Ерофей Трофимов - Отработанный материал
— А увлечения у тебя есть? Ну что-то такое, чтобы для души?
— Это в смысле хобби? Нет. Не до того было. Я даже семью завести не успел, — грустно улыбнулся Влад. — С корабля на корабль. Из перелёта в перелёт. Какие уж тут увлечения?
— Да уж. При такой жизни… — задумчиво протянула Дженни. — Ну да ладно. Придёт время — разберёмся. Лучше скажи, чем это тебя так разукрасило?
Отлично зная, какое впечатление на людей производят его шрамы на лице и голове, Влад давно уже ожидал этого вопроса. Вздохнув, он привычным жестом поправил волосы, прикрывая шрамы над ухом, и, помолчав, ответил:
— Нас на новую планету высадили. Оказалось, там кислородная атмосфера и даже существует жизнь. Вот одна из этих форм жизни и решила меня на вкус попробовать.
Рассказывать о том, что все эти шрамы он получил при столкновении с неизвестной расой, было запрещено. Тем более что выданная им легенда таковой практически не была. Просто стычка с динозавроподобными тварями состоялась до встречи с неизвестной расой.
— А скафандры? Оружие? Вас что, голыми туда высаживали? — растерялась Дженни.
— У этих тварей шкура крепче листа легированной стали оказалась. В общем, пока парни разобрались, чем и куда стрелять, оно меня как следует пожевать успело. Потом почти месяц в реанимационном танке, куча операций по вживлению утерянных органов, а потом снова в поиск.
— Так это получается, что вас лечат только для того, чтобы потом снова убить? — охнула Санни, слушавшая его с раскрытым ртом.
— Разведчик живёт только для того, чтобы однажды охнуть: «твою мать», — ответил Влад старой поговоркой их подразделения.
— И что потом? — продолжала допытываться Санни.
— Не бывает никакого потом, — вздохнул Влад. — Специальный сигнал отправляется наверх, и он означает, что разведчика больше нет. Всё, что мы видим, снимается на личную камеру и передаётся в режиме реального времени на десантный челнок. Так что в гибели группы сомнений не остаётся. До пенсии доживает максимум каждый десятый.
— И где ж вас только набирают, таких отчаянных? — покачала головой Дженни.
— Сироты из детдомов. Ни родственников, ни близких. Или забирают из семей, если ребёнок родился с внешним уродством, а лечение стоит запредельно дорого, — ответил Влад, раскрывая один из самых неприятных секретов службы. — Их лечат, но взамен люди подписывают контракт на специальных условиях.
Эта информация не относилась к числу закрытой, но и распространяться о ней на всех углах не рекомендовалось. К тому же сами разведчики не любили говорить об этом, предпочитая умалчивать о причинах, приведших их на службу. Психологам давно уже было известно, что на людей, имеющих какие-либо внешние отклонения от нормы, окружающие смотрят с брезгливой жалостью, что вызывает дискомфорт и у объекта рассмотрения, и у самого смотрящего.
А это значит, что от таких людей нужно было каким-то образом избавляться. Но тупо изолировать физически крепких, умных детей означает бездумно расходовать хороший биологический материал. Выход напрашивался сам собой. Создать службу, где отбракованные дети не будут чувствовать себя ущербными, оказавшись в массе себе подобных. Да и чего греха таить, терять подобных уродцев командирам было гораздо легче, чем здоровых, так называемых чистых людей. Эта практика изначально была принята в Лиге стран Американского содружества. Но потом распространилась по всему содружеству планет.
Демократия и свобода человеческих прав в действии, как частенько смеялись между собой сами разведчики. Они вообще позволяли себе больше, чем могли позволить обычные люди. Но их разговоры не фиксировались, а выходки старательно покрывались. Чего требовать от тех, кто в любой момент может уйти в небытие? Правительства лиги старались не провоцировать этих сорвиголов на столкновение, ведь тем, кому нечего терять, нечего и бояться.
Полиция, жандармы, даже армия, старались не связываться с разведкой, отлично понимая, что драться эти звери будут до последнего. А с учётом того, что у многих бойцов разведподразделений собственные конечности давно уже были заменены на биопротезы, то исход такой драки с самого начала был не в пользу противника. Даже самые отчаянные задиры разом трезвели и старались убраться подальше, едва завидев чёрную форму и шевроны с кляксой космической туманности.
Но такая изоляция устраивала разведчиков. Им не для кого было копить и нечего было тратить. С самого начала они были готовы к тому, чтобы однажды громко охнуть «твою мать» и исчезнуть из этой жизни. Задумавшись, Влад не заметил, как Дженни накрыла на стол и, склонившись над ним, осторожно коснулась ладонью плеча.
— Поешь, солдат, и ложись отдыхать. День был долгим, — тихо сказала она.
— Спасибо. Вы правы, я действительно очень устал, — кивнул Влад, настороженно принюхиваясь к предложенному блюду.
Как оказалось, это было тушёное мясо с какой-то кашей из неизвестной ему крупы. Пряное блюдо оказалось настолько вкусным, что Влад и сам не заметил, как смёл с тарелки всё до последний крошки. Огромная кружка ароматного чая тоже оказалась выше всяких похвал. Привыкший питаться казенной синтезированной пищей, он, пожалуй, впервые понял, что от обычной еды можно получать удовольствие. Умаявшаяся за день Санни отправилась отдыхать, и Дженни, убрав со стола, предложила Владу выпить ещё по чашке чаю.
Сообразив, что предстоит основной разговор, которого в любом случае было не избежать, Влад молча кивнул, подставляя свою чашку. Дождавшись, когда женщина усядется напротив, он глотнул ароматного напитка и, чтобы нарушить затянувшееся молчание, спросил:
— Где вы такое чудо берёте? Я такой чай только на старой Терре пробовал.
— Расскажу, если на мой вопрос ответишь, — неопределённо протянула Дженни, пытливо глядя ему в глаза. У разведчика разом сложилось стойкое убеждение, что от его ответа будет зависеть его же дальнейшая жизнь.
— Спрашивайте. Мне скрывать нечего, если только это не имперская тайна, — пожал плечами Влад.
— Чего хотел от тебя куратор? Зачем вызывал?
Одновременно с вопросом у разведчика возникло ощущение лёгкой щекотки где-то под скальпом. Словно кто-то осторожно проводил пуховым пером по его мыслям и ощущениям. Это было странно и удивительно. Не понимая, что это такое, Влад осторожно коснулся пальцами лба, словно пытаясь смахнуть эту щекотку, и одновременно отвечал:
— Предлагал стать штатным стукачом. Ему не нравится, что поселенцы стараются жить так, как им хочется, не спрашивая у него разрешения.
— И что ты ответил?
— Я боевой офицер разведки, а не штабная крыса из тыловых частей. Запомните, Дженни. В разведке никогда не было ни перебежчиков, ни стукачей.
