Владимир Немцов - Семь цветов радуги
- Каких таких ведер? - Бабкин наклонился и стал вытряхивать из волос песок.
- Железных, в чем воду носят... Может, встречались когда? - снова съязвила Стеша и быстро заговорила. - Проволоку наверх из ямы протянем, а по ней на крючках ведра с песком будут ходить. За крючок веревкой кто-нибудь из ребят станет тащить... Так одно за другим и пойдут. Только успевай насыпать. Таких проволок штук десять натянем... Лопаткой доверху не добросишь, куда легче и скорее в ведра песок сыпать... Мы это мигом сделаем...
- Мигом! - насмешливо повторил Бабкин. - А ведер сколько нужно?
- Это уж не ваша забота, Тимофей Васильевич. По всей деревне соберем. На такое дело последнее ведерко отдадут. Воду будут в махотках носить, а наших комсомольцев уважат.
- Посмотрим. - Тимофей почему-то вспомнил Макаркину и улыбнулся.
- Это с вашей стороны, Тимофей Васильевич, недооценка... - обидчиво проговорила Стеша. - Вы не знаете наших колхозников.
- Определенно, - согласился Бабкин. - А насчет вашего предложения...
Он взглянул на делегатку от изобретательных колхозных девчат и тут же усомнился. Стоит ли ради такой мелочи огород городить? Уж очень простым показалось ему это изобретение. Транспортер, конечно, механизация. "Вот если бы девчонки придумали, как из подручных материалов экскаватор сделать, размышлял он. - А то - ведра... Смеху не оберешься, если разрешить использовать им подобное "бабье хозяйство". Они еще ухваты притащат на строительство, чтобы ведра подталкивать".
- Так вот, - мямлил он, колеблясь принять решение. - О чем это я говорил?.. Ваше предложение, оно, конечно... может быть, и полезно, но... видите ли, какое дело...
- Да что это вы, товарищ Бабкин, говорите, как клещами на лошадь хомут тянете, - нетерпеливо перебила его Стеша и обиженно заморгала. - Даже слушать не хочется... Девчата предлагают, и нечего это дело затирать.
- Чего тут Антошечкина расходилась? - неожиданно услышала она голос Кузьмы.
Механик стоял рядом, подбрасывая на руке гаечный ключ, и лукаво улыбался. На нем была потемневшая от пота голубая майка. На груди остался еще не успевший выгореть прямоугольник с эмблемой спортивного общества.
Девушка исподлобья взглянула на механика. Ей вовсе не хотелось, чтобы он плохо думал о Тимофее Васильевиче. Мало ли какой у нее может быть серьезный разговор наедине с ним! Не обязательно всем об этом знать. И нечего Тетеркину вмешиваться. Сами разберемся!
Стеша небрежно опиралась на лопату и молча с независимым видом смотрела по сторонам. Она ждала, когда механик уйдет.
- Видно, зависть одолевает девчат, - с легкой насмешкой заметил Тимофей. Все хотят подражать тебе, Кузьма. Вот и придумали "вечерний звон" на проволоке: ведра по ней катать.
Антошечкина вздохнула. Нет, видно, никак нельзя по-хорошему разговаривать с этим надутым москвичом. Ну, чего он насмешничает? Пусть тогда Кузьма разбирается в ее предложении, если этот парень дела не понимает.
- Как же вам не совестно, Тимофей Васильевич? - укоризненно сказала Стеша. - Серьезный такой человек, положительный...
Хмурился Тимофей. Он понимал, что ядовитая девчонка сейчас начнет над ним подтрунивать.
- Все девчата вас очень уважают, - с милой улыбкой продолжала Стеша. - Не хочу зря говорить, но думается мне, что и к нам уважение надо иметь.
- А я что? - чуть растерянно спросил Бабкин.
Но Антошечкина уже повернулась к механику и, не обращая внимания на Тимофея, затараторила:
- Девчата считают... Если протянуть проволоку...
Она повторила все то, что уже успела рассказать Бабкину, и в заключение с колкой усмешкой добавила:
- Вы тут позаседайте маленько. А к перерыву я подойду за ответом.
Гордо подняв голову, Стеша направилась к своим подругам, но вдруг обернулась и знаком подозвала к себе Тетеркина.
Когда тот возвратился к транспортеру, Тимофей спросил:
- Чего это она тебе нашептала?
Кузьма медлил с ответом. Он наклонил голову, чтобы скрыть показавшуюся на губах улыбку.
- Да так, ерунда, - махнул он рукой.
- Опять секреты? - недовольно заметил Бабкин.
- Ну, что ты! - испугался механик. - С этим делом давно покончено... А она сказала... Да ты не обращай на нее внимания. Мало ли что девчонка сболтнет...
Посматривая на движущиеся ковши, наполненные песком, Тимофей выжидательно молчал.
- В общем, она просила тебе напомнить, - наконец решился Кузьма, - что у нас в Девичьей поляне бюрократов еще не было.
Бабкин поперхнулся, словно в горло ему попал колючий репей.
...Гудел мотор, звенели пустые железные ковши. По дну будущего озера ползла квадратная черная тень. Это под лампой двигалась вагонетка.
На мгновение стало темно. Казалось, что лампа погасла. Но вот убежала тень, и снова засветился песок под ногами, заблестели ковши транспортера, запестрели платья и косынки девчат.
Младший Тетеркин проворно действовал лопатой и краем глаза следил за бегущей тенью.
"Вот так проходит по земле тень от луны при затмении солнца, - думал он, наглядно представляя себе это явление. - Вон там, где Фроська копается, будут Уральские горы. Девчонка, видно, лентяйка: она до сих пор не успела повыкидать песок наверх. Прямо горы и образовались... А Самохвалова бойчее работает, перед ней уже не горы, а яма. Здесь, скажем. Черное море будет... Тогда затмение захватит Урал и краешек моря".
Действительно, тень вагонетки проползла точно по расчетам юного астронома Сергея Тетеркина. Ее путь был заранее намечен линией каната.
"Тоже стоящая наука про планеты и затмения, - размышлял Сергей. - А география, пожалуй, еще интереснее... Где я сейчас нахожусь, если представить себе карту? Лена Петушкова копается примерно в Алтайских горах, а я вроде как сейчас в пустыне новое море рою. А что? - спрашивал Сергей сам себя. Узбекское море есть, и новое можно сделать".
Он разогнул спину и вытер пот с лица подолом выпущенной поверх штанов рубашки.
- Сергуня! - крикнула кудрявая, как овечка, насмешница Фроська. Маленьким уж давно спать пора! - Она зажала коленями лопату и поправила выбившиеся из-под косынки волосы.
Пастушок демонстративно отвернулся от нее, насупил брови и стал работать с таким ожесточением, точно готов был один вырыть новое море в пустыне. Сергею не хочется связываться, а то он мог бы Фроську сразу и навсегда только одним примером отучить смеяться. Он бы спросил у этой Фроськи, которая в свои семнадцать лет только и умеет хохотать да кудри взбивать, спросил бы ее Сергей, знает ли она, кто такой Голопас? Тут бы она и села. Не знает она этого председателя колхоза. А известно ли Фроське, сколько было этому Голопасу лет, когда его выбрали председателем? Нет? Вот то-то и оно! А было ему всего шестнадцать лет! Значит, и его, Сергея Тетеркина, через два года могут выбрать ее начальником. Если, конечно, будет хорошо работать и все науки выучит...
