Елена Ворон - Ангелы-хранители работают без выходных
Опасность! Киано вскочил на ноги. Неясная, грозящая непонятно откуда. Охотник обеспокоенно вскинул голову, затем неслышно отступил и растворился в листве.
Кэт не заметил его исчезновения: стиснув зубы, он наблюдал сцену у катера. Люциферы были так близко, что он слышал резкий выдох, с которым один из них сбил с ног бросившегося на Метланда Виктора.
— Ты, собака бешеная!.. Не сметь!
— Что с Ларсеном? — рывком поднял его Соловьев. — Говори наконец!
Оглушенный громкими, гневными голосами, Виктор молча пятился.
— Стоять! — вне себя гаркнул помощник капитана. — Отвечай!
— Убили его, — сжался Виктор. — И не ори — ты сам того хотел.
— Что ты врешь?! Где он? — Казалось, Метланд задыхается.
— Морейра вас видел?
Припавший к земле Кэт напружинился. Виктор молчал, из рассеченной в драке и вновь разбитой скулы сочилась кровь. Неотрывно глядя на Рэя Метланда, он выпрямился, глаза сверкнули синим льдистым огнем.
— Говори! Ну?!
Виктор по-прежнему молчал, упрямый, самолюбивый — и в то же время уверенный в своей правоте и выдержанный, как Эрик Ларсен.
Кэт встал и шагнул вперед, на дорогу.
Услышав шорох, люциферы обернулись; двое заученным жестом выхватили парализаторы.
— И нечего истерику устраивать, — негромко сказал Кэт. — Я безоружен, — он показал раскрытые ладони. — Дел, подойди сюда.
— Стой, — взял Виктора за локоть Соловьев.
— А пошел ты!.. Люци, это же Кэт Морейра; чудный парень, перед которым, каюсь, я чуть-чуть не провинился. Уберите сковачи, что вы их повыдергивали? Совсем ума лишились. А ты сними с меня лапищу — не на поручень облокотился.
Кэт невольно затаил дыхание. Ну, что? Признают за Эрика или нет?
— Я тебя убью, — застонал Соловьев. — Ты можешь отвечать по-человечески?
Нет, не признают. И не признают никогда, даже если Охотник полностью вытравит у него из мозга сознание Виктора.
— Отпусти, — приказал Кэт. — Отпусти его, я сам объясню.
Донесшиеся с неба легкий свист и шелест заставили его поднять голову. Второй невидимка точно таким же серым облаком скользнул вниз и опустился рядом на дорогу. Открылся люк, и на землю спрыгнул Андрей Верховой с темным, ожесточенным лицом. Метланд бросился было к нему, но остановился, словно его ударили в грудь.
— Нашли, — коротко доложил Верховой. — Возле катера; мертв. Галахов остался там, полиция уже… — Штурман смолк, глядя на дорогу, из-за плавного поворота которой вылетел большой серебристо-зеленый автомобиль. Он круто затормозил, едва не врезавшись в брошенную машину Кэта, попытался протиснуться по обочине, уткнулся в густой кустарник и наконец стал. Распахнулась дверца, из салона выскочил человек и бросился вперед, прижимая к груди странную, короткую, забинтованную руку.
— Помогите! — взывал он. — Помогите же!
— Ох, милый дядя, ну хватит, ей-богу, — не выдержал Гэс Атахо. — Бранью делу не поможешь. — Он положил руки на руль и исподлобья глядел вперед, на засыпанную оранжевыми лепестками аллею. Генерал неистовствовал. Атахо подумал, что старика чего доброго хватит удар. И то сказать: столько усилий, столько денег выброшено, и на тебе. Кто бы мог подумать, что Ларсен, вселившийся в тело Делано, окажется таким шустрым! Троих положил играючи. Одно слово — планеторазведка.
— Ну так иди! Иди сам! — гремел старик, словно скинувший с плеч лет двадцать. — Ищи его!
— Что? — очнулся от задумчивости Атахо. — Дорогой дядя, побойтесь Бога — он и меня угробит.
— …!!! — зашелся генерал.
