Алексей Домнин - Поиск-81: Приключения. Фантастика
За ним побежали другие и тоже непременно хитрили: каждый ждал, когда люди отвернутся или замрут и долго не будут двигаться, а до этого момента прикидывались беспамятными, только выдвигали тусклые свои глазки и осторожно двигали лапками, словно пробовали, смогут ли орудовать ими так же шустро, как до происшедшего с ними непонятного потрясения, после которого замутился косный крабий мозг.
21Славка ждал Мариамку в самом магазине, возле секции, где она торговала надувными матрацами, рюкзаками, рыболовными принадлежностями и разным прочим товаром. Покупателей было немного — в основном дотошные рыбаки да мамаши, забежавшие купить ребенку надувного крокодильчика или черепаху. Девчонки-продавщицы, проходя мимо разговаривающих Славки и Мариамки, улыбались или хихикали, а продавцы постарше и начальство смотрели на них негодующе. Но они не обращали внимания.
— Слушай, Мариамка, — спрашивал Славка. — А где сейчас твой кот, тот самый Джанмурчи, имя которого я угадал?
— Наверно, дома, — отвечала она. — Если только опять не украли. Понимаешь — обожает, чтобы его крали. Сам напрашивается.
— Ну да?!
— Ага. Наказание с ним. Мы с папкой думали, почему так. Он сказал: скорее всего, Джанмурчи по природе путешественник. Но обделенный умом, глупый. Потому что он не знает, куда ему идти. Цель путешествия появляется у него только тогда, когда его уносят от дома. Куда бы его ни унесли или ни увезли, он всегда бежит домой и обязательно добирается. Попутешествует — и какое-то время после того даже не выходит из квартиры. А потом снова убегает и пристает ко всем прохожим. Вчера он пришел поздно ночью, так что теперь недели две мы спокойны.
«Знала бы ты только, где он был!» — подумал Славка.
— А похитителей Джанмурчи почему-то презирает и бьет. Видно, чувствует своим котиным нутром, что они все-таки нехорошие люди. В прошлом году летом он пропал однажды, а когда вернулся, стал ужасно бить нашего соседа Антона. Тот тогда учился в третьем классе. Так его гонял, что тому ничего не осталось, кроме как признаться и попросить защиты. Оказывается, он решил купить себе зажигалку и понес продавать на рынок нашего красавца. Там кота у него купил за рубль какой-то рыжий моряк с бакенбардами и тут же отпустил. А рубль у Антона отняли, в тот же вечер незнакомые мальчишки. Нечестные деньги не приносят выгоды.
Славка закивал поспешно, сделав благочестивое лицо.
Магазин закрылся, и они побежали на пляж.
— Ты любишь стихи? — спросил Славка, когда они плыли к бонам.
— Не знаю. Не думала. Наверно, люблю. А ты?
— Я тоже не знаю.
— А зачем спросил? — засмеялась она.
Мариамка жила вдвоем с отцом. Мать у нее умерла, когда она была еще маленькой, и отец не женился больше. Это она сказала Славке, бродя с ним по парку. И он рассказал ей о своей жизни, о своих родителях, о друге Ваське Тарабукине, о городе, из которого они приехали сюда. Только о встрече в Москве с милицией, о картежных делах в поезде — молчок.
Черной теплой ночью они подошли к ее дому и встали возле кустов акации. У Славки болела голова от Мариамкиной близости. Он наклонил голову, и Мариамка отвернула от него свое лицо.
— Можно, я тебя поцелую?.. — задыхаясь, спросил он.
22Следующим днем было воскресенье — выходной.
Утром дядя Шалико снова оделся с иголочки, умылся, бархоткой начистил штиблеты, вынул зачем-то электробритву из портфеля, повертел ее и сказал:
— Я пошел на вокзал, друзья мои. Надо побриться. Главное — аккуратность и чистота!
Вышел из сарая, поцокал языком, восхищаясь чудесной погодой, и двинулся в город. Лишь длинная его и тонкая фигура прошла легко и осторожно примерно половину расстояния от прокатного пункта до первой линии домов, Славка дернул Ваську за рубашку и сказал:
— Идем! Надо за ним проследить. Крепко подозрительный мужик!
Случись такое дело вчера утром — Васька никуда бы не пошел, только обсмеял бы друга и послал куда-нибудь подальше, чтобы он не приставал с глупостями к нему, серьезному человеку. Однако теперь обстоятельства изменились: настораживала и машина, черная «Волга», и слова о двух пустых бутылках, которые грузин якобы нашел и сдал, чтобы поесть. Одевается с иголочки, где-то весь день пропадает, ходит на вокзал бриться, спит в сарае, вдали от людей, ужинает батонами с водой, а не как все нормальные люди… Вот, опять пошел на вокзал.
Эти все свои соображения Васька выдал Славке по дороге, пока они крались за грузином. Славка был рад, что друг присоединился к его мнению.
На вокзале дядя Шалико сразу двинулся в туалет, воткнул в розетку шнур и стал бриться. Следить за ним в это время было очень неудобно: он мог заметить преследователей, но друзья все-таки ухитрялись. Заглянут быстро в дверь и скроются моментально. Они знали, что грузин никуда не денется, если вдруг на связь к нему придет какой-нибудь связник, передавать контрабанду, предметы спекуляции.
Личность грузина настолько заинтересовала Ваську и Славку, что они решили не упускать ни единого момента из его сегодняшней жизни. Однако к нему так никто и не подошел, и, дождавшись, когда он побреется, ребята тихонько выскользнули следом на привокзальную площадь. Было бы здорово, конечно, принять участие в раскрытии и поимке крупного преступника: установить связи, собрать улики, сообщить о месте ночевок указанного гражданина… Может быть, милиция оценит их работу — выдаст денежную премию или хотя бы облегчит вопрос с обратной дорогой.
Рядом с вокзалом, между разными буфетами и киосками, два грузина прямо на открытом воздухе жарили шашлыки. Пахло оттуда исключительно вкусно. Кружа по площади, дядя Шалико подгребал все ближе и ближе к этой лавочке, в конце концов подошел к ней вплотную и остановился — словно прилип ногами к асфальту. Нос его снова набряк, верхняя губа обиженно вздернулась. Долгое его стояние не прошло незамеченным. Один грузин оторвался от плиты и поманил его. Дядя Шалико гордо вскинул голову, сделал отрицательный жест и пошел прочь. Кадык его вздрагивал от резких глотательных движений.
Придя в аллейку, он высмотрел лавочку, где лежала оставленная кем-то газета, сел и через некоторое время взял эту газету, причем сделал это с таким видом, будто это была его собственная вещь, которую он, устав читать, просто так положил рядом с собой.
Славка дрожал от возбуждения:
— Видал?! Видал?! Видал?! Взял газету с информацией! Сообщник оставил, а он пришел и взял!
— Может быть, может быть… — бормотал Тарабукин. Однако он все-таки усомнился: — Но ведь на скамейке перед этим никто не сидел. А если бы пришли мы и взяли эту газетку?
