Ната Чернышева - Это был просто сон...
В тот день Ирина возвращалась с дежурства. По графику, ей полагалось несколько дней подряд работать в первую смену, и вечер оставался свободным. Чем его занять, Ирина знала: с некоторых пор она полюбила общаться с информом, узнавая немало интересных событий и фактов из жизни Анэйвалы. Местная информационная сеть не поддерживала чаты, сайтов социальных сетей тоже не было. Может быть, Ирина не там искала, а может быть, доступ у нее был ограниченным, только на поиск и чтение… Впрочем, Ирина и дома, на Земле, не особенно интересовалась интернетом. Всегда удивлялась подругам, способным проторчать за бесполезной болтовней по различным форумам сутки напролет. Как будто других дел у них не было, поважнее!
Но здесь-то делать действительно было нечего. Тоска и скука, тоска и скука, день за днем и ночь за ночью…
Ирина приходила в пустую квартиру и включала информ. Информация стала наркотиком, позволявшим отвлечься от пустой бессмысленности галактического бытия. Живые люди при таком раскладе… раздражали.
Вот как сейчас, к примеру. У дверей своей квартиры Ирина встретила Кмеле, и совсем ей не обрадовалась.
— Здрасьте, — сказала девочка. — Я к вам.
— Мы вроде договаривались на "ты", — сказала Ирина.
— Угу, — кивнула Кмеле. — Я так, на всякий случай…
Кмеле — славная девочка, хоть и взбалмошная. И красивая, даром что чернокожая. Сегодня она выглядела просто потрясающе — в белоснежном, с ало-золотым узором по рукаву, костюмчике, вдобавок, она расплела свои бесчисленные косички. Волосы падали золотисто-алой волной почти до колена. Какая-то невидимая сила держала их в форме; заколок или шнурков Ирина не заметила.
Но почему бы этой девочке не уйти туда, откуда она пришла? Ирина с досадой подумала, что отделаться от Кмеле, не обижая девочку, невозможно. Придется терпеть…
— Зайдешь? — спросила Ирина из вежливости, надеясь все-таки, что Кмеле откажется.
— Ага. Я ж к тебе и пришла.
В руках она держала объемистый пакет, и отдала его Ирине сразу же, едва переступив порог.
— Держи. Это тебе.
— Спасибо, — ответила Ирина. — А что это такое?
— Красивые шмотки, — Кмеле плюхнулась на диван и вытянула ноги. — А то у тебя одно тряпье, в приличное общество выйти стыдно.
— Погоди, погоди, — ничего не поняла Ирина. — Какое-такое приличное общество?!
— Во дела! — восхитилась девочка. — Они тебе не сказали?!
— Кто — они? Что они должны были мне сказать? Кмеле!
— Значит, так, — довольно улыбаясь, заявила Кмеле. — Ты сегодня идешь на концерт Фарго…
— Это он так думает, — сердито ответила Ирина. — Никуда не пойду. Пусть не рассчитывает, так ему и скажи.
— Слышь, сама это скажи, — предложила Кмеле. — Только не Фарго, а Натален Магайон-лиа.
— Что? Натален тебе приказала пойти ко мне?
— Рангом я не вышла, с ней общаться, — хмуро буркнула Кмеле. — И хорошо. Пускай Клаемь с братцем отдуваются. Это им она приказала тебя привести. А они уже меня послали.
— Ничего не понимаю, — беспомощно сказала Ирина. — Ничего не понимаю! Что им всем от меня нужно? Что они все ко мне цепляются?
— Расслабься, — посоветовала Кмеле, ухмыляясь. — Переодеваться будешь, или как?
— Давай, — вздохнула Ирина.
Кмеле мигом вскрыла пакет. Ирина тихонько вздохнула.
Похожие платья она видела только издалека, в фильмах о богатых наследницах, в глянцевых журналах, в репортажах о кинофестивалях. Но чтобы самой когда-нибудь приложить к себе что-то подобное — об этом нечего было даже мечтать. Нежная атласная ткань, светло-кремовая, вроде бы однотонная, но отливающая на изгибах многоцветной пастельной радугой… К платью полагались бежевые туфельки и такая же лента на волосы.
— А ну-ка, руки покажи, — потребовала Кмеле. — Зараза, так и думала. Ты что, совсем за собой не следишь?
Ирина в недоумении посмотрела на свои руки. Руки как руки, чистые, без грязи под ногтями.
— Дай сюда, — велела Кмеле, доставая из пакета то, что Ирина определила как маникюрный набор.
Обращалась Кмеле с ним на удивление ловко. И так же ловко и быстро она разобралась с прической. Иринины три волосины в шесть рядов были уложены по всем правилам этикета. Ирина припомнила адел и немного испугалась, но Кмеле — это ж не дрянь-Седдерсву, отчего бы ей не довериться?
— На, — Кмеле передала ей тоненькую брошь-цветок. — Прицепи к рукаву.
— Что это?
— Климатизатор. Концерт ведь под открытым небом, а на улице глянь что творится… Не будешь же в скафандр упаковываться! Бери, бери, новенький, его дней на десять хватит. Тебе как настроить — пожарче или попрохладнее?
Кмеле тронула пальцем лепесток цветка, и в воздухе повис голографический экран с настройками прибора. Очередное чудо техники. Климатизатор, надо же.
— Давай как здесь, у меня дома, — предложила Ирина.
— Сейчас… вот так. Не потеряй, мне его возвращать еще. А ну-ка, гляди, — Кмеле активировала голографическое зеркало. — Нравится?
Ирина тихо ахнула, даже отступила на шаг.
Зеркало отразило совсем не знакомую ей женщину. Незнакомка была красива. Очень красива. Невероятно, неправдоподобно, неприлично красива!
— Это я? — глупо удивилась Ирина, осторожно касаясь пальцами прически. Отражение послушно повторило ее жест. Невероятно! Чтобы из привычного куцего хвостика получилось такое чудо… нет, невероятно!
— Ты, ты, — хохотнула Кмеле. И вдруг добавила, уже безо всякой улыбки и с легкой завистью в голосе:- Ты очень красивая.
Ирина оглянулась в зеркало. "Да, — подумала она. — Я действительно красива… И мне это, черт возьми, нравится!"
— Вот и не позволяй им себе на голову садиться и ноги свешивать, — деловито посоветовала Кмеле. — А то им только позволь…
— Кому?
— Родственничкам моим. Братьям и Клаемь. Клаемь вообще стервь та еще.
— Кмеле, ну что ты такое говоришь, — примирительно выговорила Ирина. — Клаемь мне зла еще не сделала… Наоборот.
— Ну, так сделает, посмотришь еще, — злобно заявила девочка. — Запала она на тебя, понимаешь? Ты с ней еще наплачешься.
— Кмеле, перестань…
— А че перестань? — завелась Кмеле. — Прям сразу перестань! Она баб любит, твоя Клаемь, и в тебя вон втюхалась… а ты и ухом не ведешь. Але, проснись! Раскрой глаза. Наша Клаемь своего не упустит.
— Кмеле, ты повторяешься, — сердито оборвала ее Ирина. — Совсем сдурела. Кто тебе дал право сплетни распускать? Да еще такие мерзкие!
— И ничего не сплетни! Не сплетни!
Кмеле вдруг осеклась, прихлопнула рот ладошками. Ирина обернулась и увидела Клаемь. Должно быть, она давно уже пришла. И все слышала…
