Сергей Гатаулин - Вирус
- Мой друг, - спокойно продолжал Игорь, - администратор нашей компьютерной сети. Он рассказал мне о странном письме, пришедшем на нашу почту несколько недель назад. В нем рассказывается о появлении в нашем мире некоего существа, способного перевернуть основы устоявшегося мировосприятия.
Дмитрий, спокойно слушавший молодого служителя церкви, вдруг ощутил нарастающую тревогу.
- Подобной корреспонденции на нашу почту приходит очень много, потому-то никто не обратил внимания на одно из многих писем, предрекающих Апокалипсис. Дальше, началось такое, по сравнению с чем даже библейские страсти... - здоровый парень вдруг смущенно замолчал, покраснел, словно устыдившись произнесенных слов.
- Можно обойтись без девичьих изменений окраса? - рявкнул Бейрут. - Что у вас с сетью? Поточнее и побыстрее!
- Я не большой специалист в компьютерах, - наигранно смущаясь, пробормотал Игорь, вызвав бурную реакцию со стороны хакеров.
- Волк и шестеро козлят! - заржал невидимый Бейрут.
- И пятеро козлов! - обиженно поправила Светка.
- Ответьте Игорь, - попросил Потемкин. - Пока мы с вами разговариваем, кто-то с ваших компьютеров, пытается обойти защиту и войти в мой?
- Этого не может быть! - воскликнул монах. - У нас не осталось компьютеров.
- Сначала нашу сеть взломали, просканировав все данные, до байта. Чуть позднее со всех сторон повалилась информация о взломщике. О вас, Дмитрий, и о ваших товарищах... - Игорь в очередной раз смутился и после паузы продолжил:
- В тот день, когда мы с вами встретились, наши компьютеры, объявив о вторжении, замкнулись в себе. Они живут своей жизнью.
- Это же чертовщина какая-то! Внутри железо меняется. На платах появились видимые простым глазом модификации: даже микросхемы изменяются. Дополнительные дорожки, наросты, похожие на ржавчину, только строго определенной правильной формы. Я пока корпус вскрыл, - он в очередной раз покраснел, оглядел слушателей, - несколько раз током по рукам получил. Разряд даже через воздух пробивает. Второй системник чуть ли не пилить пришлось - болты оплавились.
- Дима, останови ты этого сказителя. Нужно уничтожать носители, пока не поздно. Если уже не поздно, - поправил Тромб сам себя. - Наш «друг» трансформирует сеть, и что из этого может получиться, никому не известно.
Дмитрий кивнул. Остановив жестом Игоря, строго спросил:
- Сейчас кто-нибудь есть у сервера?
Заметив утвердительный кивок божьего человека, продолжил:
- Игорек, не буду рассказывать, почему, но тебе нужно уничтожить весь этот мутирующий компьютерный хлам. Разрушить физически. Желательно большим молотком и на мелкие кусочки. Провода, если не пожелают отключаться, рубить топором.
Там, братец, такой зверь сидит, по сравнению с которым дьявол покажется ласковой домашней кошкой. Не вздумай жалеть информацию: ее уже не вернуть. - Дмитрий закончив, уставился на монашка.
Тот перекрестился, что-то пробормотал и, выхватив из кармана мобильник, набрал номер.
Прижав трубку к уху, Игорь широко открыл глаза.
- Да слышу я, не кричи! Что там у тебя происходит? Что за грохот? - прислушиваясь, он на некоторое время замолчал, затем заорал, словно желая перекричать взлетающий в трубке истребитель.
- Комар! Делай что хочешь, но чтобы к моему приходу от этой компьютеров остались только обломки. Бери кувалду, топор и действуй. Только резиновые перчатки не забудь надеть. Понял? - заорал он еще громче.
- Я сказал: ломай! - зло добавил Игорь и побагровел, выслушав ответ.
- Скажи отцу Михаилу, что я сейчас буду. Да! Да! Сейчас буду! Не давай ему подключить интернетовскую шину! - завизжал он и бросился к выходу.
Хлопнула входная дверь, отдаляя проблему инфицированной сети во времени и пространстве.
Потемкин повернулся к ноутбуку посмотрел на Бейрута: длинный доходяга покачивался на узкой дощечке, привязанной к свисающим с потолка веревкам. Временами казалось, что его невесомое тело болтается меж проводов, как паук в паутине.
- Поможем детям господним? - предложил Дмитрий.
«Это ведь и наша проблема?» - мысленно спросил он Тромба.
- Я бы сказал, что это только наша проблема. Мы выпустили вирус, мы должны его уничтожить, - ответил боец.
- Труба зовет - солдаты вперед! - радостно завопил Бейрут, исчезая с экрана.
- Бей спрашивает, что нас там ждет? - поинтересовался Жора.
- Вирус! Ты же слышал, что Игорь сказал, - ответил Потемкин.
Довольная физиономия хакера растянулась в улыбке. Обычно грязные веснушки весело порыжели.
- Здорово! - едва слышно произнес хакер.
- Спроси, куда идти! - донесся издалека голос Бейрута.
Потемкин открыл было рот, но в тот же момент раздался звонок.
Пугачев-старший кинулся открывать дверь, а на экране вновь возникло теперь уже озадаченное лицо Жоры.
- Что там у вас?
Потемкин, услышав в прихожей голос Медведева, кивнул в сторону ноутбука.
- Профессор вернулся, - произнес он и тут же добавил:
- Задержитесь!
* * *Медведев, не чувствуя земли под ногами, бесцельно двигался по кругу, центром которого стал его дом.
Гудящая тяжесть в голове, боль в сердце, но страшнее всего пустота в душе. Жуткая леденящая пустота, эмоциональное ничто - глубокий вакуум.
Как быстротечна жизнь! Еще недавно он мальчишкой бегал по улицам, не задумываясь о глобальных проблемах. Помнится, тогда в разговоре с друзьями (в то время им было по десять) прозвучала мысль, что когда-то, после недостижимо далекого двухтысячного года, им будет около сорока лет.
Кто-то пыхтел и задыхался, горбясь и охая, пытаясь изобразить, каким он будет в сорок. Кто-то кричал, что столько не живут, отвергая саму возможность столь глубокой старости. И все дружно смеялись над затаившимся где-то далеко впереди глупым будущим.
Мысль материализовалась: год двухтысячный прошел, как прошло сорокалетие, оставив после себя легкий осадок недоумения и тоски.
Да, походка стала чуть более тяжелой, и бежать по улице хочется гораздо реже. Морщины на лице - как следы переживаний и бессонных ночей... но с этим можно жить и дальше, жить, не замечая. А вот раны на сердце - как те же морщины, только в душе - стягивают ее, бедную, словно шагреневую кожу. Они, наверное, и определяют реальный возраст.
Проходя в очередной раз мимо своего подъезда, Медведев непроизвольно поднял глаза и посмотрел на свой балкон. Глыба-человек Ванькин, родившийся в черном кожаном пальто и никогда его с тех пор не снимавший, стоял у окна и, улыбаясь, махал ему рукой.
