Владимир Долгошеев - Пикник цивилизации. Фантастический роман
Доверия к власти у него не было. Он видел как простых людей грабили, считали за быдло, как страну разворовывают и продают. Пропаганда, проводимая СМИ по всему миру, уже являлась психологической обработкой и подготовкой населения -надеть на него ошейник и посадить на цепь, который оно, население, с радостью и ликованием добровольно примерит на себя, прославляя и поклоняясь своим тиранам.
Первые социологические опыты создания единого государственного пространства из разнородных стран с одним правительством, единой валютой уже производились – в виде Евросоюза.
Извращение элементарных ценностей, подмена понятий, идеология сверх обогащения и потребительства – всё, всё, всё уже было направлено на то, чтобы люди разучились думать, стали душевными дальтониками, не разбирающими цветов, ослепли духовно, руководствовались животными инстинктами. Под маской добродетели33 -либерализма, тоталитарности, демократии, творились немыслимые злодеяния. Процесс самоуничтожения человечества был уже запущен.
Как-то в интернете, на сайте «Стихи. ру» Стрелок наткнулся на речитатив34, который передавал как- будто и его мысли, мироощущение:
«Реалити-шоу СОЦИУМ»
Владимир Колесников
«…вы слабое звено…» (тел. передача СЛАБОЕ ЗВЕНО)
Ты говоришь, что хотел бы остаться один, из суеты городов исчезнуть, будто бы дым
И растворившись там, где никто не найдёт, забыть про всё – то, что было, что есть и что ждёт
Тебя забыли давно, как не нужную вещь, и жизнь твоя как игра, но всё же стоит свеч
Ты расточал понапрасну времени дни и не спастись от дождя, если он внутри.
Разрушая основы великих идей, система клонирует искусственных людей.
Иллюзия счастья, зомбируют СМИ и близ, при дверях, страшные дни
Тотальный контроль, крепостные права, под страхом и гнётом деградирует душа
В плоть механической общественной машины, а личность человека бросают под шины
Хлеба и зрелищ жаждет толпа: КОНЧИТУ ВУРСТ давайте нам сюда!
И шоу-бизнес штампует «богов», а поле чудес ждёт своих дураков!
Глобальные сети окутали мир и зубы вонзил в свои жертвы вампир
И под гипнозом меняют они реальную жизнь на виртуальные сны.
И ты встречаешь вокруг равнодушие глаз, бутафорию чувств и искусственность фраз,
А в зеркале лиц узнавая себя, ты понимаешь, что всех изменить нельзя.
И голос внутри тебе кричит-убегай! туда где остался потерянный рай,
Где боль угасает, нет страха и лжи в реальности вечности и красоты…
Время стремительно выдавало всё новые и новые признаки скорой кончины обезумевшего человечества, а в воздухе тревожно витало предчувствие гражданских и мировых войн. После усиленных убеждений управление института дало добро на финансирование экспедиции, согласовав это с военным ведомством. План Стрелка срабатывал. Но перед ним возникла новая проблема, решить которую он был пока не в силах.
По прибытии на периметр Зоны отчуждения старший консультант ознакомился с оперативной информацией. Последние данные собранные о Зоне местными учёными указывали на то, что и Припять теперь, как и ЧАЭС стала не досягаема, не доступна после самого последнего выброса. Тайник оказался под полным контролем аномальной и не предсказуемой сущности Зоны. В сводках говорилось, что, так называемая, десятка по всему периметру не проходима, не проницаема в силу сформировавшейся вокруг неё единой «заградительной» огромной аномалии, состоящей из множества разнородных мини -аномалий Зоны (трамплины, карусели и т. д. и т.п.), плавно переходящих одна в другую и слитых между собой какими-то, пока не изученными, связями. Попытки отыскать проход между аномалиями не увенчались успехом. Детекторы сканировали непрерывность образовавшейся аномалии, не разрывность и её куполообразную целостность. Это подтверждалось и свидетельством многочисленных сталкеров, искавших проходы к центру Зоны отчуждения, и слухами, ходившими по Зоне между разными группировками. Были зафиксированы и неоднократные смерти в данной аномалии. Стрелок оказался в тупике, из которого не видел не единого выхода! Ни доступ к множеству новейшего оборудования, оружия и обмундирования, ни его опыт и смекалка, ни мужество и решимость – ничто, казалось на свете, не в силах помочь ему решить эту проблему. Но реальность жизни практически и неоднократно доказывала людям, что никогда не оставляет человека в испытаниях без помощи, и хоть веришь ты или нет в это, Проведение не замедлит дать тебе знак.
