.
Окликнув собак громким свистом, он с разбегу преодолел подоконник и скрылся в темном проеме давно выбитого окна. Десять собак, клацая стыками панцирей, не задумываясь устремились за ним.
Оказавшись в духоте занесенного песком помещения, Макс чуть притормозил, понимая, что зрение не сможет быстро адаптироваться к полутьме после яркого солнца. Так неровен час и голову разбить. Но времени не было, поэтому пришлось двигаться в выбранном направлении на малом ходу, выставив вперед руку и осторожно ставя ноги при каждом шаге. Песок не просто устилал весь пол, под его слоем скрывались трухлявые остатки мебели, зубьями торчали стекла разбитого экрана телевизора, путались провода. Собаки тоже сбавили скорость, но им было легче благодаря чутью, да и панцири берегли их от случайных повреждений.
Под ногой Макса подломилась какая-то доска, и он по щиколотку провалился в песок.
– Тьфу, зараза! – ругнулся он, вытягивая из дыры ногу, обутую в башмак из козлиной кожи.
Дальше путь преграждала старая рассохшаяся дверь с щелями между досками такой ширины, что в них можно было просунуть палец. Макс без труда вышиб ее плечом и рванул через комнату к противоположному окну, закрытому старыми деревянными жалюзи, собаки за ним.
Присев, он глянул сквозь щель в жалюзи, чтобы убедиться, что не ошибся ни с выбором направления, ни с выбором точки выхода, хотя определял ее чисто на звук, по ружейным выстрелам. Собаки шумно дышали, рассевшись у него за спиной.
Группа Бориса застряла, связанная боем. Хрипуны напирали со стороны заправки, а бойцы, медленно пятясь, вынуждены были молотить по ним картечью из ружей и глушить гранатами. Остановить противника это не могло, но все же замедляло, что давало зыбкий шанс дождаться помощи. Без нее у группы Бориса шансов не было никаких. Если бойцы выйдут из боя, развернутся и рванут со всех ног к перекрестку, мутанты их все равно догонят, так как двигаются быстрее людей. А пять имеющихся у Бориса собак не могли всерьез изменить ситуацию в его пользу. Пятеро хороши для уничтожения прорвавшихся прыгунов, даже если тех двадцать. Но врубаться в плотную толпу хрипунов – маловато.
Впрочем, это если пять. Пятнадцать – дело совсем другое.
