Генри Каттнер - Источник миров. Ось времен
— Но почему? — спросил я, убежденный, что некронная зараза гораздо хуже, чем любая человекоподобная машина, какая бы совершенная она ни была.
— Потому что механдроиды, возможно, будут — повиноваться некрону, а не нам, — горько сказал Пайнтер. — Механдроиды уязвимы потому, что они человекоподобны. Супермехандроид, может быть, будет неуязвим. И предположим, что он будет действовать только в соответствии с правилами абсолютной логики, без всяких моральных принципов. Тогда он решит, что живые формы материи вообще не нужны. Никто этого не знает. Никто не может предвидеть его поведения и образа мыслей.
Я покачал головой.
— Не спрашивай меня ни о чем. У меня есть свои проблемы. Те четверо, что спят в пещере. Где-то должен быть ответ на все, Пайтнер! Должен быть!
— Есть один ответ, — сказал он так угрюмо, что холод пробежал по моему телу. Пайтнер продолжал так же угрюмо. — Теперь я скажу тебе правду, Кортленд.
15. Рассыпающаяся плоть
Четыре молчаливые фигуры лежали в тысячелетнем сне в глубине пещеры. Я снова увидел их. Я ощущал тяжесть шлема у себя на голове и осознавал, что вокруг меня Лебединый Сад, а над ухом я слышал дыхание Пайтнера. Я смотрел стереофильм. Я смотрел на пещеру глазами камеры.
— Это запись, которую мы сделали, когда открывали пещеры, — сказал Пайтнер. Теперь внимательно наблюдай за тем, что произойдет. Никто этого не знает. Только ты, я и несколько техников, которые занимались съемкой. Мы сохранили это в тайне. Смотри… и ты увидишь.
В пещере было тихо. Ничто не двигалось в ней уже несколько тысячелетий. Ведь все в ней замерло, когда мы забылись в долгом сне. Но вот в камере заплясали лучи фонарей. Техники Пайтнера начали работу, пытаясь раскрыть камеру, пытаясь выпустить… что? Что-то ужасное. Я это понял по тону Пайтнера.
Огни вспыхивали, гасли, загорались снова, пронзая серый полумрак пещеры. Вот камера отъехала назад, и я увидел самого Пайтнера, окруженного помощниками и машинами. Все смотрели на яйцо времени, где находились четверо спящих.
Мне было любопытно услышать голос Пайтнера — не того, что был рядом со мной, а того, что был снят на пленке.
— Какие у нас шансы? — спросил он. — Они могут проснуться?
Кто-то ответил ему. Некоторое время он смотрел на спящих, переводя взгляд с одного на другого, затем я услышал его слова.
— Мы должны взять одного из них сюда. Если это действительно путешествие во времени, значит они спят очень долго, и для них большим потрясением может оказаться пробуждение. Нужен кто-нибудь, кто смог бы смягчить эффект, ускорить приспособление к новому миру. Пожалуй, подойдет… Топаз. — Я знал, почему он вспомнил Топаз. Он посмотрел на Эссен, и подсознательно черты ее лица заставили вспомнить его о девушке.
— Пошлите за Топаз, — повелительно сказал он, и голос его эхом прокатился по пещере, точно так же, как прозвучало эхо и в наше время.
Сейчас самое время рассказать о языке, на котором мы говорили. Это был, несомненно, английский, но заметно изменившийся. В него вошло много новых слов и фраз, некоторые слова исчезли, другие приобрели новое значение. Так что язык был в основном понятен, хотя иногда мне приходилось переспрашивать.
Изобретение передачи материи раздвинуло горизонты человеческой цивилизации — Бейсик — и основой для него стал английский.
Внезапно изображение на экране мигнуло и погасло. Пайтнер возле меня нетерпеливо заговорил:
— Сейчас будут производить эксперименты: исследовать ткань их одежды, определять век, откуда вы пришли, и многое другое. На это все уйдет шесть часов. После этого они приступят к вскрытию силовой оболочки. К этому времени появилась Топаз. Теперь смотри.
Снова передо мною возникла пещера. В ультрафиолетовых лучах я ясно видел лица спящих. На этот раз в пещере царила суета. Перед камерой то и дело сновали люди, занятые чем-то. Они носили линзы, длинные светящиеся трубки, какие-то стержни, прямые и изогнутые. Я слышал звонкий смех Топаз и недовольные краткие реплики Пайтнера.
— Смотри, — резко сказал Пайтнер у меня над ухом. — Это произошло внезапно.
И тут я увидел, как в самом воздухе пещеры появилась трещина, и от нее потянулись паутинки маленьких трещинок. Камера на мгновение показала спящих, их лица были искажены, как будто я смотрел на них через разбитое стекло, или вещество с иным коэффициентом преломления, нежели у воздуха.
Затем пещера на мгновение потемнела. Четыре тела как будто перенеслись в другое измерение. Я видел их так ясно и так отчетливо, что они казались мне объемными, и до них можно было дотронуться. Еще мгновение — и вот они уже стали частью нормального пространства. Та оболочка энергии, которую тысячу лет назад сформировала доктор Эссен, больше уже не изолировала спящих от времени и пространства.
В пещере все еще было темно. Это мне что-то напомнило — этот красный полумрак с огнями, поблескивающими…
И тут я замер, так как тела — рассыпались.
Ужас овладел мною. Я даже пощупал себя — не превратилось ли мое тело в пыль. Но пальцы мои ощутили твердую плоть, хотя на экране я видел свое тело рассыпавшимся на мельчайшие частицы.
Я смотрел, как я дезинтегрировался в красном полусумраке пещеры. Видимо, нам все же своим сном не удалось обмануть те тысячелетия, от которых мы укрылись в энергетическом яйце. Но я знал, что это еще не конец. Меня ожидает еще нечто более ужасное, чем это.
Внезапно, к своему замешательству и ужасу, я понял, в чем дело. Красноватый полумрак, слабые огни, поблескивающие в кровавом тумане… Я уже видел это раньше. В таком же полумраке я видел Лицо Эа, смотрящее на ночь мира. Это превращение нашей плоти в пыль не было случайностью.
Я видел, что все мы четверо были убиты в нашем тысячелетнем забытье, превращены в ничто. Зачем? И кем? Я не мог даже предположить этого, но понимал, что ответ заключается в этом красноватом полумраке, заполнявшем пещеру. В нем кроется ответ. Ничто не происходит случайно -я был полностью уверен в этом. Это было спланировано… Кем? Людьми Города Лица?
Они вызвали нас из тьмы тысячелетий. Предвидели ли они эту вынужденную остановку в середине пути? А если предвидели, то значит, хладнокровно уничтожили нас, превратив в пыль.
Нет, ведь мы еще остаемся живыми.
Только я один еще оставался самим собой. Но я уверен, что в глубинах мозга Пайтнера скрывается Мюррей. Я видел глаза Летты Эссен на прекрасном лице Топаз. Да и Де Калб тоже был где-то здесь, укрывшись за металлическими глазами Белема. Он чего-то выжидает. Значит, мы не мертвы.
Я смотрел на холмики пыли, которые образовались на полу пещеры там, где лежали наши тела.
