Дмитрий Янковский - Правила подводной охоты
— Спасибо, Копуха! — прохрипел Жаб, выслушав мой доклад. — Пока я жив, можешь рассчитывать на мою помощь.
Я кивнул, захлопнул дверь командирской кабины и поспешил в рубку, к штурвалу. У меня было ощущение, что я стал обладателем волшебной лампы. Жаб даже чем-то похож был на джинна — лысый и страшный. Надо только проверить, как он выполняет желания.
О содержимом ящиков я старался не думать, но мысли помимо воли кружили вокруг этой темы. Моя память раз за разом прокручивала картинку с пиратами, швыряющими ящики в океан.
Шторм набрал полную силу. Близился час рассвета. Я стиснул штурвал и перевел машины на самый полный вперед.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Пополнение
Мы с Пасом лежали на нагретой крыше ангара и щурились от яркого солнца. Ветер Атлантики шумел карибскими пальмами и океанским прибоем, над головой вскрикивали чайки. До обеда оставался час с небольшим.
— Здесь можно превратиться в овощ, — вздохнул я и перевернулся на бок. — Год прошел, но ничего не меняется. А Рипли? Видел, как она сдала?
— Пьет она крепко, — нахмурился Пас. — Постоянно зависает в бунгало с Долговязым. Что ей не дает быть как все? На камбузе она боролась с обстоятельствами и надеялась на чудо, а здесь никто не запрещает ей уходить в глубину, просто тут в глубине делать нечего. Тишь, гладь да божья благодать. Райское место.
— Вот именно. Надо будет совершить какой-нибудь смертный грех, чтобы случайно не попасть в рай, — фыркнул я. — Такая вечность меня пугает.
— Что же тебе надо для счастья?
— Вести «Красотку» через штормовой океан. Тот день был счастливейшим в моей жизни. Мы со стихией были на равных.
— Ты говоришь как салага, а не как «дед». «Дед» должен быть ленивым и толстым.
— А я никогда не хотел быть «дедом», как Краб, Куст или Мичман. Я охотник, как Рипли или Жаб.
— Тогда это диагноз.
— А хоть бы и так.
Мы помолчали, слушая шелест прибоя.
— Можно взять катер, — предложил Пас. — Вытащить Рипли из бунгало и половить тунца. Это ее развлечет. Скорость. Борьба. Развлекуха в ее вкусе.
— Хрен ты что понимаешь в таких развлечениях, — отмахнулся я. — Не знаешь, когда салаг привезут?
— Обещали с утра, но у них катер сдох на третьем форпосте. Слушай, а вон то не они?
Я приподнялся на локте и посмотрел в океанскую даль. Там, в мареве расстояния, подрагивала белая точка патрульного катера.
— Они! — обрадовался я. — Больше некому!
— И что?
— Может, подготовим им встречу?
— Оно тебе надо?
Мне сложно было на это ответить. Я поднялся на ноги и прикрылся ладонью от солнца, пытаясь разглядеть приближающийся катер.
— Салаги, — донесся снизу уверенный голос.
Перегнувшись через край крыши, я с удивлением увидел Долговязого. Он тоже смотрел вдаль, прикрывшись ладонью от солнца. Судя по красным щекам, отставной охотник с утра заправился джином, но это как раз не было удивительным — джином он заправлялся каждое утро. Удивило меня то, что он выбрался из бунгало на свежий воздух.
— Салаги, — повторил он, подняв взгляд на меня. — Можно успеть подготовить им встречу.
— Какой смысл? — пожал плечами Пас, присев на корточки у самого края крыши.
— Вспомни, как вас встречали! — прищурился Долговязый.
— Ужас, — поежился Пас. — Я чуть не обосрался тогда от испуга.
— Зато на всю жизнь запомнилось! К тому же я еще вчера почти все приготовил.
— И акулу? — заинтересовался я.
— Как же без нее? Поймал вчера вечером.
— Ты же пил вчера вечером! — фыркнул Пас.
— Хороший джин ловле акул не мешает. Кстати, Чоп и Гром готовы помочь.
— Делать им нечего, — пожал Пас плечами.
— Это традиция, — сказал Долговязый и опустил взгляд.
— Тебе что, не хочется ощутить себя «дедом»? — решил я подзадорить приятеля.
— Ладно, традиция так традиция. — Пас отряхнул брюки и спустился с ангара по лесенке.
Я поспешил за ним — надо было все окончательно подготовить.
Как и обещал Жаб, салаги прибыли общим числом в десять голов. Вид у них был отменный — уши торчком, форма мешком, глаза дикие, рубашки заправлены. На вороте одного из вновь прибывших красовалась Кровавая Капля — видимо, как и мы с Пасом, он успел побывать в переделке по дороге из учебки в Атлантику. Молодняк сошел с катера и сгрудился на досках пирса, не представляя, что делать дальше. Патрульные за их спинами посмеивались, подавая нам жестами недвусмысленные знаки. Мы с Пасом не реагировали — морды кирпичом, походка вразвалочку, в каждом жесте лени больше, чем движения. Короче, мы давали «дедов» по полной программе. Настоящие «деды», те, что прослужили не год, как мы, а по два и больше, в таких затеях уже не участвовали — наскучило. Даже Долговязый, все организовав, отправился обратно в бунгало. Зато Пас вошел во вкус и неплохо играл свою роль.
— Строиться в две шеренги! — негромко скомандовал он под рокот отходящего катера.
Салаги прекратили броуновское движение, изобразив некое подобие строя. В принципе ничего они встали, даже по росту. Но мне было все равно.
— Что это за стадо беременных обезьян? — поднял я одну бровь, как делал это наш заслуженный «дедушка» по прозвищу Мичман. — Брюхо втянуть! Грудь колесом! Вот так!
Салаги перестали дышать. Некоторые побагровели от усердия.
— Кто старший? — поднял я вторую бровь. — Шаг вперед.
Из строя шагнул тот самый, с Кровавой Каплей. Я взял его двумя пальцами за воротник, обнюхал награду и поинтересовался:
— За что награжден, охотник? И как тебя звать?
— Прозвище Омут, отмечен за стычку с браконьерами на первом форпосте! — отчеканил салага. — Уничтожил противника в рукопашной схватке!
— Круто, — насмешливо сказал я. — Дерешься, значит, хорошо?
Салага понял, что сболтнул лишнее, и умолк.
— Это мы проверим дополнительно и в других условиях, — подлил Пас масла в огонь. — Почему вас только десятеро?
— Так сформировали группу на третьем форпосте! — ответил Омут.
— Опять мало, — я со вздохом обернулся к Пасу. — Ты погляди! Учат их кое-как, а присылают всего по десять человек! На сколько хватило прошлого пополнения?
— На две недели, — поморщился Пас. — Эти вроде покрепче, может, недельки на три хватит.
Строй салаг дрогнул, на их лицах теперь читался откровенный испуг.
— Так, — я прошелся вдоль строя, по-отечески вглядываясь в лица бойцов. — Оружие, наркотики, порнография имеются?
— В отряде три глубинных кинжала, — доложил Омут.
