Елена Ворон - Без права на смерть
Офицер оглянулся на Эльдорадо:
— Останешься здесь — это кино не для тебя. Пропусти, — велел он солдату.
Автоматчик отступил, и Лоцман Отверженного Завтра отворил гулкую металлическую дверь. За ней было темно.
— Пока не выйдем, никого не впускать.
— Слушаюсь, командир.
Лоцман следом за офицером вошел в неосвещенный тир. Дверь захлопнулась, и они очутились в полной темноте.
— Что это за странный солдат? — спросил охранитель мира.
— Моя мишень, — отозвался офицер.
Лоцман открыл рот, чтобы спрашивать дальше, но тут на стене засветились пять матово-белых овалов. В них были изображены люди в штатском — верней, один и тот же человек: стоящий, сидящий, лежащий, бегущий и над чем-то нагнувшийся, протянувший руки к мутно-серому клубку. Изображения были на редкость реалистичны, словно художественные фотографии. Казалось, настороженные взгляды всех пятерых устремлены на Лоцмана.
— Это и есть мишени, — пояснил офицер. — Сама не стреляла — и воображает, будто легко, — проворчал он, имея в виду Эльдорадо. — Ты не понимаешь! Когда у тебя есть женщина — или, как у нее, мужчина, — живешь дольше. — Офицер с вызывающим видом повернулся к охранителю мира, будто ожидал, что его осудят за сделку с врачом.
— У меня тоже есть своя женщина. — Лоцман подумал о Хозяйке. — Мы будем стрелять или как?
Офицер вынул из ниши в стене автомат, протянул руку к щитку с красной и белой кнопками.
— Тебя как заявить — Лоцманом Поющего Замка?
— Последнего Дарханца. Что я должен делать?
— Ничего. Думай о том, что тебе нужны военные летчики.
Офицер утопил белую кнопку. Белые овалы мишеней расцветились желтым, зеленым, голубым, серым, розовым — цветами солнца, весенней зелени, неба, облаков.
— Лоцман Последнего Дарханца, — громко объявил военный и поднял автомат, щелкнул предохранителем.
Картинки на стене моргнули и сменились: теперь на Лоцмана смотрели его актеры. Улыбался космолетчик Дау, близоруко щурился Милтон, Стэнли валялся в траве, подпирая голову руками и заговорщицки подмигивая. Ловец Таи сидел в кабине даншела, держа на ладони излучатель; юный Ники нагнулся над своей дарханкой, удивленно рассматривая непрошеных свидетелей.
Загрохотала автоматная очередь, на конце ствола заплясал огонек. Дау дернулся, взмахнул руками — и вывалился из стены на дощатый пол. Схватился за живот Милтон и тоже рухнул лицом вниз, замер на некрашеных досках. Ткнулся лицом в траву Стэнли, его руки повисли, не дотянувшись до пола. Ловец выронил излучатель, сполз с сиденья машины. Ники сложился пополам, перекатился через застреленную дарханку, выпал из овала. Автомат смолк.
Лоцман стоял, оцепенев. Он должен был стрелять в своих актеров? Мишенями были — живые люди?!
Не может такого быть. Имитация, куклы, голограммы — что угодно, только не люди.
Вспыхнула скрытая подсветка. Охранитель мира ясно различал кровь на пальцах, дрожание жилки под кожей, отчетливо видел каждую прядь взъерошенных волос и темные дыры на одежде.
— Лоцман! — первым очнулся Таи. — Что ж ты?.. — Прошитый очередью от плеча до плеча, он с трудом поднял голову; темно-красные пятна на куртке влажно отсвечивали.
— И это — наш Лоцман? — заговорил Дау. В горле у него клокотало. — Не ожидал от тебя.
Зашевелился Стэнли. Цепляясь за стену, подтягиваясь на руках, он пополз из светящейся ниши наружу.
Офицер рванул спусковой крючок, повел стволом. Ожившие мишени замерли, расстрелянные по второму разу.
Очередь смолкла. Лоцман Отверженного Завтра тяжело дышал.
— Что дальше? — хрипло спросил охранитель мира. У офицера кривились губы.
— Не хотят… умирать.
Мишени снова ожили. Стонал Милтон, силясь приподняться на локтях. Ругался сквозь зубы Ловец Таи, голова его подымалась и падала обратно.
— Что ты наделал? — упрекнул Ники, провел по лицу окровавленной рукой, оставив красные полосы. — Ну помоги же!
Офицер в третий раз поднял ствол.
— Хватит. — Лоцман ткнул красную кнопку на щитке.
Мигнул свет, и фигуры на полу исчезли. В белых овалах на стене снова были одинаковые люди с темными лицами, настороженно глядящие на стрелка.
— Всё сначала начинать? О мой Бог… — Офицер поставил автомат в нишу. — Ничего не выйдет. Ты от своих не отречешься, а я за тебя не могу.
Лоцман перевел дух, сглотнул вставший в горле ком.
— Что должно было получиться? В итоге? — Офицер потирал руки, словно металл нажег кожу.
— Все должны умереть и превратиться в солдат. То есть… Изображения солдатами не становятся, но когда бывший Лоцман их расстреливает, он творит солдат нового типа — лучше тех, которые сейчас пачками нарождаются на улицах и везде. Те появятся и тут же могут исчезнуть — энергетический сгусток оказывается нестойким. Мишени более устойчивы и боеспособны. Собственно, ради них и кормят стимуляторами Лоцманов-офицеров — когда офицер погибает, его мишени тоже начинают распадаться. — Отверженное Завтра помолчал. — Эльдорадо предупредила? Новичков отсюда выпускают только с собственным отделением. А неудачников вроде тебя используют для отработки рукопашного боя.
— Я слышал, — сумрачно отозвался Лоцман. — Сказал бы сразу, что нужно свое отделение, — я бы сделал.
— Помрешь.
— На спор.
Охранитель мира набрал в грудь воздух, окликнул свою далекую Богиню. Поможешь? Та, другая, у которой меня украли, — дашь сил? Я твой Лоцман, и ты мне нужна.
Он поймал конец невидимой ниточки, потянул на себя. Шелковистая нить пощекотала лицо, оборвалась, прильнула к щеке и растаяла, отдав хранящуюся в ней крупицу жизни. Лоцман открыл глаза, посмотрел на своего бывшего собрата:
— Я живучий.
Он сделал новый глубокий вдох, зажмурился, сжал кулаки, напружинил тело. Военные летчики. Обученные, вышколенные парни, готовые сражаться и в небе, и на земле. Пять человек в синей форме, с погонами на плечах, вооруженные пистолетами. Великолепные бойцы.
— Ничего себе! — донеслось до него сквозь шум в ушах. Лоцман потряс головой, обессиленно выдохнул. На потолке горели яркие лампы, а Отверженное Завтра ошеломленно глядел на военных пилотов: молодцы как на подбор, дюжие, подтянутые, с серьезными лицами и ухмылками в темных глазах. И впрямь получилось. Вот это да!
Офицер не сдержал восхищенное:
— Здорово! — Озабоченно повернулся к Лоцману. — Как ты?
— Жив немного. Сойдут за мишени?
— Вполне. — Отверженное Завтра опомнился от изумления. — Им нужно дать имена. Особое отделение! По порядку номеров — рассчитайсь!
— Особый Первый.
— Особый Второй.
— Особый Третий.
— Особый Четвертый.
