Роберт Хайнлайн - Дети Мафусаила
Либби начал вычисления, едва стали различны планеты. Он чертыхался сквозь зубы.
— Практически невозможно установить Плутон, — пожаловался он Лазарусу, — и я очень сомневаюсь, что мы разглядим Нептун. Внутренние же планеты дают мне только бесконечную серию приближений. А сами понимаете, что это значит. Отвратительно!
— Сынок, не принимай всякие пустяки близко к сердцу. Скажи, ты в состоянии определить время хотя бы приблизительно? Если нет, то и сам сделаю это.
— Нет, конечно, такой-то ответ я дать могу, — капризно сказал Либби. — Если только он вас устроит. Но…
— Ты мне давай-ка без всяких там «но». Какой на Земле нынче год, зануда чертов?
— Если вы так настаиваете… Дело обстоит примерно таким образом.
Время на корабле и на Земле расходилось трижды. Но теперь они снова совершенно синхронны, значит, с момента нашего полета прошло немногим более семидесяти четырех лет.
Лазарус с облегчением вздохнул.
— Что же ты сразу не сказал? — Он переживал, что Земля изменилась до неузнаваемости. Вдруг там уже до основания срыли Нью-Йорк или сотворили что-нибудь в этом духе… — Ну, Энди, и напугал же ты меня!
— М-м-м?.. — отрешенно промычал Либби. Задача больше не представляла для него интереса. Оставалась только лакомая проблема разработки математического описания двух совершенно противоречивых групп фактов: данных экспериментов Майкельсона-Морли и зафиксированных в бортовом журнале «Новых Рубежей». Он радостно принялся обдумывать варианты решения: «Так… интересно, каким же должно быть минимальное количество параизмерений, необходимое для существования континуума бесконечной протяженностью, если применить постулаты, подтверждающие…»
Проблема полностью захватила его, и он надолго отключился от происходившего вокруг.
Корабль лег на временную, в миллиарде миль от Солнца, плоскость эклиптики. В таком положении относительно пирога, называющегося Солнечной системой, они долгое время могли оставаться незамеченными. Одна из шлюпок была оборудована новым устройством Либби, на ней и отправилась группа парламентеров.
Лазарус вознамерился лететь тоже, но капитан возразил против его участия в экспедиции. Лазарус был вне себя. Кинг постарался вежливо мотивировать свой отказ:
— Это ведь не группа вторжения, а дипломатическая миссия, Лазарус.
— Черт возьми, старина, я ведь тоже, когда нужно, могу быть дипломатом.
— Не сомневаюсь. Но мы лучше пошлем человека, который не ходит в уборную с бластером.
Группу возглавил Ральф Шульц, поскольку его знание психодинамических факторов могло сыграть решающую роль. Сопровождали его юристы, военные и технические специалисты. Если Семьям все-таки придется с оружием в руках отстаивать свое право на жизнь, то лучше знать, с каким военным потенциалом им придется столкнуться. Но приоритетной целью миссии являлась подготовка почвы для мирного решения проблемы. Шульцу поручили представить на рассмотрение план, согласно которому Семьи должны будут колонизировать малонаселенную и отсталую Европу. Не исключено, учитывая период полураспада радиоактивных элементов, что Европа уже заселена. В этом случае Шульцу придется искать пути для достижения компромисса.
И снова ничего не оставалось делать, как ждать.
Лазарус от нетерпения грыз ногти. Ведь он публично заверил Семьи в их неоспоримом научном превосходстве, позволяющем дать отпор любой агрессии со стороны землян. Но на самом деле он, как и всякий мало-мальски здравомыслящий человек, отдавал себе отчет в том, что прибегнул к демагогическим ухищрениям. Одними знаниями войны не выиграешь. Невежественные фанатики европейского средневековья подавили культуру более высокоразвитых мусульман. Архимеда сразил простой солдат. Варвары захватили Рим. Либби или кто-нибудь другой, конечно, может попытаться изобрести непобедимое оружие на основе обретенных ими знаний. Но кто знает, каких высот за три четверти века достигла военная техника Земли?
Кинг, опытный военный, был обеспокоен тем же, а еще больше тревожился по поводу потенциального воинского контингента. Члены Семей в массе своей были кем угодно, но только не воинами. Проблема превращения стада этих прирожденных индивидуалистов в некое подобие дисциплинированного легиона не давала ему покоя и по ночам.
Своими сомнениями и страхами Лазарус и Кинг не делились ни с кем, даже друг с другом. Каждый из них опасался возникновения паники среди членов Семей. Но в своих тревогах они не были одиноки. Половина населения корабля прекрасно представляла уязвимость и неопределенность своего положения и молчала только потому, что слишком велико было желание вернуться домой. Мысль о возвращении примиряла их с возможными мытарствами и опасностями в будущем.
* * *— Шкипер, — обратился Лазарус к Кингу спустя две недели со дня отбытия группы Шульца на Землю, — вы не задумывались, как они прореагируют на появление «Новых Рубежей».
— Что вы имеете в виду?
— Мы же захватили корабль. Это пиратство.
Кинг был удивлен:
— А ведь верно! Прошло уже столько времени… Сейчас я даже представить себе не могу, что когда-то это был не мой корабль и что впервые я попал на него в результате пиратского нападения. — Он задумался, потом мрачно улыбнулся: — Интересно, как там нынче на Окраине?
— Наверное, дают урезанные пайки, — подпустил шпильку Лазарус. — Но мы затянем потуже ремни и будем стоически переносить лишения. Не берите в голову, ведь нас еще не поймали.
— Как вы думаете, Слэйтона Форда тоже привлекут к ответственности? Это явится тяжелым испытанием для него после всего того, что он пережил.
— По-моему, нам нечего беспокоиться, — заявил Лазарус. — Хотя мы и в самом деле завладели кораблем несколько необычным способом, мы воспользовались им по его прямому назначению — для исследования звезд. И мы передаем его в целости и сохранности, задолго до его планируемого возвращения, да еще с небольшим полезным усовершенствованием. Навряд ли они рассчитывали на большее, вкладывая в него деньги. Так что им стоит взглянуть сквозь пальцы на кое-какие шалости блудных сынов и заколоть тучного тельца в честь их возвращения.
— Да, хорошо бы, так все и вышло, — с сомнением пробормотал Кинг.
Парламентеры опоздали на два дня. От них не поступало никаких сигналов до тех пор, пока шлюпка не вынырнула в обычном пространстве около самого корабля. Для связи пространства и парапространства так ничего изобрести и не удалось. Когда шлюпка уже заканчивала маневр стыковки с кораблем, Кинг увидел на экране в рубке лицо Шульца.
— Хэлло, капитан! Скоро я отчитаюсь перед вами на борту.
