Роберт Сойер - Факторизация человечности
— Конечно, если хочешь, — ответила Хизер, тепло улыбаясь дочери. — Мы попросим доктора Редмонда кого-нибудь порекомендовать.
— Спасибо, мама. Ты лучшая. — Она помолчала. — Только папе не говори, хорошо? Я помру от стыда.
Хизер улыбнулась.
— Ни слова.
Хизер до сих пор могла представить себе эту родинку во всех подробностях. Она видела её ещё дважды до того, как её удалили, и даже один раз после операции, плавающей в маленьком контейнере для образцов перед отправкой в лабораторию для тестирования — чисто на всякий случай — на злокачественность. Как она и обещала Бекки, она ни слова не сказала Кайлу об этой крошечной пластической операции. Провинциальная страховка Онтарию её не покрывала — в конце концов, операция была сугубо косметическая — но стоила она меньше сотни баксов; Хизер заплатила за неё смарт-кэшем и привезла повеселевшую дочь домой.
Она вызвала в памяти образ Беккиных грудей, бледных, гладких, с тёмными сосками и родинкой между ними. И она подключила этот образ к матрице памяти Кайла, ища совпадение.
Её собственные воспоминания могли потускнеть — в конце концов, прошло около трёх лет. Она попробовала вообразить груди побольше, соски другого цвета, родинку меньших размеров.
Но совпадений не было. Кайл никогда не видел родинки.
Он входил в мою комнату, заставлял меня снять топ, ласкал мою грудь, а потом…
А потом — ничего. Кайл никогда не видел дочь топлесс — по крайней мере, после того, как она достигла зрелости, когда у неё появилась настоящая грудь.
Хизер ощутила, как дрожит всем телом. Этого никогда не было. Ничего не было. Он никогда ничего не делал с дочерью.
Брайан Кайл Могилл был хорошим человеком, хорошим мужем — и хорошим отцом. Он никогда не причинял дочери зла. Хизер была в этом уверена. Наконец-то, она была в этом уверена.
Слёзы бежали по её лицу. Она их едва замечала — их влажность, солёный вкус, когда некоторые из них попадали в рот — вторжение из внешнего мира.
Она ошибалась — она была неправа, подозревая мужа. Если бы обвинению подверглась она, он встал бы на её защиту, ни на миг не усомнившись в её невиновности. Но она усомнилась. Она ужасно с ним поступила. О, она не обвиняла его непосредственно. Но за свои сомнения ей было нестерпимо стыдно.
Хизер усилием воли вырвала себя из психопространства. Она убрала кубическую дверь и вывалилась под резкий свет сценических ламп.
Она вытерла слёзы, высморкалась и уселась в своё кресло, уставясь на выгоревшие шторы и пытаясь думать о том, как ей загладить вину перед мужем.
31
Раздался звонок в дверь лаборатории. С Кайлом работали двое аспирантов. Один из них подошёл к двери, и она открылась при его приближении.
— Я хотел бы увидеть профессора Могилла, — произнёс появившийся из-за неё человек.
Кайл вскинул взгляд.
— Мистер Налик, если не ошибаюсь? — сказал он, подходя к двери и протягивая руку для пожатия.
— Именно так. Надеюсь, вы не возражаете, что я явился без приглашения, но…
— Нет-нет, вовсе нет.
— Мы могли бы где-нибудь поговорить?
— В моём кабинете, — сказал Кайл. Он обернулся к одному из аспирантов. — Пьетро, посмотрите, что можно сделать с этой ошибкой неопределённости, хорошо? Я вернусь через несколько минут.
Аспирант кивнул, и Кайл с Наликом направились по изгибающемуся коридору к клиновидному кабинету Кайла. Внутри Кайл принялся очищать от бумаг второй стул, пока Налик рассматривал постер в аллозавром.
— Простите за беспорядок, — сказал Кайл. Налик умостил свою угловатую фигуру на стуле.
— У вас были выходные, профессор Могилл. Я надеюсь, вы нашли возможность подумать над предложением Банковской Ассоциации.
Кайл кивнул.
— Да, я думал над ним.
Налик терпеливо ждал.
— Простите, мистер Налик. Мне правда не хотелось бы покидать университет. Мне здесь было очень хорошо многие годы.
Налик кивнул.
— Я знаю, что здесь вы познакомились с вашей женой, и что здесь же вы защитили все три свои научные степени.
— Именно. — Он пожал плечами. — Это мой дом.
— Полагаю, что моё предложение было весьма щедрым, — сказал Налик.
— Без сомнения.
— Но если необходимо, я могу предложить больше.
— Проблема не в деньгах; кстати, я сегодня уже это кое-кому говорил. Мне нравится здесь, и мне нравится заниматься исследованиями, результаты которых я смогу опубликовать.
— Но удар по банковскому сектору…
— Я понимаю, что существуют потенциальные проблемы. Думаете, я хочу сотворить хаос? Пройдёт много лет, прежде чем мы всерьёз станем угрозой для безопасности смарт-кэш. Посмотрите на это вот с какой стороны: вы предупреждены о том, что квантовые компьютеры в скором времени появятся, так что вы можете начать работать над новым криптографическим решением прямо сейчас. Вы пережили проблему-2000, и эту проблему тоже переживёте.
— Я надеялся, — сказал Налик, — что мы сможем решать эту проблему с максимальной эффективностью затрат.
— Купив меня, — добавил Кайл.
Налик помолчал.
— Профессор, на кону стоит очень многое. Назовите свою цену.
— К моему немалому удовольствию, мистер Налик, я обнаружил, что у меня таковой нет.
Налик встал.
— Цена есть у каждого, профессор. У каждого. — Он двинулся к двери кабинета. — Если передумаете — дайте мне знать.
С этими словами он удалился.
Хизер должна была убедить свою единственную живую дочь признать правду. Если их семья вообще способна примириться, примирение должно начаться с Бекки.
Но в связи с этим возникал большой вопрос.
Когда Хизер собирается сделать психопространство достоянием гласности?
Поначалу она держала всё в секрете, потому что хотела разработать теорию, достаточную для публикации.
Теперь теория у неё есть — более чем достаточная.
Но она по-прежнему скрывает своё открытие. Для установления приоритета достаточно было бы предварительного сообщения в группе новостей по инопланетному сигналу. Потом дело дойдёт и до рецензируемых журналов, но сообщить о своём открытии она может в любой момент. Если захочет.
Платон говорил, что непознанная жизнь не стоит того, чтобы быть прожитой.
Но он имел в виду самопознание.
Кто сможет жить, зная, что любой и каждый может подвергать пристальному исследованию его мысли? Что случится с частной жизнью? С коммерческой тайной? С отношениями между людьми?
Может измениться всё — и Хизер не была уверена, что эти изменения будут к лучшему.
