Сирил Корнблат - Карточный домик. США глазами фантастов
«БЕРНИ, ПРЕДСТАВИТЕЛЬ БОЛЬШОГО ДЖИМА»
Услышав все нарастающий рев сирен, Арабелла наконец сообразила, что мешает движению, и, прошмыгнув перед капотом старика, одетого в пунцовый «кадиллак», съехала на бетонную обочину перед витриной салона.
Вблизи платье-автомобиль уже не казалось столь ослепительным, но тем не менее глаз оторвать от него было нельзя. Его элегантные бирюзовые бока и блестящая решетка радиатора горели в косых лучах заходящего солнца. Раздвоенный турнюр далеко выдавался назад, как две кормы катамарана. Это была прелестная модель, отвечавшая даже тем требованиям, которые предъявлялись к новейшим изделиям промышленности, и о покупке ее стоило подумать. И все же Арабелла не рискнула бы ее приобрести, если бы не шляпка-шлем.
Продавец (наверное, сам Берни) в безукоризненном двухцветном «бьюике» тронулся с места, когда она вкатила в дверь.
— К вашим услугам, мадам! — произнес он вежливо, но во взгляде его, устремленном на ее наряд из-за идеально чистого ветрового стекла, сквозило явное презрение.
Щеки Арабеллы залила краска стыда. Может быть, платье и вправду давно пора сменить. Может быть, мама права, говоря, что она совсем не следит за своими нарядами.
— Платье в витрине… — сказала Арабелла. — А… а это верно, что шляпка-шлем дается бесплатно?
— Совершенно верно. Хотите примерить?
— Да.
Продавец развернулся лицом к двустворчатой двери в другом конце комнаты.
— Говард! — позвал он. Тотчас створки двери раздвинулись, и в комнату въехал молодой человек в голубом комбинезоне фасона «пикап».
— Да, сэр.
— Отбуксируйте платье с витрины в примерочную и подберите к нему на складе шляпку-шлем.
Продавец повернулся к Арабелле.
— Он проводит вас, мадам!
Примерочная комната находилась сразу за двустворчатой дверью, направо. Молодой человек пригнал платье, лотом отправился за шляпкой. Он нерешительно протянул ее Арабелле и как-то странно на нее посмотрел. Кажется, он хотел что-то сказать, но раздумал и выехал из примерочной.
Арабелла заперла дверь и торопливо переоделась. Обивка-подкладка приятно холодила тело. Она надела шляпку-шлем и посмотрелась в большое трехстворчатое трюмо. У нее перехватило дыхание.
Поначалу ее немного смущал раздвоенный турнюр (в платьях, которые она носила, задняя часть так не выдавалась), но блестящая хромированная решетка радиатора и полные крылья сделали ее фигуру неузнаваемой. Ну а что касается шляпки-шлема, то, если бы не зеркало, она бы не поверила, что простая шляпка, пусть даже шлем, может так изменить внешность. Это была уже не усталая девушка, заехавшая в магазин после службы, теперь это была Клеопатра… Вирсавия… Прекрасная Елена!
Робко выехала она из примерочной. Что-то похожее на благоговейный страх промелькнуло в глазах продавца.
— Вы совсем не та девушка, с которой я только что разговаривал, — сказал он.
— Та самая, — подтвердила Арабелла.
— С тех пор как у нас появилось это платье, — продолжал продавец, — я мечтал о девушке, которая будет достойна его элегантности, его красоты, его… его индивидуальности.
Он почтительно закатил глаза.
— Благодарю тебя. Большой Джим, — сказал он, — зато, что ты послал эту девушку к нашим дверям.
Он опустил глаза и посмотрел на притихшую Арабеллу.
— Хотите проехаться?
— О да!
— Хорошо. Но только вокруг нашего квартала. А я тем временем подготовлю бумаги. Нет, — добавил он поспешно, — это вас ни к чему не обязывает, но если вы решите его купить, все будет готово.
— А… а сколько вы дадите за мое старое платье?
— Сейчас посмотрим. Вы его носили года два, не так ли? Гм… — Продавец на мгновение задумался. — Мы вот как поступим. Вы не из тех, кто носит одежду неаккуратно, поэтому вам я сделаю очень хорошую скидку — тысячу два доллара. Хорошо?
— Нет… не очень. («Наверное, целый год придется обходиться без ленча…»)
— Не забудьте, шляпку-шлем мы даем бесплатно.
— Я знаю, но…
— Попробуйте прокатиться в нем сначала, а потом мы поговорим, — сказал продавец. Он достал из шкафа знак, свидетельствующий, что машина принадлежит магазину, и прикрепил его к задней части платья. — Теперь все в порядке, — сказал он, открывая дверь. — А я тем временем займусь бумагами.
Арабелла была так взволнована и возбуждена, что, выехав на улицу, чуть не врезалась в молодого человека, одетого в белый спортивный костюм с откидным верхом, но быстро овладела собой и, дабы показать, как хорошо она ездит (первое впечатление говорило об обратном), обогнала его. Она заметила, что он улыбнулся, и сердце ее радостно забилось. Как раз сегодня утром у Арабеллы было такое чувство, что с ней должно приключиться чтото удивительное. На редкость обычный рабочий день в конторе приглушил было это чувство, но теперь оно вспыхнуло с новой силой.
Перед красным светом ей пришлось остановиться, и молодой человек оказался рядом.
— Привет, — сказал он. — Какое на тебе шикарное платье!
— Спасибо.
— Я знаю отличный кинотеатр. Поехали сегодня?
— Но мы даже не знакомы! — сказала Арабелла.
— Меня зовут Гарри Четырехколесный. Теперь ты меня знаешь. А я тебя нет.
— Арабелла. Арабелла Радиатор… Но я вас не знаю.
— Это поправимо. Ну так как, идем?
— Я…
— Где ты живешь?
— Макадам Плейс, шестьсот одиннадцать, — ответила она не задумываясь.
— Я буду в восемь.
— Я…
В это время зажегся зеленый свет, и не успела Арабелла возразить, как молодой человек исчез. «В восемь, — думала она с замиранием сердца. — В восемь часов…»
Теперь она просто вынуждена купить это платье. Другого выхода не было. Молодой человек видел ее в такой великолепной модели, и что он подумает, если она будет в старом разболтанном рыдване, когда он заедет за ней? Она вернулась в салон, подписала бумаги и поехала домой.
Отец вытаращил на нее глаза из-за ветрового стекла своего трехцветного «кортеза», когда она въехала в гараж и остановилась у обеденного стола.
— Ну, — сказал он, — наконец-то ты не выдержала и купила себе новое платье!
— Прекрасно! — сказала мама, которая была неравнодушна к кузовам типа «универсал» и почти никогда не меняла этого покроя. — А я уж думала, ты никогда не поймешь, что живешь в двадцать первом веке, а в двадцать первом веке надо уметь одеваться так, чтобы тебя заметили.
— Я… мне только двадцать семь, — сказала Арабелла. — В моем возрасте многие девушки еще незамужем.
— Если они одеты кое-как, — съязвила мама.