— Дядя, — проговорил Атахо с кротким упреком, — моей вины здесь нет. Ларсен оказался лучшим профессионалом, чем ваши люди. Но послушайте… послушайте меня, говорю! Особой беды не случилось, никуда он от нас не денется. Нам ведь не нужно его ни ловить, ни тем более убивать, а возможность ненадолго оказаться рядом вам еще сто раз представится. Говорил же я, надо вам было сразу переходить в Делано, а не мудрить лишнего. Бегали бы уже сейчас молодым и красивым.
— Поезжай, — приказал генерал.
— Куда?
— Домой! Я заставлю Дэнвера его найти! Я…
— Но дядя, — терпеливо вздохнул Атахо, — вы забыли, что Дэнвер больше не с вами. А если станете угрожать, — перебил он новые вопли генерала, — Джон в долгу не останется. Не хочу я связываться с нашей полицией. — Он пошевелился, огляделся по сторонам. Что ни говори, а пора давать тягу, не надо задерживаться в местах, где навалено столько тел. Хватил дядя лишку: мало ему Ларсена, так еще и наши ловцы, то ли оглушенные, то ли уже неживые. Нет того, чтобы как Гэс Атахо, устроить все по-тихому и незаметно — покончил с собой в своем собственном доме, скакнул в тело подготовленного двойника и дело с концом… Вообще не стоит задерживаться в Лайзе, да и Франческа теперь для нас не самое уютное место. — Дядя, мы едем в Сейробик. Раз он теперь Ларсен, то скорее всего двинется туда. — Не дав генералу времени подумать, Атахо задним ходом погнал автомобиль по аллее. Гори оно все синим огнем, а мы едем в космопорт.
Старик долго молчал, тупо уставясь в синее небо. Морщинистый подбородок вдруг задрожал, блеклые глаза выкатились.
— Гэс… Нехорошо мне… останови. — Генерал булькнул, словно его тошнило.
Атахо бросил машину к обочине.
— Дядя! — Мгновение он глядел на посеревшее, безжизненное лицо запрокинувшегося на сиденье старика, затем отпрянул, распахнул дверцу, выпрыгнул и ринулся прочь — через ограждение, вниз по насыпи, через луг. Бежать, пока не поздно, пока в умирающем теле не включилась система передачи сознания, скорее, уйти как можно дальше, чтобы не догнало, не достало, не… Ноги ему обволокла невидимая, вязкая, тяжкая волна, Атахо упал, вытянувшись во весь рост, руки затрепетали, силясь ухватиться за стебли трав: чужое сознание вломилось в голову, неодолимо растеклось и безжалостно вытеснило его бывшее собственное. Мирай Шогэс Латахо Роя больше не было.
Генерал поднялся на ноги. Поразительно. Изумительно, восхитительно, несравненно — вот что значит заново родиться в буквальном смысле слова! Он широко раскинул руки, присел и подпрыгнул. Какая сила, какая легкость, какая удивительная гибкость и ловкость! Удалось! Браво, доктор Генрих — удалось!
Гэс, негодяй, что задумал! Сбежать хотел. Сукин сын. Чьи деньги? Уж не его; и ежу понятно. А то получил себе тело — и драпать? Прохвост. Поделом ему. Довел старика, аж худо мне стало. Так и подох бы тут. И эта тварь неблагодарная воды бы не подала!
Генерал засмеялся.
— Все чепуха, я снова молод, хоть не вроскошном теле Делано. Но на худой конец сойдет и это. — Бывший старик притопнул, радуясь давным-давно позабытому, прекрасному, ни с чем не сравнимому ощущению молодой силы. Чудо! Он еще топнул, крепче, и вдруг заплясал на. лугу, сминая сочные травы, ломая огненно-красные цветы. Живой я, черт побери, живой! Еще на много-много лет! Жи-во-ой! Упав на землю, он принялся кататься, восторженно крича, не в силах сдержать бешеной радости. Свершилось — долгожданное свершилось! Ошалев от счастья, он вдруг подскочил и начал дергать траву, рвать с корнями и раскидывать в стороны. Летели стебли, листья, сырая земля сыпалась на одежду, волосы, на лицо, а он хохотал, он вопил, бесстыдно ругался и заодно пел. Отлично, замечательно, превосходно!