Вечером, в кабинет предоставленный ему начальством военно-научной базы, куда они прибыли на периметр Зоны, постучались:
– Войдите! – ответил не громко Стрелок, морально истощённый за весь день.
Младший сержант отрапортовал, что его хочет видеть какой-то гражданский, ожидающий на КПП №1. Он вышел из административного корпуса и, пройдя по территории мимо общежития обслуживающего персонала, лабораторий и казармы, складов и гаражей, направился к КПП, выходившему не в Зону, а за её периметр.
Темнело, зажглись фонари, моросил мелкий и противный дождь. Зайдя на КПП, Стрелок был немного дезориентирован, потому что дежурный сообщил, что человек ожидавший его уже ушёл, но попросил передать ему записку, которую написал перед уходом. На словах человек ничего не передавал. Дежурный лишь заметил, что он был мрачный какой-то, как человек подавленный горем. Стрелок развернул свёрнутый тетрадный листок и прочитал:
«Сталкер умер. Похороны завтра в 16.00.»
Дежурный с недоумением смотрел на Стрелка, его лицо моментально стало выражать те же эмоции, что и у ушедшего посетителя. Стрелок стал мрачный и подавленный скорбью.
Глава 3. ПЕРВОПРОХОДЦЫ
Лад на мгновение пришёл в себя, как -будто очнулся от сна, виденного наяву. Ночь продолжала своё неторопливое, сонное шествие по диким, заросшим улицам Припяти, бетонным, застывшим джунглям. Рыжий сладко посапывал. Прикурив сигарету, Лад закашлял: «Проклятая привычка, когда вернусь брошу обязательно!«Но в глубине души понимал, что этого может и не случится, эта ходка возможно будет стоить ему жизни. Вдыхаемый дым и вкус табака окутывали его, напоминая о, не так давно, происшедших событиях:
…запах дыма тлеющих листьев, большой кучей наваленных недалеко от дороги. Конец сентября. Пасмурно. Мелко-моросящий дождик то припускал, то прекращался. Сырая жёлто-оранжево-зелёная листва деревьев и их чёрные мокрые стволы, старое кладбище с множеством, сваренных из листов тонкого металла, надгробий c макушками советских звёзд. Похороны деда… На деревянном, струганном, могильном кресте пожелтевшая фотокарточка, прикрытая от дождя разорванным, прозрачным, целлофановым пакетиком. На фото человек средних лет застенчиво и виновато улыбающийся. Взгляд открытый, простой. Волосы короткие светлые. Если начать описывать его внешность подробно, то можно обойтись всего лишь указанием на то, что он совершенно идентичен человеку с ссадиной из второй части сна, приснившегося Ладу. Память обрывками воспоминаний оживляла в Ладе пережитые чувства. Человек с ссадиной из сна был дедом Лада. Он узнал об этом случайно, ещё до службы в армии, найдя в потрёпанном и неуклюжем семейном фотоальбоме эту самую фотокарточку, прикреплённую гвоздиком сейчас им к кресту на могиле. Тогда Лад понял, кого всегда ему напоминал человек из сна, и почему у него было чувство, что он его знает. Фотокарточка была спрятана между, расклеившихся от давности, листов альбома, там же находились ещё одно фото незнакомых ему женщины и девушки, и письмо адресованное Деду, которое Лад читать не стал руководствуясь элементарной воспитанностью.
Семейный альбом -слишком громко сказано. В нём было всего с десяток фотографий, больше каких-то бумаг, справок и писем, да и семья-то, как бы, не семья: дед, внук и полноправный член семьи ручной ворон Рэйв, если не считать Рыжего, который жил с ними уже второй год. Рэйв был частью семьи столько, сколько Лад себя помнил. Дед всегда тащил домой разных животных -сирот. Он принёс его маленьким птенцом с поломанной лапкой и крылом. Вылечил, вырастил и воспитал. Именно так -воспитал, потому что Рэйв проявил изрядный интерес к человеческому языку. Со временем он мог говорить не только отдельные слова на ломанном людском языке, но и целые фразы и, причём, совершенно уместно сказанные. Иногда Рэйв выкидывал такие штуки, что наличие у него интеллекта вообще не вызывало сомнений! Он был конечно же любимчиком семьи и они по-домашнему называли его Рэва. Старик принёс Рэйва из будущей Чернобыльской зоны отчуждения, после того, когда они мигрировали из одной из стран восточной Европы в СССР-на Украину, поселившись в небольшой деревушке Чернобыльской области, не задолго до ядерной катастрофы 1986 года.
