Юрий Греков - Слышишь, Кричит сова !
Выспаться как следует не удалось - в окно дуло. Снизу тянуло промозглым холодом. Иван вертелся с боку на бок, натягивал пиджак то на голову, то на ноги. Так и перекантовался в полудреме до утра.
Проснувшись в восьмом часу, Иван не стал непонимающе оглядываться, быстро поднялся, встряхнул пиджак и, скрипнув дверью, вышел в заросший чертополохом двор.
За машину свою он не боялся - кому придет в голову совать нос в заброшенную развалюху. Свернув за угол маслобойки, он натолкнулся на сторожа. Тот равнодушно отвел взгляд, Иван здороваться не стал - в шестьдесят первом они еще не были знакомы.
Жуков шагал по знакомой улице. Пронимало довольно сильно, но Иван не огорчился - мерзнуть ему оставалось какой-нибудь час, а там домой - в жару июля, прощай, февраль.
Дойдя до столовой, он было решил, что не мешает перекусить. Но на дверях столовой висела писанная золотом по черному -табличка "Закрыто на завтрак". "И ладно,- подумал он,- денежки целее будут". И тут ему пришла мысль, от которой он невольно поежился - а вдруг хроноспидометр врет? Вдруг занесло его в какое-то совсем другое время? Проверить это предположение нужно было немедленно. Иван метнулся к газетному киоску. Киоск, конечно, был закрыт. Но Иван, приникнув к мутноватому стеклу, увидел газеты, аккуратно разложенные на узеньком прилавке, но числа было не разглядеть. Однако Ивану все-таки повезло - одна газетка выбилась чуть в сторону и под названием "Зорька ранняя" он исхитрился-таки прочесть: "30 февраля 1961 года". Убедившись, что спидометр ошибся всего на пяток дней, Иван обрадовался, и тут только до него дошло - "30 февраля"... Пока он вытанцовывал, разглядывая газеты, грюкнул замок и за стеклом появился киоскер, мордастый парень, Ивану незнакомый. Откинув раму, киоскер радостно ухмыльнулся и спросил: - Чего желаете? Что выбираете?
- Да так, ничего.
- Подтяжки хорошие к дамским калошам,- не обратив внимания на ответ, Ивана, затараторил продавец. - Есть кортики солхатские, пряники семиградские, сельдь в банках, прямые пружанки. А, может, сугрессоны из Коты? Есть хорошие, с позолотой...
- Да нет,- сказал Иван, мельком отметив странный ассортимент в газетном киоске, но, постеснявшись спросить, что это еще за "пружанки", и "сугрессоны", добавил: - Тут у вас опечатка имеется...
- Какая опечатка? Где? - забеспокоился, перейдя на прозу, продавец.
- Да вот, в газете. Тридцатое февраля написано. Тридцатого февраля же не бывает...
- Похмеляться надо вовремя,- обозлился киоскер,тридцатого февраля не бывает! А какое лее сегодня? - и уткнувшись в какие-то бумаги, пробубнил: Ходят, бродят, брагу пьют, деткам спатки не дают...
"Это тебе похмелиться не мешало бы",- подумал Иван, но спорить не стал и зашагал дальше.
Свернув к соборной площади, Иван неожиданно налетел на группу странно одетых бородатых мужчин.
- С дороги, смерд! - рявкнул шедший впереди, замахиваясь длинной резной палкой. Иван отскочил в сторону. Они прошли совсем близко, метя полами длинных шуб и меся февральскую слякоть красными сапогами с загнутыми носами. В воздухе повис кислый запах овчины.
"Карнавал у них, что ли?" - подумал Иван.- "А может, актеры заезжие". Вполне удовлетворившись этим предположением, поскольку истинное объяснение ему и не могло прийти в голову, Жуков глянул на часы и зашагал дальше, старательно выбирая на тротуаре места посуше. В этом был и второй смысл прыгая через слякотные лужи, Иван не то чтобы согрелся, но мерз все-таки меньше.
Жуков рассчитал точно - к сберкассе он подошел, когда часы на бывшей соборной колокольне уронили восьмой удар. Иван толкнул дверь. В небольшом зальце народу не было. Уборщица, откинув дверцу голландки, ловко забрасывала в красный зев крупные куски антрацита. Ивану с холода показалось, что .тепло от печки исходит упругими волнами, и он сразу согрелся.
За барьером у окошка с надписью "кассир" сидел, склонив голову к бумагам, Павел Захарович, Ивану хорошо знакомый. Он поздоровался. Павел Захарович, был при исполнении и поэтому, кивком ответив на Иваново "здравствуйте", вежливо сказал: - Слушаю вас.
Иван вытащил из-за пазухи свою пачку, но на всякий случай спросил: Деньги меняете?
- Меняем,- ответил Павел Захарович и, приподнявшись, показал пальцем на объявление, прикнопленное к большой черной доске на стене. Иван, недоумевая, шагнул к доске и прочитал: "Курс по состоянию на 30 февраля".
"Да что они - с ума все посходили? - изумился Иван. - И тут 30 февраля!" Он оглянулся, но над барьером виднелась только плешь Павла Захаровича, слышался стук костяшек- кассир что-то подбивал на счетах.
Иван вздохнул и принялся читать "Курс по состоянию".
Он читал, и изумление его росло от строчки к строчке: ...за один денарий - четыре тетрадрахмы - полторы гривны киевские-семь рублей сорок седьмого - три луидора.... ...за сестерций золотой - пять копеех - три дублона - одна денга серебром... ...за один рубль - два ефимка - полгривны псковской - два обола - три экю серебряных - сто копеек медью...
Иван перескочил несколько строк и трижды перечитал приписку, сделанную внизу от руки: "К сведению клиентов: талеры Лжедмитрия Пятого временно к обмену не принимаются до получения известия об исходе битвы под Суздалем".
Жукова нелегко было сбить с ног, но тут у него в голове загудело, как от хорошего апперкота. Он повернулся к барьеру и встретил вежливо-внимательный взгляд Павла Захаровича: - Ну, что - выбрали? Прошу вас.
Иван протянул свою пачку. Кассир взвесил ее на ладони и удовлетворенно сказал: - Пять тысяч сорок седьмого.
- Точно! - поразился Иван, и еще больше удивился тому, что еще способен удивляться.
- На что менять будем? - спросил кассир и ловко, не глядя, бросил пачку за спину прямо в открытую пасть сейфа.
Вместо того, чтобы ответить, Иван спросил: - А пересчитывать не будете?
- Что пересчитывать? -удивился кассир.
- Да деньги мои!
- Так пять же тысяч ровно. Вы что думаете, если я их пересчитаю - их больше станет? - снова удивился кассир.- Так какими возьмете - ассами, оболами или еще чем?
- Мне бы новыми,- каким-то жалобным тоном, не узнавая собственного голоса, попросил Иван.- По новому курсу...
- Курс у нас каждый день новый,- наставительно сказал кассир.- У нас тут не столовка, где меню вчерашнее, а то и позавчерашнее. В общем так, советую половину взять гривнами, а половину мелочью. Ну, скажем, денгами серебром. И те и другие совсем новенькие, раз уж вам так хочется...
Иван обалдело смотрел, как Павел Захарович, деловито пощелкивая на счетах, ссыпал в полиэтиленовый мешочек сначала тусклые металлические бруски, потом совком полез в большой мешок и отсыпал Ивану с две пригоршни блестящих, неправильной формы монеток.
