Брайт Камли - Поход
Некто, заинтересованный в них, обладающий властью и силами большими, чем остальные, притягивает их к себе. А тревожное, почти паническое умонастроение — всего лишь часть его тактики, позволяющей заманить гостей в лес.
Но Пророк, измотанный бесконечными нападениями разбойников и тяжкими думами, не стал прислушиваться к голосу своей интуиции. Слишком простой и легкой, слишком заманчивой показалась перспектива избегнуть сразу и бандитов, и караульных Города пауков.
В лесу стояла странная, настороженная тишина. Имей они опыт блуждания по чащобам, им сразу же бросились бы в глаза несуразности происходящего: отсутствие хищников, ядовитых растений на пути, полная тишина в кронах деревьев. Но степняки, приняв происходящее как должное, неслись дальше, удаляясь от дорог, по которым рыскали отряды восьмилапых и амазонок.
Наконец Баст с бега перешел на трусцу, а затем и на спокойный шаг.
— Кажется, здесь нас не найдут, — сказал он, останавливаясь и стараясь вытряхнуть из обуви попавшуюся в пути колючку. Лару солидно кивнул. Оба вели себя так, словно только что спаслись от ужасной опасности. Пока они еще не понимали, что причина их действий крылась в весьма тонком внушении, наведенном истинными хозяевами леса.
Под сенью раскидистого дерева с розовыми мясистыми листьями Пророк и его спутник чувствовали себя уютно. Здесь они и расположились на привал. Знали бы они, что это растение может без труда парализовать своим ядом дюжину людей и пожрать их за одни сутки!.. Вряд ли двое воинов позволили бы себе валяться на травке и править клинки, беспечно поглядывая по сторонам.
На нижней ветви розового растения висела капля росы, каким-то чудом избежавшая солнечных лучей и не превратившаяся в струйку пара еще утром. С виду — самая обыкновенная капля. Оба мужчины отражались в ней гротескно: две раздутые фигуры головастых карликов, к тому же еще и перевернутых вверх тормашками.
Человеческий взгляд вряд ли мог заметить луч, ударивший в каплю и раздробившийся на несколько тонких световых составляющих. Частицы фиолетового цвета неведомым образом достигли поверхности лужи, находящейся на отдаленной поляне. Поверхность мелкого водоема подернулась фиолетовой рябью, и склонившаяся над ней ведьма поморщилась: изображение получилось недостаточно четким. Женщина повела руками, словно гигантская птица, спустившаяся к луже напиться, и дунула на воду.
Фигурки Баста и Лару колыхались среди мелких волн.
Ведьма наклонилась ниже, и ее сосредоточенное лицо приобрело самые настоящие птичьи черты: нос — словно крючковатый клюв, брови, напоминающие перья, и упавшие на плечи темные волосы, более всего похожие на пышный хохолок стервятника.
Ведьма внимательно вслушивалась в голоса, доносящиеся из ее магического зеркала.
— Я думаю, что следует повернуть назад, — твердо сказал Лару, проводя по лезвию клинка чуткими пальцами. — Не знаю, как тебе, а мне на голову давит, словно кто-то накинул на нее горячий медный обруч. Не к добру все это. В степи подобное предвещает грозу или суховей.
— Неужели мы окажемся столь малодушными, что повернем назад в двух шагах от цели? — поинтересовался Баст. — После всего пережитого? Скоро переполох на равнине уляжется, и мы тихо проскользнем в Город пауков.
— А зачем? — мрачно спросил Лару. — Мы и так узнали многое. К чему лишний риск?
Ведьма напряглась и буквально прильнула к дрожащей поверхности лужи, приняв позу, решительно невозможную для нормального человека. Даже акробат, возжелавший повторить это движение, неминуемо вывихнул бы себе позвоночник и шлепнулся в грязь. А уж простой смертный сделался бы калекой.
Баст прекрасно представлял себе, что Лару не знает и не особо интересуется истинной целью путешествия. Пророку иногда становилось совестно держать друга в неведении — но иначе он рисковал выдать свои намерения недоброжелателям. Поэтому и сейчас правитель предпочел отмолчаться.
Некоторое время мужчины перебрасывались ничего не значащими фразами, и ведьма, раздраженно тряхнув волосами, провела рукой над лужей. Рябь утихомирилась, а мерцающий фиолетовый цвет пропал.
С ветви розового растения, под которым отдыхали степняки, сорвалась водяная капля. Лару чутко повернулся в ту сторону и поворошил в траве кончиком клинка. Пожав плечами и вытерев полой одежды оружие, он снова погрузился в мрачные размышления.
Ведьма пошептала над лужей, и вскоре в толще воды появилось иссиня-черное пятно с неровными краями. Лужа кипела и бурлила, словно сама тьма собиралась материализоваться и выплеснуться наружу, заполняя собой лес. В самом сердце мрака горели два ярких глаза.
Ведьма, выказывая почтение, но без всякого подобострастия, коротко изложила суть последних бесед путешественников.
— Все ясно, — послышался голос того, чье имя подданные давно предпочли забыть, называя просто магистром. — Хорошо то, что вам удалось загнать их в лес. Изящная и эффективная работа, хвалю. Но пора кончать копаться в их мозгах и подслушивать разговоры! Так мы не узнаем ничего нового.
— Согласна, — кивнула головой ведьма, стараясь не глядеть прямо в глаза выглядывающему из лужи существу. — Слуга не знает ровным счетом ничего, а господин его — хитрец и лгун. Он интуитивно выскальзывает изо всех моих ловушек, не сосредотачиваясь на цели своего похода в Город пауков. — Зачем бы они ни шли, — задумчиво сказал обитатель мрака, — парочка идеально подходит для наших целей, не так ли?
— О да, — засмеялась ведьма. Голос ее сделался похожим на клекот грифа-падальщика. Простому смертному он резанул бы слух, а то и вовсе бы напугал. Но магистр великолепно знал своих подданных. За показной бравадой он углядел и кое-что другое… Глаза, засияв нестерпимым блеском, надвинулись, и ведьма отстранилась от глубокой воды. Но магистр уже разглядел достаточно, чтобы про себя усмехнуться. Ведьма пыталась скрыть, что покраснела до корней волос. Она была смущена!
«И все же они слишком похожи на людей, — вздохнуло существо, скрывающее свой облик во тьме. — Пока еще похожи!»
— Ты хорошо знаешь, что дальше делать? — спросил он.
— Да, магистр! — ведьма успела справиться со своими чувствами и вновь принять облик грозной фурии.
— Прошу об одном, — сказал голос из лужи, пока чернота исчезала, а глаза гасли у самого дна. — Не открывай своей сущности до тех пор, пока эти двое не окажутся в моих владениях. Обладатель дара может оказаться весьма опасной штучкой, а мне сейчас не следует терять учеников.
На поверхности мелкого лесного водоема вновь отражались верхушки деревьев и небольшие насекомые, порхающие под прологом леса. Магистр исчез.
