Сергей Лукьяненко - Конец легенды (Сборник)
Теперь на этом месте сидел Денис Крылов, ведущий следователь МУРа по «убойным» делам. Артём обживал кресло подследственного. Хотя какое это кресло, название одно. Намертво прикрученное к полу и удивительно неудобное.
– Сигарету? – спросил Денис. Высокий, широкоплечий, он выглядел так, как и должен выглядеть следователь по особо важным делам – надежно и успокаивающе.
– Давай, – миролюбиво сказал Артём. Дениса он знал лет пять. Когда-то Крылов был в его группе: не прирожденный следователь, в прошлой жизни – кондитер из Шанхая. Но талантливый.
Бесспорно талантливый. За счет упрямства.
А настоящего неуловимого маньяка, наподобие Мокреца, в последние годы не появлялось. Так что Крылов сидел в своем кресле крепко.
Денис перебросил ему через стол пачку «Космоса». Артём достал сигарету, мрачно глядя на предупреждающую надпись: «Курение приближает вас к следующей инкарнации!»
– Как ты с ним познакомился? – небрежно спросил Денис.
– За кружкой пива, – ответил Артём, закуривая.
– Что же так… с утра начинаешь? – в голосе Дениса послышалось искреннее до правдоподобия сочувствие.
– Утром у меня были клиенты, – сказал Артём. – Семья Туванских. Гиблое дело. Прежняя инкарнация оставила мальцу наследство. Большое, но давно и в Штатах. Родственники, ясен пень, завещание уничтожили.
– Гиблое дело, – согласился Денис.
– Поговорил с ними и расстроился. Они явно решили бороться до последнего и довести сына до психушки. Хотел развеяться. Пошел в пивную. Я там часто бываю, это легко проверяется.
Денис с улыбкой покивал.
– Тут и познакомился, – продолжил Артём. – Парень был изрядно навеселе, но я это не сразу понял. Слово за слово, представились друг другу. Когда он услышал, что я частный детектив – сразу протрезвел. Сходил умылся, выпил кофе. И рассказал, что у него проблема…
– Тут поподробнее, – сказал Денис.
– Он не проходил Звезду Теслы в детстве. Вроде как ему было неприятно, что прежнюю инкарнацию станут допрашивать чужие люди… Кстати, это несложно проверить. Но поскольку парень преподавал в Бауманке, а у них там есть Звезда в качестве наглядного пособия, он решил провести эксперимент. Соорудил таймер, поставил диктофон, сам себе вколол успокоительное…
– Это точно? – спросил Денис.
– Так он рассказал… Словом, расспросил сам себя. Запустил диктофон вначале на воспроизведение, потом на запись. Что-то там ему предыдущая инкарнация наговорила…
– Что именно?
– Не знаю. Он не уточнял. Сказал, что запись где-то спрятал, и предложил мне прослушать ее. Я согласился. Стали подниматься, но нас там ждали…
– Ждали?
– Ждал, ждали… – Артём пожал плечами. – Не видел я, кто стрелял. Я еще стоял на лестнице, и он мне загораживал весь обзор. Петренко только успел сказать: «Я вам сейчас покажу…» – и раздался выстрел… Собственно говоря, выстрела я даже не услышал, пистолет был с глушителем. Иван начал на меня сползать, я упал на лестницу, стянул его за собой. Но было поздно, в него всадили две пули.
– Три, – меланхолично поправил Денис. – Что потом?
– Убийца не решился войти в здание. Когда дверь захлопнулась, я встал и попытался расспросить Петренко, но он уже умирал. Только и произнес: «Я сказал, что буду тут…»
– Имя назвать не успел, – улыбнулся Денис.
– Не успел.
– Как неудачно… – Денис встал, прошелся по кабинету. Остановился у окна, спиной к Артёму, заложил руки назад. – И что ты по этому поводу думаешь… Пинкертон?
Хорошо он это сказал. Четко, ясно. Даже на слух прозвучало с заглавной буквы: не эпитет, а имя.
– Дать бы тебе в репу, – мечтательно сказал Артём.
Денис резко повернулся. Процедил:
– А попробуй! Нападение на лицо, находящееся при исполнении…
– Использование служебной информации в личных целях… – ответил Артём.
Денис мгновенно расслабился.
– Да ты чего, Артём? Досье я твое смотрел, уж извини. Так положено. Но это все между нами. И чего тебе, собственно говоря, стыдиться? Прежней инкарнации? Так очень достойная личность, можно сказать – легендарная…
– Кем я был в прошлой жизни – исключительно мое дело, – сказал Артём. – Хоть Аланом Пинкертоном, хоть Джеком-Потрошителем.
– Положим, во втором случае тебя бы в полицию не взяли, – улыбнулся Денис. – Сам понимаешь, предрасположенность… Н-да. Я действительно не хотел тебя обидеть. Был очень удивлен, конечно.
Он вернулся за стол, тяжело опустил руки на клавиатуру. Вызвал какой-то файл.
Артём молчал. Ждал.
– Странно выглядит, признаешь? – не глядя на Артёма, спросил Денис. – Бывший следователь по особо важным делам, ныне – частный сыщик, знакомится с человеком. Того через полчаса убивают.
– Хочешь сказать, что я замешан в убийстве?
– Нет, – с легким сожалением признался Денис. – Но думаю, ты что-то скрываешь.
– Я познакомился с Петренко сегодня утром, – сказал Артём. – Он не сообщил мне ничего конкретного.
– Кто был его инкарнацией, что именно ему сказали, где спрятана запись, кто стрелял…
– Ничего.
Денис молчал. Артём без спроса взял еще сигарету из пачки, закурил. Устало сказал:
– Денис, я прекрасно понимаю и твое, и свое положение. Все значащие факты я тебе изложил. Ты можешь продержать меня еще сутки, это ничего не изменит. Но после этого я подам в суд заявление, что ты на почве давних неприязненных отношений…
– Что за чушь! – рявкнул Денис. – Какие еще неприязненные отношения?
– Вот и я думаю – какие? – задумчиво сказал Артём.
Денис замолчал. Развел руками:
– Извини… за Пинкертона. Не удержался. У нас тяжелый месяц, Артём. За две недели – четыре убийства.
– Что-то сложное? – насторожился Артём.
– Нет, бытовуха… А вот теперь – и впрямь сложное. Стрелявшего никто не видел. Собака след не взяла. Гильз нет. Видимо, стреляли из револьвера. Никаких зацепок. И вдруг – ты на месте преступления. Можно сказать, единственный свидетель…
– Совет хочешь? – спросил Артём.
– Ну? – Денис приподнял голову.
– Убийца не бывал в пивнушке… или не часто бывал. Дверь в верхний зал на пружине, стекло в ней матовое. Он спокойно мог дойти до лестницы, сделать контрольный выстрел в Петренко, расстрелять меня. Но убийца боялся, что его увидят из зала, и не переступил через порог. А ведь несколько раз стрелял вдогонку, пытался подстрелить и меня.
Денис подумал секунду, кивнул. Но все же буркнул:
– Может быть, просто невнимательный… Или не выносит вида крови, дело обычное.
