Сборник - Фантастика 2002. Выпуск 2
Утопия вернулась в литературу на очень короткий срок. По большому счету, подобные произведения отличались друг от друга разве что сюжетом и степенью литературного мастерства. Триада Ефремов-Стругацкие-Шефнер исчерпали ресурсы коммунистической утопии, ничего не оставив коллегам по перу. В советской литературе был возможен только один вариант будущего, шаг вправо, шаг влево немедленно карался. Из наиболее литературно талантливых произведений, посвященных обществу будущего назовем "Мы - из Солнечной системы" (1965) Г. Гуревича, "Глоток Солнца" (1967) Е. Велтистова, "Скиталец Ларвеф" (1966) Г. Гора, "Гость из бездны" (1962) и "Гианея" (1965) Г. Мартынова, "Леопард с вершины Каллиманджаро" (1972) О. Ларионовой.
Уже к 1970-м утопия практически исчезла с литературного небосклона. Она закончилась вместе с "оттепелью". Она просто не могла существовать в реальности застоя, с которой вступала в демонстративное противоречие. Утопию загнали в ведомство детской литературы. Фантастику нивелировали, усреднили не столько даже цензоры, сколько сама реальность. Для создания достойных картин будущего, фантастике недоставало упоения революционными свершениями из 20-х, ни даже "накала" "холодной войны" из 50-х. 1970-е - "мертвый сезон" в советской НФ. Эта разочарованность "вдохновила" певца Мирового Коммунизма И. А. Ефремова написать "Час Быка" (1968). Всего десятилетие спустя А. и Б. Стругацкие разрушат внешнюю благость Полдня убийством Абалкина в "Жуке в муравейнике". Немногим позже автор "розовощекого" романа "Путешествие длинною в век" (1963) В. Тендряков напишет антиутопию "Покушение на миражи" (1988)***.
Гибель Империи
Пред будущим теперь мы только дети…
Константин БальмонтВ середине 1980-х годов идея планетарного коммунизма окончательно развалилась и фантасты вернулись на "русское поле". Очередной социальный эксперимент пробудил к жизни, казалось, забытый жанр - антиутопию. С Перестройкой в СССР пришли не только гласность и подобие демократии, но и ощущение надвигающейся катастрофы. Именно это предчувствие распада империи и экстраполяция возможных политических, социальных и психологических последствий этого процесса составляют основное содержание большинства произведений конца 80-х - начала 90-х. "Для одних эта эпоха стала огромной личной трагедией, для других - крушением "империи зла" и "тюрьмы народов". В любом случае распад государственных образований исполнен трагизма и колоссальной психологической ломки. Ведь крушение государства - это не просто переделка границ и "перестройка" общественно-политических и экономических отношений. Прежде всего писатели увидели здесь трагедию личности (Б. А. Ланин).
Знаковым произведением этой постутопической эпохи стал роман Александра Кабакова "Невозвращенец" (1989), наиболее отчетливо выразивший суть времени. Кабаков с удивительной точностью предугадал многие негативные тенденции России 1990-х - развал страны, бессилие власти, путч, социальный террор и т.п. Конечно, содержание "Невозвращенца" не сводится к одному лишь социальному прогнозированию. Писатель поставил перед собой задачу показать беззащитность человеческой личности в эпоху распада системы, и надо сказать, с этой задачей справился блестяще.
Сюжетно роман Эдуарда Тополя "Россия завтра" (1990) близок "Невозвращенцу". В нем так же речь идет о политическом перевороте в России близкого будущего - контреформистском, организованном партийной верхушкой и закончившемся очередной народной революцией. Но если Кабаков стремился осмыслить происходящее, то популярный автор политических триллеров написал всего лишь еще один ядовито-безликий памфлетик****.
Антиутопия Владимира Войновича "Москва 2042" (1986) хоть и лежит в русле политической сатиры, но выдержана в пародийном ключе. Взять хотя бы то, что писатель воспользовался классическим штампом утопической литературы - экскурсантом из прошлого. Главный герой, Виталий Карцев, при помощи "космоплана" отправляется в будущее, на 60 лет вперед. И оказывается в МОСКОРЕПЕ - Московской ордена Ленина Краснознаменной Коммунистической республике, где давно уже провозгласили светлое коммунистическое Завтра. Здесь царит жуткая смесь партократии и теократии - Коммунистическая партия государственной безопасности (КПГБ) причислила к лику своих отцов-основателей… Иисуса Христа, а главный церковный иерарх, отец Звездоний, имеет звание генерал-майора религиозной службы. Но Церковь присоединилась к государству "при одном непременном условии: отказа от веры в Бога". В пантеоне Коммунистической Реформированной Церкви свои святые: святой Карл, святой Фридрих, святой Владимир и т.д. Разумеется граждане будущей России живут в условиях жесточайшей регламентации. Но традиционно пугающие антиутопические штрихи под пером Войновича приобретают комические черты. Ну, вот, например, какие правила поведения установлены в Предприятиях Коммунистического Питания:
Запрещено:
"1. Поглощать пищу в верхней одежде.
2. Играть на музыкальных инструментах.
3. Становиться ногами на столы и стулья.
4. Вываливать на столы, стулья и на пол недоеденную пищу.
5. Ковырять вилкой в зубах.
6. Обливать жидкой пищей соседей.
7. Категорически запрещается разрешать возникающие конфликты с помощью остатков пищи, кастрюль, тарелок, ложек, вилок и другого государственного имущества".
Впрочем, мир МОСКОРЕПА почти дословно списан с реальности Союза периода развитого застоя, поэтому при всей литературной даровитости известного прозаика, описательных и сюжетных находках, роман "Москва 2042" все же не претендует на сколь-нибудь почетное место в литературной истории, являясь всего лишь памфлетом-однодневкой, хоть и изящно исполненным.
Осмыслить новую реальность, понять, куда катится Россия пытались многие писатели. Эти годы подарили щедрый букет антиутопий о России. Кроме названных, это пьеса Михаила Веллера "Нежелательный вариант" (1989), "Французская Советская Социалистическая Республика" (1991) Анатолия Гладилина, "Записки экстремиста" (1990) Анатолия Курчаткина, "Лаз" (1991) Владимира Маканина. Но если авторы перечисленных текстов активно использовали приемы пародирования и политической сатиры, то произведения, вышедшие в эти годы из под пера представителей фантастического цеха, иначе как трауром по Мечте, по Будущему не назовешь. Достаточно упомянуть повести Вячеслава Рыбакова "Не успеть" и "Дерни за веревочку" или "Монахов под луной" Андрея Столярова. Даже попытка братьев Стругацких, вопреки ситуации, нарисовать в "Отягощенных злом" утопическую картинку на примере городка Ташлинска 2033 года оказалась "социалистической антиутопией" (В. Казаков).
